Тонкости укрощения теневых драконов. Тварья Академия
Шрифт:
– Идите сюда, хвостатенькая, – пропел нелюдь, щуря довольные наглые глаза, – иди сюда, маленькая стесняшка, не испытывай нервы старого больного лорда.
Магия мерцала на кончиках его когтей, паутиной оплетала замершую девчонку, золотой сетью удерживала на месте, хотя с «той» стороны тянуть старалась от самой широты чьей-то черной души. Ничего-ничего, оттиск чужой магии он сохранил, будет что предъявить.
Что у нас тут? Древняя сила отзывалась болью в груди и покалыванием. Все же он совсем не наг, и даже ни единой песчинки крови чешуйчатых в нем нет. Зато есть кое-что
Глава 7.2.
И Тьма радостно отзывается, шипя золотой змеей на пальцах. Ему не нужны места силы, не нужны храмы, не нужны обряды. Он сам есть воплощение Силы и Воли магии. И разлетаются вихрем золотистые песчинки, кружатся водоворотом. И, отзываясь на его призывное шипение, появляется на груди девчонки маленькая пока перламутровая змейка – родовой знак одного из кланов нагов.
– С-свал с-старш-ший? – Смотрят с любопытством бусинки-глаза.
– С-свал, – соглашается. – Охраняй род, охраняй хос-сяйку.
– Молоденькая… едва ли четвертая кровь… но кровь с-сильная, – ворчит змейка, трепеща раздвоенным язычком.
Значит, четвертое поколение после чистокровной носительницы крови нагов. И кровь все ещё сильна! Неплохо! Эдак лет через двести даже обернется… наверное. Не силен он в нажьих традициях.
– Вот и хорош-шо… береги хос-сяйку, – выдохнул, утирая мысленно пот.
Портал исчез. Ощущение опасности практически ушло, но какая-то неправильность продолжала терзать, пока змейка, снова не подняла голову, медленно шевеля хвостом:
– Кровь с-сапечатана. С-сила запечатана. Дурная магия отравляет кровь, убивает хос-сяйку.
Хотелось выругаться. Не коротко, а витиевато, с оттяжкой. Да чтоб вас! Не одно – так другое, да? Не можешь ты без проблем, девочка! И все же…
Когти бережно приподняли безвольную ладонь. Расцарапали запястье. Он склонился, слизнул чужую кровь. Горьковатую на вкус. Отравленную чужой магией. И как настороженные заклятья Университета её не разглядели? Девчонка просто ходячая бомба, как выражается его приемная дочь – а на самом деле далекая пра-правнучка Реджина. Да, она тоже долгое время жила на Земле, удивительно плодовитая в плане интересных женщин планета.
И именно тогда, когда он облизывался, пробуя разобрать чужие заклятья на вкус, девчонка пришла в себя. Очень быстро. Вот дрогнули ресницы, вот распахнулись веки, а вот она уже дёрнулась с тихим вскриком. Что ей виделось? Взгляд постепенно прояснился, успокоился. Медленно-медленно она выдохнула, уже вполне осмысленно глядя на него.
– Вкусно? – Спросила.
Что?! Вот так просто? И это все? Никакого скандала, визга, бега с препятствиями? Кажется, его разочарование её тоже рассмешило – залилась нервным коротким смехом. А потом спросила серьезно:
– Это же вы меня выдернули, да? Лорд Сейлир? – В её голосе прятался страх.
– Я, – признал, ничего не скрывая, – и мне бы очень хотелось знать, – склонился над ней, жадно впитывая фонтан чужих эмоций.
Ммм… какой букет! Благодарность, усталость, запоздалый ужас, восторг от того, что все обошлось, гнев, ярость на кого-то далекого, признательность, радость от того… что она его видит? Даже так? Сейлир снова облизнулся. Её эмоции были слишком яркие, слишком вкусные.
Наверное, именно поэтому он не смог удержаться. Все же они – не люди. Часто ими руководят инстинкты, мимолетные порывы, желания внутреннего «зверя». Именно поэтому он позволил себе поддаться мощному внутреннему желанию, какой-то неоспоримой нужде – и склониться, впиваясь поцелуем в бледно-розовые манящие губы.
– Ммм! Омным! Опути, вы… фыр… завец!
«Фырзавец» и «мургодяй» решил на это не останавливаться. Слишком сладкими были чужие губы, слишком сильно было противостояние, слишком жарким ответ. Смутилась девочка лишь на миг – а потом так же, как и он, потерялась в этом поцелуе. Их связь зазвенела, засияла, его тьма устремилась к ней, гармонично вплетаясь в новые золотистые нити.
– Прекратите! – Уперлась ладошками ему в грудь и шипит, как котенок.
– Ты уверена? – Внимательный, ленивый взгляд.
Её тело чуть вздрагивает в его руках. И хочется – как же хочется на один-единственный миг сделать так, чтобы только он вызывал у неё самые яркие, самые вкусные эмоции. Чтобы он был её центром, сосредоточием, путеводным маяком. Чтобы этот непередаваемый внутренний фейерверк продолжал сопровождать его в каждом шаге, каждом крохотном жизненно-важном событии. Но…
Он отшатнулся первым. Усмехнулся в ответ на негодование Тьмы внутри. Обойдешься. Сколько их… вкус-сных вокруг бегает. Ах, ты гурманка, драгоценная сила? Ничего, придется перебиваться тем, что дают.
И все-таки он сказал, глядя прямо в широко распахнутые глаза с легкими золотистыми крапинками:
– Когда-нибудь ты мне все расскажешь, Ки-ина Вартек, – когти накрутили прядь её волос, – когда-нибудь… очень скоро. Ни у кого в этом месте нет и не будет секретов от меня, – мягко рокотала тьма. – Я заслужил маленькую благодарность за помощь, не так ли? – Усмешка.
Отчетливое желание придушить одну наглую тварь в чужом взгляде.
Его это забавляло. Увлекало. Отчего-то радовало, что она не стелется перед ним в порыве верноподданнических чувств, склоняясь ли перед его силой или просто в жажде получить что-то от всесильного Владыки. Конечно, она просто не знала. Понятия не имела, что может хоть что-то от него получить, но… тем это было и интереснее. И их маленькое пари, скрепленное магией. Пожалуй, он пока не будет его аннулировать, хоть и разобрался в природе их связи.
– Ты знаешь, что твою силу практически уничтожили? Не знаю уж, каким чудом при этом ты показала такие высокие результаты на экзамене, но если ничего не предпринять – ты не сможешь использовать свою магию и, следовательно, учиться в Университете Даласского, – заметил Сейлир, наблюдая с искренним интересом за тем, как сменяются одно за другим чувства Кины.
Недоумение. Бешенство. Обжигающая ярость. Злое бессилие. Усталость. А потом, перекрывая все это – холодная решимость и ненависть, отточенная, ясная, как занесенный над головой клинок. Изумительно! Он чуть не захлопал в ладоши, наслаждаясь каждым оттенком её эмоций! Какая сила духа! Боец!