Тонкости эльфийской социологии
Шрифт:
– Так о каком подарке ты просил его сообщить какому-то Шмелю? – невинно осведомился Айболит.
Я сделал страшные глаза и, прижав палец к губам, прошипел:
– Тс-с-с, ребята пока не знают. Мы с Иром хозяину дома подарок припасли за гостеприимство.
– Витаусу Виттебранду? – искренне удивился Ай.
– Ага. Ему.
– Он очень богат. У него все есть.
– Того, что мы хотим ему подарить, точно нет.
– Ну, если это что-то из тех приборов, с помощью которых мы вчера эти ваши фильмы смотрели… – с сомнением протянул мерцающий.
– Не угадал, – гордо объявил я и уже развернулся, чтобы вернуться в каюту и помочь ребятам вещи собирать, как увидел, что к нам снова приближается Ир. Отстраненный
– Шмель с посылкой будет вовремя, – сообщил хмурый, как туча, секретарь.
– Прекрасно, – воодушевленно отозвался я. Глянул на стоящего рядом Ая и снова повернулся к Иру. – Как там ребята?
– Все уложили, кроме ковра. Но и его быстро уберут, когда причалим. Они на нем сидят пока, Алого поджуживают, – на этих словах Ир не удержался и все же позволил себе едва заметную улыбку.
– По поводу чего? – поинтересовался я.
– Несостоявшегося поцелуя.
– Что-то мне подсказывает, что я знаю, кого он там так неудачно целовал… – задумчиво протянул я.
– Желаешь поучаствовать в обсуждении? – невинно осведомился Ир.
Разумеется, я тут же ответил.
– Еще бы! Как я могу такое пропустить? Пойдем, – схватил парня за локоть и потащил за собой. Он, если честно, и сам не особо упирался. Так что Ая мы оставили на палубе одного, хотя, потом он к нам тоже присоединился, правда, только для того, чтобы попасть под раздачу.
А дело было так.
Ввалившись в каюту, мы обнаружили ребят сидящими на ковре, свернутом в аккуратный рулончик. То есть, на нем сидели Том, Кар, Алый, Машка и Фа. Причем если Машмул сиял, как начищенный самовар, то Алый был хмур и нелюдим. В общем-то, ожидаемо.
– Ну, что тут у вас? – весло вопросил я с порога, бросив мимолетный взгляд в сторону кровати, на которой поджав под себя ноги сидела Лия, а вот Или, Ульки, Гарри и Ники в комнате отчего-то не было. Может, к орку в гости ушли?
Я снова переключил свое внимание на ребят.
– Да, Алому… – начал лыбящийся во все зубы Том, но был прерван, когда к нам в каюты влетел запыхавшийся Джим.
– А па… то есть, сэр капитан, зовет всех на палубу, скоро причаливать будем!
Алый так глянул на мальчишку, что тот, бедолага, смутился и замолчал. Опустил глаза в пол. Я никак не мог это так оставить.
– А, скажи-ка мне, Джим… – подойдя к мальчишке и обняв того за плечи, поинтересовался я, – Чего это ты утром так смеялся, когда нас будил?
– Просто… – мальчик помялся, бросил косой взгляд на Машку, тот тут же приосанился и даже подбадривающее ему улыбнулся, поэтому сынишка капитана после паузы продолжил говорить, – Я зашел, а они… – он подбородком указал на парней и огорошил нас всех, – Как принц с принцессой!
Сначала повисла изумленная пауза, потом Машка первым не выдержал и начал громко ржать. Понятное дело, Алый косо глянул на него и надулся еще больше, особенно, когда к темному присоединились Кар, Том и даже Фа. Я же именно в этот момент припомнил, что вчера ночью, перед 'Властелином Колец' мы показали Джиму Белоснежку, которую в хрустальном гробу принц целовал. Поэтому я тут же живо нарисовал в своем воображении утреннюю картину, когда Машка мирно дрых, или притворялся, что дрыхнем, последнее, к слову, вероятнее, а Алый нависал над ним решая про себя – целовать или не целовать, вот в чем вопрос. Конечно, наш маленький юнга быстро сложил два плюс два. Вот только со светлым недотрогой надо что-то делать. А то он так никогда и не научится смеяться не только над другими, но и хотя бы иногда над самим собой.
