Тополята
Шрифт:
Постояли, потом сели на могучий ствол упавшего тополя.
Ясно синело небо, обещало, что впереди еще недели две теплого лета. Плыли в воздухе невесомые пушистые семена белоцвета. «Если очень постараюсь, я смогу так же», – подумал Тенька. И вдруг увидел среди семян прозрачный кораблик с круглыми, как пузыри, парусами.
– Шурик, смотри! Видишь?
– Вижу… Будто привет от Владьки. Да?
Тенька подумал. Едва ли кораблик так быстро долетел бы сюда от Юхты.
– А может быть, от Танюшки
Шурик медленно посмотрел на него сбоку и ничего не ответил.
Тенька подтянул на ствол ноги, уперся подбородком в колени. Сказал, глядя перед собой в «никуда»:
– Несправедливо это…
– Что несправедливо?
– Только подружишься с человеком, а он – раз, и уехал в дальние дали…
Шурик помолчал. Отвалился спиной к торчащему отростку ствола. И сказал, будто между прочим:
– Бывает… А я вот никуда не уезжаю.
Тенька уткнулся в колени носом и сидел так с минуту. Потом попросил:
– Шурик, ты на меня не злись. Я иногда бываю такая деревяшка…
Шурик умудренно сказал:
– Все мы бываем деревяшками… – И вскочил. – Тень, смотри! Еще один кораблик!
Тенька никуда не поедет
Соседка тетя Тася отдала Ресницыным старое кресло (сказала, что оно занимает в ее тесной квартирке много места). Кресло Теньке пришлось по душе (вернее, по известной части тела) – немного пыльное, но мягкое, широкое, просторное. Теньке нравилось погружаться в него и сидеть, отвалившись к спинке и закинув ноги на пухлые подлокотники.
Так и сидел он, когда мама и отец вошли в комнату и встали против сына со значительными лицами. Тенька посмотрел вопросительно: что у вас?
– Степан Васильич, есть сюрприз, – сказал папа.
– Хороший?
– Ага… – ребячливо сказал папа.
– Какой? – спросил Тенька. К любым сюрпризам (даже хорошим) он относился осторожно.
Мама сказала:
– У папы в Гурзуфе, в Крыму, есть знакомые. Зовут в гости. И случилось так, что можно быстро и со скидкой купить билеты на самолет. Туда и обратно…
– Скоро школа… – заметил Тенька.
– Успеем, – успокоил папа. – А если и опоздаешь на пару дней, велик ли грех… Ты ведь никогда не бывал на море…
Тенька никогда не бывал на море. Но сейчас, поразмыслив полминуты, он стукнул пятками по креслу и сказал:
– Не-е…
Видимо, отец и мать ожидали чего-то такого – непростой он, Тенька, человек. Но все же спросили вдвоем:
– Почему?
Тенька снова подумал. Спустил ноги с подлокотников, поставил на пол.
– А можно не объяснять?
Отец посмотрел на маму и согласился:
– Можно… Только я тогда, в свою очередь, выскажу догадку. Не обижайся… Боишься лететь? Многие сперва боятся, а через пятнадцать минут привыкают…
– Я не боюсь лететь… – отозвался Тенька. Сгреб со спинки кресла Лиску и посадил на колени («Мрлмр…»).
– Понятно, – сказала мама. – Ты боишься оставить без присмотра этого зверя. Но… Тень… она ведь все равно целыми днями шастает одна. А, когда надо, друзья присмотрят за ней. И Виталя, и ребята, и тетя Тася…
Тенька не боялся оставить Лиску (в самом деле, есть кому за ней присмотреть).
– Не в ней дело…
– Ну… так в чем все-таки? – спросил отец с очень глубоко спрятанной досадой.
Рассказывать было неловко. Но и обижать молчанием отца и маму (особенно маму) тоже не хотелось.
– Ну… это из-за Шурки…
Мама и отец посмотрели друг на друга и снова глянули на Теньку.
– Из-за Шурика Черепанова, – выговорил Тенька. – Вы же его знаете…
Мама подергала кончики волос на левой щеке.
– Да, знаем… А что с ним случилось?
– Да ничего не случилось! – Тенька порвал неловкость, словно пробил телом тугую пленку. – Просто он… то есть я… когда уехал Кабул, я сказал: «Только успеешь подружиться с человеком, а он уезжает…» А Шурик сказал: «Я-то никуда не уезжаю…» И я понял, какая я скотина…
– Не выражайся, – машинально сказала мама.
– Да, скотина… Потому что он все лето со мной, в самые трудные дни… А я к нему… будто он просто так… И теперь, если уеду, получится, что я его бросил… А он все еще тоскует из-за деда…
Мама и отец опять посмотрели друг на друга. И не стали уговаривать сына. Только развели руками и ушли из комнаты. А Тенька остался в кресле. Сидел и гладил урчащую Лиску. Она слегка шевелила кончиком хвоста и лапами. Теньке было грустно, однако он ни о чем не жалел.
Мама и отец вернулись через четверть часа.
– Есть выход, – сказал отец.
– Можно взять Шурика с собой, – сказала мама. – Поговорим с его родителями… Раз уж вам так надо быть вместе…
– У них нет денег, – хмуро объяснил Тенька. – Все высадили на похороны деда…
– Наскребем как-нибудь, – пообещал отец.
Тенька подумал опять.
– Не…
– Да почему «не»?! – начала досадовать мама.
– Не понимаете, да? Получится, будто мы наградили его… за то, что не бросал меня… Как путевкой к морю…
– Дурень… – сказала мама неуверенно. Но папа почесал щетинистый подбородок и возразил:
– Да нет, похоже, что не дурень…
– Вы не обижайтесь, – тихонько попросил Тенька. – Вы можете поехать без меня. Я поживу с тетей Тасей…
– Все-таки дурень, – подвел итог папа. И решительно сменил тему: – Тогда можно сделать так. Я попрошу на работе моторку, и мы съездим на пару дней в Кулаково, там отличные места. Поживем дикарями. И Шурика возьмем. Это годится?