Топор войны
Шрифт:
– Да нет, Колян. Нет, – поспешил оправдаться Ракита. – Но что же нам делать с ним, Колян? Такая дырища у него. Нам самим его не залатать.
– В больницу его надо. И быстрей, пока не умер. Может, эти медики-педики спасут его.
Ракита выкатил глаза еще больше, чем в тот момент, когда инкассатор наставил на него обрез.
– Да ты чего, Колян? В какую больницу?
– В самую обыкновенную. – Колян был настроен решительно и от своего отступать не собирался. – А ты бы, конечно, хотел сидеть тут и спокойно дожидаться, пока твой друг умрет.
Ракита
– Колян, ты пойми: в больницу его никак нельзя. Ментам сообщат. Повяжут нас с тобой. Вышка нам с тобой будет за них, – кивнул он на мертвых инкассаторов. – Групповуха! Я вчера специально почитал в кодексе.
– Да пошел ты со своим кодексом. – Колян впервые взглянул на Ракиту с подозрением. Всегда верил ему. А вот теперь понял: не тот Ракита парень, каким всегда хотел казаться. Ох, не тот. Есть в его душе червоточинка.
– Ладно, Ракита, не бзди. Если до ментов дойдет, все потяну на себя. Чтоб групповухи не получилось. И ты не при делах будешь. Понял меня?
Ракита возражать не стал против такого расклада. В конце концов, Колян так решил. Стало быть, так надо.
– Понял, – эхом произнес он, густо покраснев.
– Групповухи не будет. Слово даю.
– Да ладно тебе, Колян. – Ракита как будто повеселел.
– Но Димон наш друг, и мы должны попробовать его спасти. Сечешь, о чем я?
– Но у него такая рана. Колян…
С каким бы удовольствием сейчас Колян врезал Раките по роже. Решил с этим повременить. Два трупа инкассаторов, незакопанная машина и раненый Конопатый – вот что сейчас важнее.
– Вот что, Леха, давай вези Димона в больницу. Сдашь докторам и линяй до приезда ментов. Врачам скажешь: подобрал на улице…
Ракита молчал. И Колян, видя его замешательство, не выдержал, обругал его матом, а потом спросил:
– Ну чего ты?
– Колян, да пойми ты: неубедительно это.
– Что? Что еще не так?
– Ну ты сам пойми: нашел на улице. Не поверят мне. Что они, дураки, по-твоему?
Колян думал недолго.
– Ладно, – сказал он, заранее вычеркивая Ракиту из списка приятелей. – Вези Димона в город, положи на скамейку и по телефону вызывай «Скорую». Только проследи, чтобы они побыстрей приехали. Или давай я его отвезу прямо в больницу, а ты закапывай «жмуриков». Идет?
Ракита покосился на открытый багажник «Запорожца», под завязку набитый инкассаторскими мешками с деньгами, и замотал головой.
– Лучше я отвезу его. Я боюсь «жмуриков». Не беспокойся, я все сделаю, как ты сказал. Вызову «Скорую».
– Ладно, давай, Леха. Только на шоссе не лезь. Там уже менты стоят. Ехай лесом, а потом через кладбище. Думаю, они туда не сунутся. Но все-таки будь поосторожней. А я этих закопаю и машину. Помоги.
Вместе они осторожно уложили Конопатого на заднее сиденье «Запорожца». Потом забросили трупы инкассаторов в «уазик», и Ракита, погазовав, с помощью Коляна столкнул «Запорожцем» инкассаторскую машину в карьер.
Колян взял лопату.
– А ты езжай, Ракита, – сказал он и стал быстро спускаться по сыпучему песку вниз.
– Колян!
– Ну чего еще забыл? – огрызнулся Колян, обернувшись.
– А если Димон умрет дорогой?
Такой вариант Колян не обдумывал.
– Ну, если умрет, похороним его как полагается, – ответил Колян и уже больше оборачиваться не стал. Темнеет, а ему тут дел полно.
В лесу уже стемнело, но Леха Ракитин не включал фары. Зачем рисковать? Да и знакомы ему эти места. Сюда они не раз приезжали с Коляном и Конопатым на шашлыки.
Если ехать по этой лесной дороге прямо, будет небольшое лесное озеро с изумительно чистой водой. На его берегу они оттягивались пивком и водочкой.
Но Ракита свернул вправо. В полукилометре отсюда – городское кладбище. Дорога проходит аккурат рядом с ним, едва не задевая ограждение.
Ракита был уверен, что Конопатый до больницы не дотянет. С таким-то ранением. Он что, слон? Слон и тот не выживет, если по нему пальнуть с двух метров таким зарядом дроби.
Леха Ракитин с обидой подумал о Коляне. Если ментам с таким грузом попадется он, Колян – вроде как и ни при чем. Смотается, и ничего на него не повесят. А на Раките – деньги, смерть инкассаторов и труп Конопатого. Чуть не завыл с досады. А посади за руль «Запорожца» Коляна, вдруг смотается с деньгами. Рисковали вместе, а попользуется он один. Помешался на своей Ольге. Заберет ее, и ищи ветра в поле. И получается так, что теперь он рискует больше, чем Колян. Это Конопатому уже все равно. Лежит друган, не шевелится, рот полуоткрыт, голова свесилась с сиденья и бьется на ухабах о крыло.
– Эй, Димон! Ты жив?
В ответ – ни звука. Хоть бы вздохнул дружок. Эх, Конопатый, сам виноват. Оставил обрез, а инкассатор оказался молодцом. И не струсил. Но раз он мертвый, значит, теперь его доля переходит к Коляну и ему, Раките.
Ракитин даже заерзал по сиденью. Здорово, столько деньжищ привалило. Теперь только бы благополучно добраться до гаража.
Он глянул в окно. Черт возьми! Даже не заметил, как очутился возле кладбища. Машина ползла так, что пешком быстрей, а Леха мучительно думал о тех деньгах, в багажнике. Это ж целое состояние. Вот если б эти все деньги принадлежали только ему одному. Хоть на время старался забыть о Коляне. А о Конопатом не мог. Вот он, рядом, на заднем сиденье.
Он обернулся.
– Димон, – позвал опять. И ни звука в ответ.
А мимо мелькали за оградой мрачные кресты и надгробные памятники. И Леха остановился.
«Зачем мертвого везти в город? Может, похоронить его здесь», – пришла к нему вдруг неожиданная мысль, которую он теперь не мог выкинуть из головы, убеждая себя в смерти Конопатого.
Глава 19
Кладбищенскому сторожу не спалось. Домик, построенный специально для сторожей, был слишком маленький. Зимой дискомфорта не было: чуть подтопил печь – и тепло на всю ночь. А летом в такой хижине – духота.