Топ Дог
Шрифт:
Он уже взял мобильник, чтобы набрать номер Билли, но тут ему пришло в голову, что сначала следует переговорить кое с кем другим. Он набрал номер и тут же отключился, даже не дождавшись первого звонка, после чего со вздохом выключил компьютер и направился к своей машине.
— Ты что, шутишь? — прошептал Билли.
— Нет, старик, — тихо ответил Хок. — Она целый час кричала на меня, а потом заявила, что, если я выкину еще что-нибудь подобное, она просто уйдет. В общем, что касается меня, игра закончена. Она просто не стоит того. По крайней мере, для меня.
Билли посмотрел на
— Что же теперь будет?
— А это уж твое дело, — ответил Хок. — Если ты меня уволишь из «Миррен Ивентс», я буду не в обиде.
— Ну ты и кретин, — рассмеялся Билли. — Я совершенно не собираюсь тебя увольнять только потому, что ты хочешь выйти из Бригады. К тому же где я найду другого, кто мог бы возглавить компанию?
Хокинс натужно улыбнулся, видя попытки Билли разрядить ситуацию. Однако когда он заговорил, в его голосе явно чувствовалось облегчение,
— Спасибо, старик. Знаешь…
— Послушай, — прерывая его, поднял руку Билли. — Я много чего пережил вместе с тобой. Я тебе многим обязан. И всегда буду помнить это. Но даже если бы это было не так, бизнес есть бизнес, а лучшего человека мне на это место не найти. Так что твое решение никак не повлияет на дела.
— А что будет с Бригадой? Тебе придется искать себе нового заместителя. Есть какие-нибудь идеи?
— Хуй знает! Надо будет что-нибудь придумать к следующему собранию. Но, должен признаться, ты меня здорово потряс, старик. Думаю, остальные отреагируют на это точно так же. Не удивлюсь, если после твоего ухода меня просто скинут.
Билли стоял и смотрел вслед «мерседесу», медленно выезжавшему со стоянки и увозившему Хока объясняться с Трейси и остальными дамами из «Миррен Ивентс». Билли был потрясен тем, что Хок готов был отказаться и от Бригады, и от работы ради жены. Сам Билли не видел в ней ничего особенного, но он всегда знал, что Хок по-настоящему ее любит. Теперь он понимал, насколько Хок ее любил.
Проводив взглядом машину, Билли вернулся за стол и закурил. Он чувствовал себя абсолютно опустошенным. Казалось, кончилась целая историческая эпоха. Однако чем больше он думал, тем больше понимал, что газетная статья стала просто последней каплей для Хока и что, скорее всего, он уже не первый месяц размышлял о выходе из Бригады. Это объясняло, почему он так задергался, когда они начали думать о пабах, и почему он менее агрессивно начал вести себя на футбольном фронте. Еще год назад Хок первым бы кинулся на этого несчастного Пэрри и не думая замочил бы его на месте. Теперь вся грязная работа приходилась на долю Билли. А это было неслыханным для человека его положения.
Но размышляя об этом. Билли вдруг начал понимать, что глубоко в душе он всегда знал об этом. И то ли из-за чувства вины, то ли по причине искренней заботы он всегда бессознательно оберегал своего друга от всего, что могло того напугать. От истории с Мирреном и отношений с Микки Джеймсом, даже на «Олд Траффорде» он специально держался в тени. Потому что, вне всяких сомнений, за последние несколько месяцев Хок сильно изменился. И дело было не только в том, что он начал ощущать себя более уверенно, было что-то еще. В нем появилась какая-то решимость и энергия, которых раньше Билли не замечал, и, как он ощущал, их источник таился где-то за пределами его рабочих обязанностей. А учитывая то, как он стремился до этого попасть хотя бы на интервью, приходилось признать, что Хок, вероятно, начал считать себя ни на что не годным. Так что возвращение к работе стало для него полным переворотом как с финансовой точки зрения, так и в области самооценки. Поэтому видя, какие положительные перемены это в нем произвело, Билли прекрасно понимал, почему тот не хотел рисковать и терять все это.
А то, что этот риск был вполне реальным, нельзя было отрицать. Билли мог себе позволить плевать на полицию, но это не меняло того факта, что над всеми остальными членами Бригады угроза день ото дня нависала все больше и больше. И чем больше Билли размышлял над этим, тем больше ему начинало казаться, что Хок прав. В конце концов, он вложил довольно крупную сумму в бизнес, который был направлен на противодействие хулиганству. Одно неверное движение могло создать для него серьезные проблемы с клубом, которые недешево ему обойдутся. Стоила ли игра свеч? Еще десять лет тому назад, когда можно было спокойно затеять драку, не опасаясь постороннего вмешательства, определенно стоила бы. Но теперь? Когда полиция делала все возможное, чтобы отравить им всякое удовольствие. Так может, уход Хока должен стать сигналом и для него?
Однако невозможно было отрицать, что ему будет не хватать всего этого. Общих собраний, обсуждений стратегии действий и вида самих побоищ — все это значило для него очень много. Но сама мысль о руководстве Бригадой в отсутствии Хока представлялась ему какой-то нелепой. То есть он и представить себе этого не мог. Слишком многое было пережито ими совместно. Да, это определенно будет нелегко, но Хок был прав. Час пробил.
Грэм Хокинс уже подъезжал к офису, когда зазвонил телефон, и, ответив, он услышал голос Билли. Известие о том, что его лучший друг решил вслед за ним перейти в ряды ветеранов «Вест Хэма», стало для него полным потрясением, и, только закончив разговор, он начал осознавать услышанное. Это вызвало в нем настоящий взрыв переживаний — от грусти до восторга, в результате чего у него перехватило горло, а глаза наполнились слезами.
Он затормозил перед гаражом и уронил голову на руль, пытаясь разобраться в собственных чувствах. В конце концов, как бы пошло это ни звучало, но Бригада действительно была для него второй семьей. Он вырос с этими пацанами, он проводил с ними время и набирался опыта, и они стали для него почти что братьями. И вот сегодня, когда они с Билли объявят Кабинету о своем уходе, все будет кончено. Несмотря на все его опасения, ему будет нелегко это сделать. Он уже сейчас чувствовал, как ему будет этого не хватать.
И в то же время у него было такое чувство, словно он сбросил с плеч огромный груз. Уже целый год, с тех пор как его депортировали из Рима, он с параноидальной настойчивостью пытался предугадать, сколько ему еще позволено искушать судьбу. И хотя благодаря работе на Билли большинство этих опасений рассеялось за последние месяцы, появление его имени в газетах и необходимость объясняться с Джули снова заставили его задуматься о том, насколько он близок к тому, чтобы все потерять. Теперь он мог об этом не беспокоиться. С этим было покончено. А это было главным.