Тонкости укрощения теневых драконов. Тварья Академия
Шрифт:
Хранитель рода? Да какого мажьего! Что происходит?!
По пальцам пробежала дрожь. В комнате похолодало.
– Сей, – Дайнар. Брат как всегда – голос разума, – не надо творить глупостей, давайте спокойно все обсудим!
Пиу. Плюх. Пом-пом-пом. По полу заскакал маленький пушистый шарик с темной шерсткой и глазами-плошками.
Откуда-то вылезли две тонких лапки, которыми он вцепился в сапог Сейлира и умильно заморгал.
– Чудовище, – ухмыльнулся на такие верноподаннические чувства мужчина, наклоняясь.
Почесал шарик где-то в районе затылка, на что тот блаженно зажмурился и… открыл
– Так, – тихий выдох мужчины напротив, – я понимаю, что ты готов делать все что угодно, лишь бы не слушать Виарна, но… Хочу заметить, что помимо всего прочего, у нас проблемы, Сей, – Дайнар, военный до мозга костей, начинал с самого главного.
– Что, маги опять забыли, где хранятся мозги? Могу подарить парочку банок из своих запасов, – оскалился мужчина в ответ.
– С мозгами у них всегда была проблема, – в темных непроницаемых глазах Советника и Тени мелькнули бирюзовые сполохи, – но проблема не только в этом. Как минимум трое девушек из поступивших вызывают вопросы. Очень большие вопросы. Они могу оказаться подсыльными. Совет магов не успокоится, пока не доберется до тебя, Сей.
«Надо что-то решать», – читалось в чужих взглядах.
Сейлир Кастелл Иллдрэггона, Верховный Владыка всех государств волшебных существ на миг прикрыл глаза. Академия была его маленькой отдушиной. Возможностью отдохнуть от тяжкого груза долга. Возможностью побыть кем-то другим.
Мгновение слабости и жесткое:
– Что же, обсудим. Но не здесь, господа.
Сплюш весело затрещал. Откуда-то выкатилась парочка его товарищей.
– И да, Виарн… мою возможную пару, – едко выплюнул, – мы обсудим позднее.
Или никогда. Как можно к этому подготовиться? И, что самое раздражающее – идиот ты, Владыка. Не понял сразу, почему тебя так тянет к обычной девчонке. Хотя не такой уж обычной, если она тоже пришла в этот мир с Земли…
Но об этом он действительно подумает позже. А пока – за дело. Эти абсурдные попытки магов его убрать уже начинают надоедать. Придется взяться за них всерьез. И даже самому себе он не признался бы, что на один миг при мысли о чужих глазах – темно-карих, с золотой каемкой, внутри что-то шевельнулось.
«Её надо защитить. Если даже Хранитель рода явился… Она наш-ша…» – шипело внутри то, что молчало много лет.
Оживал его дракон.
Глава 6.2.
Кина Вартек
Удивительно, но, несмотря на все перипетии, настроение было ровно отличным. Не эйфория, но такое странное искристое ощущение счастья, какого я давно уже не испытывала. Было ли дело в том, что убогое существование в деревне, на должности подавальщицы, меня угнетало? Или в том, что больше всего на свете мне хотелось в последние годы почувствовать себя в безопасности, заняться тем, чем действительно хочется заниматься, и просто ощутить себя… живой?
Даже выходка Каршена как-то быстро забылась, впрочем, как и он сам. Ни в этот день, ни на следующий я его не встречала.
– Ну и толпа-а, – отвлекла меня от мыслей рыженькая веснушчатая Дагена – одна из девчонок, с которыми меня познакомила Рина.
Близкими наши отношения назвать было сложно, знакомы всего-ничего, но общаться было приятно. Мы, кое-как распихивая локтями желающих поглазеть, столпились на краю площадки на одной из крыш Академии. День был солнечный, теплый, пели птички, поступление состоялось вчера, а сегодня нам сообщили нечто совершенно потрясающее: в Академию с дружественным визитом прилетают драконы! А через месяц ожидается делегация нагов!
Вот мы и собрались – да-да, все мы, первачки, второй и даже третий курс – на этих самых драконов поглазеть. Я вот их вживую никогда не видела.
– Красивые, наверное, – вздохнула похожая на викинга-воительницу Хальгора – высокая стройная дивчина с толстой белой косой до пояса и яркими волчьими лунными бликами в глазах. Раньше было немыслимо увидеть оборотня среди магов, а теперь…
– Ты все о мужиках, – хмыкнул рядом стоящий парень – ростом с Хальгу, кулачищи – как у нашего дядьки Баргула, – впрочем, вам, нелюдям, это простительно.
А вот это Зенаш, один из забияк с нашего курса, зря сказал. Несколько человек сразу на него обернулись, недобро так глазами сверкнув.
– Рот бы свой на замке держал, человечишка, – прошипели на него впереди.
О, это наше главное величество. То есть простите, наши твари. Волшебные существа, снова вру! Красавцы всея потоки, великие и ужасные. Действительно красивые. Звонкие, совершенные. Нелюди. С острым языком и гадким характером.
Золотистый блондин и платиновый блондин. Они даже внешне похожи. Стройные, гибкие, с длинными волосами – шелковые гривы. Глаза лукавые, чувственные губы, вылепленные лица, немного заостренные уши. Совершенство. На вид безобидно, но… при этом силой веет такой, что иногда жуть берет. Зачем таким учиться? Мне кажется, что они прямо сейчас всех нас запросто прочесть могут.
Тэлькаанен и Рейатарнен. Сама не знаю, как умудрилась запомнить их имена.
– Летят! – Раздался чей-то крик – и мы все замерли.
Застыли, не в силах глаз отвести от этой сказки – воздушной, невероятно, захватывающей настолько, что хочется смотреть и смотреть. Снова и снова. В горле встал ком. Почему-то перед глазами промелькнула безрадостная жизнь Киарины. Настоящей Киарины… Интересно, понравились бы ей драконы?
Мощные крылья вспарывали воздух. Дух захватывало. Особенно меня поразили два дракона. Первый – тем, что напомнил китайского, но только крылатого. Его чешуя горела алым, вдоль хребта и по крыльям и хвосту шел белый мех, а на морде виднелись роскошные длинные и тонкие усы. Перьевые крылья притягивали взгляд прочно и насовсем. Наверное, я бы влюбилась, но взгляд сразу метнулся к другому, не менее интересному… экземпляру.
Среди разноцветных ящеров он выделялся черным пятном. И размером. Как два дракона, пожалуй. Огромный, величественный, словно сотканный из тьмы и теней. Его глаза… он уже снижался, а я не могла насмотреться. В этих глазах застыла вечность. Черная, непроглядная, разбавляемая только яркими искрами странного белого отсвета. У меня возникло безумное ощущение, что между нами натянулась нить. Прочная как канат, неразрывная, что привязала меня к этому непонятному монстрищу.
Но миг, другой, и наваждение схлынуло.