Шрифт:
Вместо предисловия
Наверняка у многих из пишущей братии где-то глубоко в запасниках найдётся ряд произведений из неопубликованного. Возможно, спрятанная от людского глаза или публичного обозрения едва заметная папка в уголке мерцающего экрана таит в себе немало интересного и увлекательного для будущего читателя. И не исключено, что наброски, этюды, нереализованные авторские замыслы ещё только ждут своего часа, чтобы в законченном виде когда-нибудь явиться на суд многочисленной аудитории любителей и знатоков литературного жанра.
В любом случае есть определённая причина, по которой автор
Не стоит забывать и о проблеме публикации. Не всякий из редакторов газет, журналов, сборников с распростёртыми объятиями и дружелюбием станет благодарить новоявленного автора за «бесценный дар» и представлять широкой публике «восходящую звезду» поэзии или прозы. Отдельно в стороне оставим самиздат. Ныне и он не каждому по карману.
И здесь, как никогда, на первое место выступает личность наставника, учителя, редактора, издателя. Довольно часто в одном лице. Наверно, мне в некотором смысле повезло. На жизненном и творческом пути я повстречал таких людей и безмерно им благодарен.
А вот с Людмилой Максимовной Козловой судьба свела меня несколько позже, в 2016-м. К моменту знакомства я уже печатался в городском альманахе «Бийск литературный», имел отдельные публикации в Магадане и Тобольске. Журнал «Огни над Бией», который возглавляла Людмила Максимовна, несомненно, являлся одним из лидеров среди печатных изданий Бийска в эти годы. Таким же незыблемым авторитетом в писательской среде, в том числе и для литобъединения «Парус», была она – главный редактор «Огней…» и координатор Бийского отделения СП России.
Можно без преувеличения сказать, что престиж «Паруса» базировался на «трёх китах»: Дмитрий Шарабарин, Людмила Козлова и Любовь Казарцева. Личность Людмилы Максимовны впечатляла окружающих необъятной широтой и глубиной знаний, беззаветным служением литературе, прямотой и смелостью суждений, всеобъемлющей поддержкой молодых поэтов и прозаиков. Многие и многие из них впервые стали известны широкой публике исключительно благодаря поддержке главного редактора «Огней» и появлению на страницах её журнала. А выбирала Людмила Максимовна лучших. Из тех начинающих авторов, в ком видела задатки таланта и надеялась, что каждый из них готов не покладая рук трудиться и совершенствоваться в мастерстве писательском.
Выступлений мэтра на заседаниях литобъединения ждали с нетерпением и даже некоторым страхом и трепетом. Лишь она одна всегда была в курсе последних литературных вестей со всей России и доводила их до нас. Только благодаря ей большинство городских писателей с восторгом могли лицезреть свои имена и работы на страницах «Бийского вестника» или «Приокских зорь». И только она жёстко «резала» правду-матку при обсуждении наших работ. Да так, что порою одних «свергала с пьедестала», указывая на просчёты, недостатки, упущения. Другие же, наоборот, после слов поддержки мастера пера «расправляли крылья и в безудержном порыве воспаряли к облакам».
Не скрою, не всем по душе были суждения Людмилы Максимовны, её разбор произведений, её оценка. Многие бурчали, недовольно перешёптывались, втихую возмущались: «Ну как же! Ведь не первый десяток лет пишу! И книг издал немало! И где только меня ни публиковали! А тут – целый ушат холодной воды. Обидно. Несправедливо. Незаслуженно»…
И лишь немного поостыв, вдумавшись в услышанное, неоднократно переварив в голове сказанное, начинали познавать смысл слов, понимать ясный и поучительный посыл старшего товарища, коллеги по перу, к разуму и душе критикуемого. Целью её выступлений было не унизить человека, не «растоптать в прах» литературные чаяния и надежды будущих Распутиных, Аксаковых и Шукшиных, а не допустить безвкусицы, безграмотности, безыдейности.
Слова Л.М.Козловой разили точно в цель. Разили метко, жёстко, беспощадно, до отчаяния больно и в высшей степени справедливо. Не могла она – лидер Бийских писателей – допустить падение планки литературного мастерства в родном городе. Всю свою творческую жизнь, неустанно работая над повышением художественного уровня собственных произведений, подставляя хрупкое женское плечо и оказывая всемерную поддержку начинающим писателям, Людмила Козлова с гордостью и высочайшим профессионализмом несла СЛОВО в народные массы.
Не всегда литераторы понимали её замыслы, чаяния. Как-то раз на одном из заседаний литобъединения Людмила Максимовна продемонстрировала видеофильм о проявлениях символизма в творчестве поэтов «серебряного века». В течение тридцати минут многие присутствующие лишь бестолково хлопали ресницами в тягучей и сонливой атмосфере зала, не понимая и доли сказанного на экране. «К чему нам всё это?» – недоумённо воскликнул я, поддержанный парой-тройкой таких же возмущённых голосов. И невдомёк было нам – неофитам, что всё это – лишь первая попытка старшего товарища – наставника внедрить элементы профессионального обучения в клубную трясину литераторских собраний.
В дальнейшем я осознал свои ошибки, заблуждения и стал активным пропагандистом и завсегдатаем «Школы писателя», которую, по настоянию Людмилы Козловой возглавила Любовь Казарцева. Но, к сожалению, этот проект так и не нашёл должного понимания у большинства бийских литераторов. Между прочим, Людмила Максимовна лично присутствовала на всех занятиях «школы» и наравне со всеми обучаемыми выполняла индивидуальные работы и задания.
Но всё это произойдёт позже. А пока моё знакомство и творческое сотрудничество с Л.М.Козловой только начиналось.
11.06.2016
Людмила Максимовна, добрый день! Высылаю Вам одну из моих новых работ – повесть "Лес". Первые две части публикуются летом в альманахе "Бийск литературный". Если главы этой повести достойны публикации в "Огнях над Бией", буду очень признателен.
– – С уважением.
Дмитрий
Если кому-то покажется, что эти незамысловатые строки родились легко, то он глубоко заблуждается. Хоть мы и знали друг друга по встречам на литобъединении, но близко не общались. Всё же первые шаги когда-то нужно начинать. А учитывая высочайший авторитет издания и его главного редактора, волнение и напряжение лишь возрастало. Примут ли мои строки? Культурно откажут, подвергнут жёсткой разгромной критике…