Тополята
Шрифт:
– Не «чо», а «что»…
– Ага, мама тоже всегда поправляет…
– Потому что мама культурная женщина… А это флешка. Не видел такие, что ли?
– Не-а…
– Была у меня про запас, да ладно, так и быть… В ней те же книжки, что в наладоннике, вчера скачал. Ее надо подключать к компьютеру. Воткнул – и читай…
– Такая маленькая…
– Маленькая, да удаленькая. Бери…
– Надолго? – осторожно спросил Тенька.
– Насовсем… – вздохнул Виталя (видать, было все же немного жаль). – Можно, конечно, перекачать на жесткий диск, но ведь у вас казенный компьютер. Отберет начальство – и опять сиди на бобах. А с этой «игрушкой» надежнее: подключайся где хочешь…
– Уй-я-а!.. – с тихим восторгом выдохнул Тенька. В этом выдохе было и «большущее спасибо», и «Виталя, ты чудо что за человек», и «теперь заживем»…
Так Тенька стал владельцем библиотеки, спрятанной в пенальчике размером с мизинец. Теперь он сидел у монитора каждый вечер и млел… Но большие радости не бывают долгими. Через неделю компьютер испустил дух. Сколько ни нажимай кнопки, даже не мигает, молчит, как ящик от посылки. Виталя говорил: «Подключайся где хочешь». А где?! Раньше, при отце, дома тоже был компьютер, но что вспоминать прошлое… Пришел недовольный парень из ЦМК, сказал: «Требуется длительная профилактика» – и забрал компьютер с собой. Вот сиди и кукарекай…
Мама, однако, не огорчилась.
– Может, наконец научишься нормальные книжки читать…
– Где они, нормальные-то?
– Дома полная этажерка.
– Ага, всякие «Войны и миры», нудятина…
– Сам нудятина… А вчера я принесла целую пачку. В библиотеке у Миры Яковлевны списывали старые экземпляры, я у нее выпросила кое-что…
Тенька надул губы. Но когда вернулись с дежурства домой, все-таки начал перебирать лежащую на подоконнике стопку. Повезло! Нашлись веселые рассказы писателя Сотника, которые Тенька не дочитал на компьютере. Он решил узнать, чем кончилось дело с подводной лодкой Вовки Грушина, начал листать. Оказалось, бестолковый Вовка чуть не потонул. Потому что не знал, кто такой Архимед и какой у него закон подводного погружения. Тенька-то знал, хотя и второклассник. Про это прошлым летом рассказал пацанам Виталя, когда помогал им испытывать на пруду модель батискафа (модель сгинула в глубине, и тогда-то Виталя просветил испытателей насчет великого древнего ученого).
Тенька похихикал над необразованным Вовкой (и порадовался, что бедняга все же остался жив), а потом – по инерции – потянул еще одну разлохмаченную книжку. Оказалось, что это «Приключения Буратино». Тенька не раз видел кино про Буратино, и оно было замечательное. Казалось бы, зачем читать, когда и так все известно? Однако Тенька зацепился глазами за первые строчки и… прочитал историю про золотой ключик не отрываясь. Потому что, когда пыхтел над страницами, казалось, что кто-то добродушный, слегка лукавый, сидит рядом на старой диван-кровати и негромко проговаривает строчку за строчкой. Будто приглашает побеседовать…
И с таким вот ощущением – словно рядом собеседник – Тенька за несколько дней освоил «Принца и нищего», «Расмуса-бродягу», «Пещеру капитана Немо»…
– Мам, какой идиот велел выбросить эти книжки?!
– Что за словечки!.. Пришла комиссия, распорядилась. С комиссией не поспоришь. Сказали: они старые, в них много микробов…
Подумаешь, микробы! Не тараканы же!..
Наконец компьютер вернули. И Тенька сразу воткнул флешку… Но с флешки-то читать можно только у мамы на работе, а книжки – они всегда под рукой! Жаль, что скоро они кончились.
Тенька сходил в библиотеку к Мире Яковлевне, сказал, что он сын ее знакомой, Ирины Матвеевны («ну, той, которой вы подарили старые экс-зыл-мпляры»), и спросил: нет ли еще ненужных книг. Мира Яковлевна, худая, седая, очкастая, воздвигла очки на лоб и сказала: «Нет-нет, что ты, это не полагается», но потом… приложила палец к губам и вынесла тяжелый пластиковый пакет.
– Но только никому ни слова! А то меня с тр-реском выгонят с работы…
Тенька не поверил, что выгонят (да еще «с тр-реском»), но поклялся: мол, никому не словечка. И уточнил:
– А маме можно?
– Маме можно: мы сообщники…
Конечно, Тенька мог бы получать книги в библиотечном абонементе на время, но когда они свои, постоянно рядом, это в тыщу раз интереснее.
В новой порции книг оказались «Рассказы о животных» писателя Куприна. «Белый пудель», «Слон» и всякие другие. Теньке нравилось читать о зверях и птицах. А в этой книжке особенно пришелся по душе рассказ «Ю-ю». Казалось бы, ничего там особенного, никаких приключений, простенькая история о жизни кошки. Но кошка была такая преданная, такая ласковая, что будто присела сбоку от Теньки и потерлась мордашкой о его штанину.
– Мам, давай заведем наконец кошку.
– Что?.. Ладно, подумаем…
– Ты всегда одно и то же: «Подумаем», «посмотрим»…
– Вот если кончишь третий класс без троек…
– Ма-а! Это же нечестно! Ты же знаешь, что без троек не кончу!
– А ты постарайся… Тебе мат.
– Как это – мат?.. А-а, ну ладно… – Тенька видел, что мата легко избежать, но не стал спорить. Может, выигрыш сделает маму сговорчивей. Он сгреб фигуры.
– Видишь, как я тебя игре научил! А ты из-за кошки упрямишься!
– Ты после рассказа Куприна влюбился во всех кошек на свете.
– Всех я всегда любил. А теперь мне бы только одну… Я лягу спать, а она устроится у меня на пузе и будет урчать…
– Тощая и шелудивая…
– Наоборот! Гладкая и сытая!.. Ма… Назовем ее, как в книжке, Ю-ю…
– Ю-ю на голову мою… Тебе радость, а мне – кормить и убирать.
– Сам буду! Вот увидишь!
– Хорошо, посмотрим.
– Опять!
– Ну не сию же минуту решать этот вопрос!
– Но скоро, ладно?
– Посм… Кто там еще?
В дверь настойчиво заскреблись.
– Это Сима! – Тенька прыгнул к порогу, оттянул на себя тяжелую дверную створку.
За ней стоял серый кудлатый пес. Размером с большую овчарку и даже слегка похожий на нее. Но совершенно беспородный. Понюхал мешковатую Тенькину штанину и махнул хвостом.
– Явился, красавец! – сказала мама. – Тебе здесь что? Вахта или благотворительная столовая?
Сима снова махнул хвостом, будто давал понять, что одно другому не мешает. Мама достала из тряского холодильника газетный сверток. В нем (Тенька знал) были остатки рыбного пирога, обрезки колбасы, кусок холодца и надкусанная котлета, которая вчера не понравилась Теньке.