Тонкой нитью
Шрифт:
***
Перевернувшись на спину, я стряхнула остатки сна, проводя ладонью по лицу. Глаза медленно распахнулись, не желая встречаться со светом. Картинки старых джазовых исполнителей на противоположной стене будто шли рябью и расплывались, взгляд никак не желал фокусироваться.
Сколько я проспала? Достаточно, чтобы стряхнуть усталость последних часов, а, может быть, дней, проведённых в мире, существующем параллельно от реальности, в которой я жила.
Обычно это не доставляло мне хлопот, но в этот раз какие-то
Атомы окружающего мира пришли в баланс, и я приподнялась, садясь на кровати и одновременно ногами сбивая одеяло к краю постели.
Какое сегодня число? А день недели?
У меня была дурная привычка – отключаться или, вернее, выпадать из реальности, пока я работала. Сюжет и перипетии, случающиеся с героями, настолько захватывали меня, что я переставала замечать всё вокруг.
Это стало серьёзным камнем преткновения между мной и мамой; а кому понравится заставать свою дочь в полубезумном состоянии, лупасющую по клавиатуре. Без перерыва на сон и еду.
Так что после череды скандалов я приняла единственно верное решение – съехать. Потом судьба закинула меня в Сиэтл. Не самый худший вариант.
У нас с маман никогда не было идеального взаимопонимания, когда-то я успокаивала себя тем, что многие известные люди оставались непонятыми современниками и родными.
Нет, не считала я себя гением или кем-то вроде. Просто мне нужно было уединение для работы, и я получала его именно таким образом. Вероятно, не самым красивым или благодарным, но зато действенным для себя и для своего занятия, коли уж я его выбрала средством к существованию.
Впрочем, это не было только работой. Это было образом жизни.
Как-то я читала про одного известного автора, который на время творческого подъёма бросал семью и уезжал куда-то в горы, чтобы там спокойно писать без посторонних, находясь в гармонии с окружающим миром и со своей музой.
Неизвестно, что хуже?..
Широко зевнув, я решила не позволять себе падать обратно в сон и посему выбралась из кровати.
Ноги наткнулись на ровную пачку листков на полу. Я помнила, как накануне складывала её, прежде чем заснуть. Угол крышки лэптопа торчал из-под края тумбочки, здесь же, на ковре, валялись диски и флэш карта, которые мне предстояло отнести Альфреду в издательство.
Альфред, конечно, был «старовером», спасибо, хоть на дискете копию не просил. Ему всё казалось, что текст уведут, унесут, сольют в сеть, поэтому он настаивал, чтобы работала я на ноуте, отключённым от Интернета.
– Всё потом, – почти просипела я, проходя мимо зеркала и глядя на собственное взъерошенное отражение. – Детка, ты заслуживаешь немного кофе.
Прошлёпав босыми ногами по коридору, я завернула в кухню и остановилась, как вкопанная.
За моим столом сидел Бог. Ну, или почти Бог. Если не считать большого изогнутого шрама, пересекавшего его идеальную загорелую лопатку, который я уже исследовала ранее. Совесть, до этой секунды что-то невнятно
– Никогда не думал, что писательство – удел эгоистичных людей, – заявил Логан, слегка повернув ко мне свой красивый точеный профиль.
Его пальцы с пару секунд побарабанили по столу.
– Ничего подобного, я не эгоист, – защищала я себя, говоря с ним в таком ключе, будто мы расстались пять минут назад. На чём закончили, с того и начали.
– Поэтому пропала на целых два дня? Я уж думал, не случилось ли чего? Или я тебя обидел?
– О!
– Или, может, для тебя это в порядке вещей, я совсем ничего не знаю о писателях.
– Ну я не только книги пишу, ещё обзоры всякие, копирайтю на пару популярных порталов, перевожу с испанского, если есть заказы, – зачем-то начала рассказывать я. – Выжимаю из университетского образования по максимуму.
– Интересные у тебя достижения, Блейки, – он прищурился, окидывая меня изучающим взглядом, и от этого взгляда, всё внутри у меня свернулось в ожидании.
Он был похож на ягуара, готово прыгнуть на меня в первый же подходящий момент. Но не торопился.
– Логан… – я неловко переминалась с ноги на ногу на пороге, не желая, но вместе с тем ощущая и вину.
Я ворвалась в его жизнь слишком резко, по собственной инициативе, потом этот секс-марафон. А после так выходит, что я исчезла? Даже на балкон не вышла, а он-то точно показывался там, чтобы покурить.
Как это выглядело для него со стороны?
Краска смущения бесконтрольно хлынула на мои щёки. Я кляла себя, на чём свет стоит.
Мне повезло, что я вижу его сейчас на своей кухне, а не целую закрытую балконную дверь часом позже, когда бы я, без сомнения, решила наведаться к нему в гости. Ну, после того, как в дверь не дозвонилась бы.
Ягуар, однако, не стал на меня прыгать, он просто протянул мне руку, прерывая мой мысленный уничижительный монолог.
– Иди сюда.
А я не стала думать дважды.
Секунду спустя, я оказалась в его крепких объятьях, на его коленях, а его рот накрывал мои губы. Зарывшись пальцами в слегка вьющиеся волосы на затылке, я с небывалым энтузиазмом ответила на поцелуй. Рука скользнула ниже, пройдясь по тёплой коже, пальцы нащупали неровные края шрама. Это напомнило мне кое о чём.
– Смотри, сколько всего я о себе рассказала. А о тебе до сих пор не знаю ничего. Ну, кроме того, что ты вырос в Сиэтле и уехал. Вот, например, откуда это? – я повторила манёвр пальцами.
– Придумай мне историю, – вместо честного ответа произнёс он.
Слегка отстранившись, я заглянула в его глубокие зелёные глаза. Внешне он был спокоен, но ресницы чуть дрогнули, скрывая его истинные мысли.
– Не хочу ничего придумывать, – я провела носом по его щеке, заставляя Логана вновь посмотреть на меня. – Но можешь сказать спасибо, что мы так интересно начали наше знакомство, тут я своих заслуг не умоляю. Это, конечно, была импровизация, но, вроде, удачная.
– Отчаянная ты, Блейки, не поспоришь.