Тонкости зельеварения
Шрифт:
Граф Ансельм встал, тяжело опираясь на стол. — Виконт Байрок, пока я хозяин в этом графстве, вам запрещается пересекать его границы.
С кривой улыбкой Лиам коротко поклонился и вышел за дверь.
Чиновники не мешкая уехали в кэбрио, который наняли в городе еще в день приезда. Лиам отправился с ними.
За обедом гости пытались вести светские разговоры, но в столовой висела тяжелая атмосфера: окончательный разрыв отца с сыном упал будто тяжелый камень. Даже обычно живая Дана сидела тихо, лишь обеспокоенно смотрела на деда. Я едва ли не поминутно проверяла его лекарским даром, и состояние его было показывалось как неспокойное, но без угрозы.
Хардроки уехали
Я вернулась в вишневые апартаменты, но долго не могла уснуть. Утром перед завтраком камердинер графа ошарашил нас новостью: граф Ансельм, попытавшись подняться с кровати, упал назад и погрузился в глубокий обморок. Послали за маглекарем в город. Мой дар показывал, что у графа некий изъян в мозгу, но большего я со своими способностями сказать не могла.
Когда приехал маглекарь, граф открыл глаза, но не мог говорить, а вставать попыток и вовсе не делал. Маглекарь сообщил, что в части мозга кровь перестала обращаться, и современная нам маглекарская наука средств от этого не знает. Возможно, граф начнет разговаривать, но ходить… Тут маглекарь развел руками. Следов воздействия магии он не обнаружил.
Но мы все знали, что магия была — магия злых слов.
Я варила зелья, предписанные лекарем, а какие были выше моих сил, закупили в городе. Леди Алсайт помогла мне устроить уход за графом — некогда ее свекровь пролежала три года, и опыт у леди был. В его апартаментах многое пришлось переставить, отвести место для сиделки, перестроить кровать. Леди Нейдрел занимала плачущую Дану, с которой мы в эти дни едва ли перемолвились десятком слов.
Вечерами я представляла шею лорда Лиама в своих руках.
Через две недели новая жизнь в замке кое-как наладилась, и гости отправились по домам, заверив нас в своей поддержке и настоятельно попросив писать, если понадобится еще какая-нибудь помощь.
Глава 23. Принцесса и ее фрейлина
Курьер привез письмо от лорда Хардрока. Меня приглашали на торжественный прием в Ратушу по поводу приезда в Байроканд Ее Высочества принцессы Азалии. Единственная дочь Бриана Третьего вошла в брачный возраст, но за отсутствием других наследников престол должен был достаться ей, поэтому с браком не спешили. Поговаривали, что поскольку сын короля Конбрии ненамного старше, решение конфликта двух стран было бы очевидным, но что-то мешало договориться.
Принцесса сидела во главе стола, лорд Хардрок — на другом конце. Как владетельница этих земель я заняла место по правую руку принцессы, где должен был сидеть граф, владетель земель, но по очевидным причинам он не мог прибыть, поэтому бургомистр допустил некоторую вольность этикета. Напротив меня заняла место леди Хардрок, а рядом со мной — главная фрейлина Азалии, леди Крокус, и как я смогла понять, ее конфидантка и советница. Остальные расположились вперемешку с гостями.
Баронессу предусмотрительно убрали от меня подальше. Напротив нее сидел представитель конбрийского двора в графстве Байрок. Его представили мне еще зимой, вскоре после нашей свадьбы. Брюнет среднего возраста с цепкими глазами произвел на меня странное впечатление. Леди Хардрок позже шепнула мне, что нет такого конбрийского дипломата, который не промышлял бы добычей непубличных сведений, вопрос только, является ли это его основной работой. Для этого лорда разведка явно стояла выше дипломатии. Он с неудовольствием поглядывал на Ее Высочество Азалию.
Ее Высочество, как и ее фрейлина были грубо, я бы даже сказала, вульгарно накрашены, а их одежда блистала полной безвкусицей. Голос принцессы был хриплый, каркающий, жесты — слишком размашисты. Возможно, никакие государственные соображения не могли заставить принца жениться на таком вопиющем нарушении принятого у высших аристократов порядка. Ее фрейлина, напротив, говорила тонким взвизгивающим голоском и совершала руками множество излишне жеманных жестов. Но внешне девушки были очень похожи, я бы посчитала их сестрами, если бы не знала, что у короля Риконтии только один ребенок. Может быть, он пристроил ко двору внебрачную дочь? или же это дальняя родственница.
Принцесса обернулась ко мне: — Ваше Сиятельство, это так романтично — уставший от путешествий по чужбине граф внезапно влюбился в молодую магичку! Как вы находите Риконтию? Мне говорили, вас редко видят на светских вечерах. Возможно, наши обычаи вам не по вкусу?
Интересно, принцесса по примеру баронессы старается меня задеть? Или пытается вызнать подноготную? — Я глубоко уважаю супруга, Ваше Высочество. Это прекрасный человек, но ему досталось немало горестей, что не могло не сказаться на наших землях. Как примерная жена я помогаю ему в делах, возрождая былую славу графства Байрок. Увы, у меня слишком мало времени для светских увеселений. Но Риконтия пришлась мне по душе, и возможно, когда земли не будут требовать моего пристального внимания, я с удовольствием познакомлюсь с обычаями здешнего света поближе.
Принцесса и ее фрейлина обменялись быстрыми взглядами, и советница перехватила эстафету: — Как хорошо, что у графа есть взрослый сын. Он, безусловно, опора и подмога в делах. — К моему большому сожалению, — мстительно проговорила я, — дела в столице не дают виконту Байроку возможности присутствовать в графстве. Я понимаю нужды пасынка, поэтому не считаю необходимым отрывать его от, безусловно, важных занятий.
Нет, я не обучена вести такие разговоры. Я дочь лавочника, а не лорда, уж извините, дорогие светские леди. Возможно, я нарушила две дюжины правил, но… имеющий уши услышит то, что посчитает нужным.
Фрейлина покачала головой: — Я уверена, что графство в надежных руках. Ах, столица предоставляет столько возможностей для молодых людей! Им не приходится, как несчастный младший сын барона Стокна, прозябать в провинциальном городке, пользуя поселян.
Ах, как нехорошо, милые дамы. Если вам нужны сведения, спросили бы меня напрямую. Провокации не делают чести королевскому двору. Но, может быть, образ невоспитанных дурочек зачем-то нужен? Я улыбнулась и ответила: — Мне кажется, лорд Стокн совершенно счастлив, принося пользу людям. Я сама устраивала его лекарскую практику и оборудовала ее за счет казны графства. Мы не хотим терять из-за болезней тех, кто выращивает провизию для наших столов, — я обвела жестом блюда, — все, что вы здесь видите, доставлено из Байрокских поселений, кроме некоторых южных специй. Мне кажется, птичница или пахарь достойны хотя бы немагического лечения, и лорд Стокн со мной согласен.
Принцесса к этому времени уже беседовала с леди Хардрок, но ее подружка вцепилась в меня с новой силой.
— О, да, немагического. Вы же знаете, мы в Риконтии, в отличие от расточительной Шалпии, стараемся не тратить магию зря. — К сожалению, мои магические силы невелики, но я делаю зелья без излишних магических трат. Есть способы вложить совсем немного сил, чтоб получить достойный результат. Леди Крокус, могу я задать вопрос? — Разумеется, леди Байрок.
Я наклонилась к ней и шепотом произнесла: — Почему бы вам не спросить меня о делах в графстве напрямую?