Тоннель желаний
Шрифт:
– И что ты понимаешь? – Спросила скорее по инерции. Никто не может объяснить случайность. Почему происходят крушения, взрывы, наводнения? Можно объяснить физику явления, но не его причинно-следственную связь. И Славка хоть и притворяется мэтром, знает о природе всего сущего столько, сколько и она.
– Мы были у саркофага и обратились каждый со своей просьбой. – Славик почему-то перешел на шепот, и у Таськи моментально поднялся протест: она воспротивилась тому, что он уже сказал, и тому, что он еще собирался сказать.
Она
А если все-таки изменил, то почему – так?!
Воспоминания были такими яркими и живыми, а последствия такими чудовищными, что у Таисии сердце заныло от невозможности что-либо изменить.
– Ну и что? Мы тоже с Ленкой были на этих руинах и даже проходили по тоннелю желаний, и ты сам видишь, как все вышло.
– Так это все случилось по молитве, – не унимался Славик.
Тася обалдело уставилась на партнера и друга, чувствуя, как ее затягивает его немигающий взгляд.
Она с усилием отвела глаза.
Славка нес такую пургу, что ни в какие ворота она не лезла. Единственное, что извиняло его, – недавняя близость смерти.
– Слав, – Таисия с невыразимым сожалением посмотрела на больного, – это чушь. По молитве муж попал в аварию и лежит в коме?
– Неисповедимы пути Господни, – прикрылся Славка расхожей фразой.
– Ой, перестань, – поморщилась Таська, – не верю я в эту хреновину, так что давай не будем.
– Хорошо, не будем, – легко уступил Славик. Силы у него были на исходе. – Спасибо за фрукты. Мне есть что-то не хочется, может, заберешь Настене?
– Ешь давай, – рассердилась Таисия, – я жду, что ты окрепнешь и возьмешь на себя дела, а ты, видите ли, не хочешь есть. Давай ешь и становись в строй.
– Да я готов хоть сейчас. Что у тебя там? Трудности?
От этого наивного вопроса Таисию подкинуло.
– Трудности? Да уж действительно – трудности. Контрабандный груз в Домодедове, контейнер на станции, долги повальные, на расчетном счете ноль. Этого хватит? Или мало?
Чувствуя свою бесполезность и страдая от этого, Славка прикрыл веки.
В это мгновение дверь в палату приоткрылась, в нее наполовину всунулась дежурная медсестра и, поминутно оглядываясь назад, зашипела:
– Все, все, прощайтесь, время вышло. К Вячеславу Витальевичу вообще еще посетителей не пускают, это вам поблажку сделала Софья Петровна, и вообще пора уколы и таблетки принимать.
Давайте, давайте, быстрее, а то мне влетит. Главный вечерний обход делает.
Подгоняемая медсестрой, Таисия сунула Славке апельсин, быстро чмокнула куда-то в желто-зеленый висок и выскользнула в коридор.
В палате у Егора, где Таська была на легальном положении, все было без изменений.
Таисия сняла
Жадным взглядом обследовала спокойное нездешним спокойствием лицо, обросшее щетиной, и пожаловалась безмолвному супругу:
– Не знаю, что делать, Егорушка. Не получается ничего у меня. Наверное, еще мало времени прошло, но времени-то как раз и нет. Уже август на носу, нужно лететь на Сахалин, а денег нет. Да и что я на Сахалине делать буду? И как? Не представляю.
Прошлепав к умывальнику, Таисия умылась, промокнула лицо домашним полотенцем, принесенным в первые дни.
– Как думаешь, может, Алексея отправить? Или нет, лучше не надо? – Таська помолчала, словно на самом деле они вели диалог. – Ты прав, он чужой все-таки. Ленку попросила, но она не проявила желания, сказала, попробую, только чтобы я от нее отвязалась. Ей хорошо, у нее магазин, а у нас фига с маслом будет, если путину пропрем.
Бормоча, Тася приступила к своим прямым обязанностям: побрила мужа, ловко обходя трубки во рту, протерла теплым компрессом лицо и причесала.
За всеми этими нехитрыми делами не увидела, как сжался кулак Егора, прикрытый простыней.
Звонок раздался среди ночи.
У Таисии, ожидающей только дурных вестей, сердце выскочило из груди.
– Алло? – В трубке что-то мяукало и трещало, потом сквозь эту какофонию пробился Ленкин голос:
– Тась, прости, если разбудила. – Голос то удалялся, то приближался, будто раскачивался на качелях.
Сердце повисло где-то и не спешило возвращаться на место.
– Да уж, – проворчала Тася, – ты знаешь, который час?
– Конечно, знаю. Утро!
– Какое утро, елки-палки? Ты что там, пьяная?
– Да знаю я, знаю, который час. Как там Морозан? – Ленка чертыхнулась в сторону, и Тася поняла, что она за рулем.
– Ты чего звонишь? – возмутилась Тася.
Одной ногой она наступила на другую – с открытого балкона тянуло прохладой – и поправила свалившуюся бретельку от пижамы.
Это была любимая Таськина пижама – топ и шортики. Белая, в красный горох, она Таське очень шла, а Егор высоко ценил эту пару за удобство – пижама легко открывала доступ к телу.
Вспомнив об этом, Таська мгновенно почувствовала себя глубоко несчастной женщиной и напрягла горло, борясь со слезами.
– У меня есть новости. Я встречалась с Анохиным, с рыбаком этим, помнишь? – В тоне, которым был задан вопрос, слышалось такое сдержанное торжество, точно Ленке одной удалось урегулировать притязания Японии на гряду островов или, на худой конец, выйти в море и поставить сети.