Топор отмщения
Шрифт:
– Вы хотите сказать, что она занята в связи… Это имеет отношение к нашему делу?
– Да.
– Вы можете отвечать на мои вопросы, мистер Лэм?
– Попытаюсь.
– У вас сейчас находится такой носатый адвокат по фамилии Глимсон?
– Да.
– Это он с ней разговаривает?
– Да.
– Ох, мистер Лэм, пожалуйста, передайте миссис Кул: мой адвокат говорит, что Глимсон старается сделать миссис Кул участницей этого дела, чтобы получить ее свидетельские показания под присягой, и что если миссис Кул согласится хоть с чем-нибудь
– Хорошо, посмотрю, что я смогу сделать, – сказал я.
– Я приеду к вам немного позже и объясню все подробно.
– Сейчас я позову к телефону Берту, – сказал я и протянул ей трубку.
– Я потом поговорю.
– Лучше выслушать это сейчас, Берта. Ты можешь решить потом, но сейчас послушай.
Взяв трубку, Берта сказала:
– Алло.
Она молча выслушала все, что ей сказала Уитсон, произнесла:
– Хорошо, – и повесила трубку. Потом, повернувшись к Глимсону, спросила: – Где вы хотите снять с меня показания?
– Мы можем сделать это прямо здесь, миссис Кул. У меня есть нотариус, который также работает стенографом в суде. Это не причинит вам неудобств – всего несколько минут, несколько простых вопросов – и все, – сказал он, радостно улыбаясь.
– Когда?
– Я предложил в три часа, но…
– Хорошо, – отрезала Берта, – договорились на три часа, а теперь убирайтесь и дайте мне спокойно работать.
Глимсон закивал, бросился пожимать руку мне и Берте и выскочил из офиса.
– Грязный жулик, – сказала Берта, когда за ним закрылась дверь.
– Давай подождем до трех часов, прежде чем делать какие-то выводы. А сейчас тебе лучше обдумать, что говорить. Вполне возможно, что он адвокат, специализирующийся на дорожных происшествиях.
Берта сердито покосилась на меня:
– Если этот носатый ублюдок думает, что может меня запугать, то он зря так думает. Тоже мне, адвокат по автомобильным делам! Я ему покажу!
– Вот и славно, – сказал я и вернулся к своей газете.
Берта сердито глянула на меня и хотела что-то ответить, но в этот момент в замке повернулся ключ и вошла вернувшаяся с обеда Элси Бранд. Она была очень удивлена, увидев нас обоих:
– Привет! Я вам не помешала?
– Черт, почему мы вечно должны совещаться в приемной? – раздраженно спросила Берта. – Интересно, для чего тогда существует личный кабинет?
– Извините, – бесстрастно сказала Элси Бранд и прошла к своей пишущей машинке.
Берта повернулась ко мне.
– Кстати, нас действительно прервали, – сказала она с внезапным гневом. – Так где же ты все-таки ночевал прошлой ночью? Фрэнк Селлерс сказал тебе…
В этот момент открылась входная дверь, и ее опять прервали. В комнату вошел широкоплечий, как видно по всему, уверенный в себе мужчина. Впрочем, в этот момент он чувствовал себя явно неловко.
–
Берта кивнула.
– Мистер Лэм?
Я поднялся с кресла.
– Меня зовут Эллери Крейл, – представился посетитель.
Берта с укоризной взглянула на меня и торопливо сказала:
– Входите. Мы как раз собирались ехать по делу, потому-то вы и застали нас в приемной. Но мы можем отложить поездку.
– Простите, что отвлек вас, – извинился Крейл, – но я безумно занят и…
– Входите, входите, – сказала Берта.
Мы прошли в ее кабинет. Берта уселась за стол, показала мне на стул справа от нее, а Крейла усадила в удобное комфортабельное кресло специально для клиентов.
Крейл откашлялся:
– Дело в том, что мне нужна от вас непрофессиональная консультация.
– Нет? – спросила Берта, и в ее голосе появились признаки раздражения. – Тогда что вы хотите?
– Как я понимаю, вчера вы были свидетельницей автомобильной аварии.
– Ах вот оно что! – сказала Берта.
– По причинам личного характера, – продолжал Крейл, – я хотел бы, чтобы это дело не дошло до суда. Я предпочел бы, чтобы был достигнут компромисс и дело было закрыто.
Берта навострила ушки. В ее глазах читались хитрые расчеты.
– И как же вы предполагаете решить это?
– Мне не хотелось бы встречаться с адвокатами обеих сторон. И мне пришло в голову, что вы, как профессионал, могли бы помочь мне все уладить, заплатив определенную сумму отступного, так, чтобы дело было прекращено.
– Могу я узнать, какое отношение к этому имеете вы? – осведомился я.
– На этот вопрос мне бы не хотелось отвечать.
– Один из участников этого инцидента записал номера всех машин, которые были рядом, – сказал я.
– Тогда вы знаете ответ на ваш вопрос, – сказал Крейл, повернувшись в кресле.
– И что ж я – мы – будем за это иметь? – требовательно спросила Берта.
– Если бы вы смогли уладить все дело за двадцать пять сотен, я мог бы предложить вам пятьсот долларов. Тогда мои расходы составили бы три тысячи долларов.
– Другими словами, – бойко сказала Берта, – вы платите три тысячи долларов за то, чтобы уладить дело. А вся разница между суммой отступного, о которой мы договоримся, и тремя тысячами…
– Я не говорил этого, – с достоинством прервал ее Крейл. – Я сказал, что готов заплатить вам пятьсот долларов, если вы добьетесь соглашения на сумму, не превышающую двадцати пяти сотен.
– А если мы договоримся на двух тысячах долларов отступного?
– Ваш гонорар будет пятьсот долларов.
– Тот же, как если бы мы сошлись на двадцати пяти сотнях?
– Да.
– Это не дает нам стимула стараться снизить цену отступного.
– Именно так, – сказал Крейл. – Я формулирую так свое предложение по вполне определенной причине. Мне не хотелось бы, чтобы вы затягивали решение вопроса, пытаясь выторговать для себя большую сумму. Я хочу, чтобы все было решено как можно быстрее.