Тонкой нитью
Шрифт:
– М-м-м… ну не даром он входит в топ-5 самых дождливых городов США, – пока я произносила эту фразу, до меня вдруг дошло: – Вау, ты только что сказал, что родом из Сиэтла? А говорил, что только переехал?
– «Врата на Аляску», «Город Дождей»… все дела, – тихо посмеивался он. – Родиться, провести детство и уехать – не значит жить здесь. Скажем так, я давно в Сиэтле не был, и мне пришлось вернуться. Кстати, до сих пор не уверен, что «притрусь», выражаясь твоим языком.
Я согласно покачала головой.
Логан сделал большой глоток всё ещё горячего кофе, а я просто держала
– Кстати, насчёт произошедшего… – решилась я, – это не в моих привычках…
– Думаешь, приму тебя за м-м-м…. девицу лёгкого поведения?
– А? – я резко вскинула голову и наткнулась на смешливый вызов в его глазах.
– После того, как сам на тебя накинулся? Ты могла бы завизжать и вызвать полицию, но ты, вроде как, не возражала.
От его слов кончики моих ушей запылали. Это всегда так начиналось, сначала уши, потом шея, потом щёки, дурацкая ситуация. А этот наглец, сидел, откинувшись на стуле и вызывающе мне улыбался.
– Ты бы мог сам завизжать и вызвать полицию, – забормотала я, – в конце концов, это я проникла к тебе в дом.
Логан запрокинул голову и рассмеялся: легко и свободно. Кажется, я искренне его повеселила.
– Брось, а.
Непонимающе я посмотрела на него, а он просто улыбнулся.
– Оправдываться брось, тебе не идёт. Ты импульсивная. Я кстати, тоже, но… ты более импульсивна, чем я.
– О, – моя челюсть только что не упала до пола, – и как ты это, спрашивается, определил?
– Какая бы другая девушка полезла через балкон тёмной ночью в квартиру соседа? Не проще ли выйти на лестницу и воспользоваться дверным звонком?
– И ты бы открыл?
– Да, почему нет?
Я пожала плечами.
– Я сначала делаю, потом думаю, – произнесла я.
И это, увы, было правдой.
– И что в результате? Чувство сожаления?
Замерев, я выразительно посмотрела на Логана и улыбнулась.
– Определённо нет.
– Нет?
– Не в этот раз.
Он рассмеялся, а затем внезапно сгрёб меня в охапку и переместил к себе на колени. Носом я уткнулась ему в шею, рука сама собой легла к нему на затылок, ероша волосы, затем скользнула к плечу, слегка сжимая его.
В его объятьях было так уютно, а ещё не покидало ощущение, что здесь мне сейчас самое место. Неловкость отодвинулась на задний план, и пришло потрясающее чувство совершенной правильности происходящего.
Я уже и забыла, когда последний раз позволяла себе вот так расслабиться в мужских объятьях, да и были ли они хоть на малую толику мне настолько приятны, как объятья Логана.
– Ты хотел… что-то сказать?.. – спустя несколько минут заговорила я, вспомнив, как он обещал мне ночью обо всём поговорить.
Любопытно разбирало меня, не скрою. Но он сам не лез мне в душу, могла ли я позволить себе выуживать из него информацию, если он не желал говорить о личном. Откуда эти кошмары? Что в них?
Почему он не выпроводил меня из своей квартиры, как только обнаружил, что я проникла на его территорию? Почему это вообще случилось между нами?
С другой стороны так не хотелось портить момент ненужными разговорами, которые могут лишь навредить. А надо ли выяснять всё прямо сейчас?
Долгий вздох эхом отозвался в его груди. Он на минуту задумался, прежде чем ответить, затем, наконец, произнёс:
– Пусть всё идёт своим чередом; не хочу загадывать.
– Почему?
Логан приподнял брови и ответил, слегка вопросительно:
– Так меньше разочарований?
Определённо, что-то было в его прошлом. Что-то, о чём он не желал или, вернее, не был готов со мной говорить. Да, я и не была уверена, что прямо сейчас хочу обо всём узнать.
Глава 5
Вечером того же дня, вернувшись к себе в квартиру, на этот раз через дверь, просто для разнообразия, – я не легла по обыкновению спать, не выходила на балкон; откинув крышку лэптопа, я подключила его к принтеру, распечатала все написанные листы рукописи и села за исправление.
После нашего с Логаном марафона, когда мы день напролёт, словно страдающие от гормонального взрыва вчерашние школьники, занимались сексом, я могла бы лечь и вырубиться, но не тут-то было.
Я получила свой заряд бодрости. Толчок и импульс.
Обложившись стопками страниц, словно возведя баррикады вокруг кровати и на ней, я с головой ушла в работу. Мне по-прежнему не нравилось то, куда завела меня сюжетная линия. Мне не нравились сухие, скупые на эмоции диалоги. Не нравились описания. Мне не нравились поступки героев, им не хватало мотивации, здравого смысла. Казалось, нет ни оправдания, ни логичного объяснения излишней эмоциональности главной героини. Мне не нравились ситуации, в которые я помещала её, мне не нравился отклик её оппонента. А их взаимоотношения выходили куда-то далеко за рамки нормальности. В конце концов, сама интрига получалась какой-то слабенькой и по-детски наивной.
Да, иногда не хватает закрученного сюжета, но его отсутствие сполна компенсируется эмоциями и чувствами. Тут же – и сам язык повествования казался мне невыразительным.
Поэтому я резала и клеила, работала так, как когда-то учили: убирала одни сцены, соединяла разрозненные куски диалогов из разных частей, ощущая, как постепенно почти законченная мной книга обретает второе дыхание.
Наконец, я взялась за карандаш…
Когда финальная сцена была написана, за окном занимался рассвет, а я засыпала, окружённая плодами своего труда. Уже давно я не была так довольна собой.
Почти довольна.
Завтра будет новый вечер, но он не сулит одну лишь усталость. Мне хотелось писать. Хотелось работать над этой книгой. Хотелось завершить её, поставить точку.
Хотелось испытать то непередаваемое чувство наполненности и удовлетворения, когда ты знаешь, что сумел облечь в текст всё, что бессмысленной вереницей букв, фраз и запятых, вилось в твоей голове.
Последней мыслью было, что Альфред, мой агент, уж точно должен быть доволен. Через пару недель у нас встреча с издателем, мистером Коннелом. Там ждали, хотя нет, требовали новый бестселлер. Кажется, он был почти готов.