– Хочешь совет? – прямо обратился я к светлому.
Тот раздраженно зыркнул в мою сторону, но кивнул.
– Если они ржут, так и ты посмейся за компанию. Я бы на твоем месте еще и наболевшим поделился?
– Чем наболевшим? – вдруг зашипел на меня Мильзились, – Тем, что позволил ребенку увидеть такое? Тем, какой пример преподал?
Ах, вот о чем он так беспокоится! Я и забыл, что у светлых по поводу однополых отношений приличный такой пунктик. У них же, как и у темных, любовные связи в пределах одного пола – не редкость, но о существовании такой любви светлые узнают уже в зрелом возрасте, в то время как в юности существование подобных отношений от неокрепших умов старательно скрывают. Вот почему наш Алый был сейчас на взводе, хотя, я думаю, обида там тоже играла свою роль. И все же, услышав его версию произошедшего, ребята мгновенно угомонились, даже улыбки с их лиц сползли. Все, как один, смотрели на меня, словно ждали очередного откровения. Ир стоял рядом и помалкивал. Не знаю почему. Возможно, как и я, не знал, что Алому на все это сказать, и как объяснить Джиму. Но только я хотел взяться за исправление ситуации, как сам маленький полуэльф, окончательно осмелев, влез с комментариями.
– А вот когда папа Ая целует, они никогда так долго не ждут!
Вот за что люблю детей, в кавычках, разумеется, – всех сдадут, ничего не утаят. Я сначала почувствовал, как уголки губ неукротимо ползут вверх, а потом рассмеялся, не в силах больше сдерживать улыбку. Рядом со мной раздался смех Ира, который, не иначе, поддавшись порыву, потрепал малыша Джима по волосам. Алый выглядел растерянным и почти уязвленным, Машка ржал, как конь, Том тоже, но при этом еще дружески похлопывал светлого по плечу, Кар вел себя чуть сдержаннее, все время бросая взгляды в сторону улыбающейся ему с кровати Лии, и тут наш лорд Душистый удивил всех, когда все с тем же выражением лица, вдруг объявил.
– Вот так всегда, только настроишься, губу раскатаешь, как говорят некоторые, – он посмотрел на меня, – уши навостришь, а тебя возьмут и прервут на самом интересном месте, – и, выдержав приличествующую трагичности момента паузу, рассмеялся сам.
Так что из каюты мы вывалились хохоча и то и дело толкая друг друга локтями. На палубе нас уже ждали остальные колокольчики вместе со штурманом, капитаном и орком, который тоже вышел нас проводить. Выглядел он снова, как дородный мужик-торговец, но теперь этой личиной меня было не обмануть. А вообще, он мне даже понравился. Мутный он, конечно, какой-то и все же есть в нем что-то такое приятное. Нормальный такой мужик, с понятиями, как бы у нас сказали на блатном сленге. Так что, после первого знакомства с одним из обитателей Диких Степей, все никак в толк не возьму, почему светлые, да и темные тоже, считаю орков и прочие народности, обитающие в том краю, отсталыми и совсем тупыми. Уж, что-что, но тупости я в Бахроме не увидел, да и манеры у него хоть и были грубоваты, если по сравнению с эльфийскими смотреть, но при этом вел он себя вполне культурно. Хотя, может он просто какой-нибудь уникальный орк, не такой, как большинство его соотечественников? В общем, фиг его знает.
Разумеется, увидев, как нам всем весело, у нас тут же начали спрашивать, что же нас так развеселило. Пришлось объяснять. Причем слово взял Ир, так как и я, и ребята все еще утирали выступившие от смеха слезы и не успели достаточно отдышаться, чтобы внятно говорить.
Смущенный Мимозка – то еще зрелище. А вот Ай, выслушав всю историю с фразой Джима об их с капитаном поцелуях, напротив, развеселился вместе со всеми, в очередной раз подтвердив мою теорию, что светлым излишне ханжеское воспитание жить спокойно не дает. И все равно, прощались с нами очень тепло. Причем все тот же Мимозка, когда колокольчики уже начали по специальному трапу спускаться на парапет Причальной Башни замка Аналой, сказал нам с Иром дословно следующее.