Топоры гномов V. Ключ к победе
Шрифт:
Ну, хорошо, недовольство меня посетило не сразу. Первоначально мирная жизнь окатила таким ворохом проблем, что на скуку просто не оставалось времени. Сперва организация пира по случаю победы и свадьбы. Чьей свадьбы? Так моей и Кацуми. Идея сделать девушке предложение руки и сердце пришла мне на волне общей эйфории. Я не испытывал ни малейших сомнений, впрочем, как и Кацуми. В итоге пир превзошел все предшествующие и растянулся на целых два дня. Затем был медовый месяц, уложившийся в совсем короткий срок и хлопоты с развитием экономики.
Требовалось объехать все до единого поселения, встретиться с жителями и узнать их нужды. Затем проконтролировать строительство порта близ Стронофа и создание торговых галей. Опять же, за время войны успели наплодиться различные
Сероводье погрузилось в удивительно мирную жизнь. Большинство конфликтов оказалось погашено, а лорды разбежались по своим замкам, будто мыши по норам. Всему виной две причины. Первая — недостаток денег. Война с демонами выпила из большинства лордов все сбережения. А оставшиеся средства требовалось пустить на восстановление экономики и освоение новых земель. Куда уж тут идти воевать — хватило бы денег на выплату жалованья солдатам. Вторая же и главная причина мира — появление войск Тройственного союза.
Силы метрополии явились в большом числе. В наше захолустье пришло пятьдесят тысяч воинов. Причем не простых, а элитных. Успевших немало повоевать в едином строю и набраться опыта в уничтожении темных. Что силы Тройственного союза и доказали, начисто вырезав армии противника, захватили все земли, ранее опустошенные демонами и установили новый статус-кво. В обновленной расстановке сил Светлый союз, созданный Кередвином, обрел окончательную завершенность. Лорды, в него входившие, оказались связаны союзными договорами и обязались уважать границы друг друга. Не то чтобы игроки действительно хотели давать такие клятвы, однако пятьдесят тысяч мечей оказались крайне убедительными. В то же время силы Тройственного союза расположились подле руин Мерана и начали отстраивать новый город, попутно исследуя аномалию на месте старого.
Я подозревал, что столь скорый приход «светлых сил» был связан именно с тем непотребством, что образовалось на месте павшего Мерана. Тройственный союз увидел перспективы аномалии и решил прибрать ее к рукам, для чего не пожалел ресурсов на переброску войск в Сероводье. Впрочем, для нас это обстоятельство оказалось крайне благоприятным, ведь в ином случае война с темными могла затянуться на неопределенно долгий срок и не факт, что закончиться победой.
К слову об аномалии и демонах. Спустя три месяца после окончания войны стало известно, куда отступило войско Инферно. Местом их исхода стала Земля. От такой новости впору было бы впасть в панику, однако расспросы игроков, еще не переселившихся в мир «Лендлордов», показали, что жители моей родной планеты о произошедшем Армагеддоне ничего не слышали. Никаких свидетельств вторжения демонов в новостях не проскакивало. Войска Инферно растворились где-то на территории Африки, гармонично влившись в царивший там хаос. А потому, на данную историю вовсе можно было махнуть рукой, тем более я все равно ничего не мог сделать.
Сейчас мои возможности ограничивались заботой о собственных землях, которые чем дальше, тем меньше нуждались во внимании. Постепенно кадровый голод утихал. На вакантные места подбираюсь знающие люди, а также эльфы и гномы.
Опять же сказались связи установленные с генералом Крониром. Гном не бабыл меня и Кередвина, выделив перед вышестоящим начальством, а уже оно наделило наш союз немалыми привилегиями. Кередвн окончательно закрепился в руководящем составе Светлого союза, я же получил помощь в организации торговли. Если быть конкретным, торговые кланы из метрополий согласились основать в Сторме и Стронофе свои отделения, в результате чего торговый поток в эти города изярдно возрос. Да и защищенность от соседей увеличилась, ибо атаковать лорда, ходившего под негласной опекой столь уважаемых людей, желающих не было.
Как итог, спустя шесть месяцев мои земли добились процветания, экономические механизмы и защита рубежей отладались. Но вместе с тем сократился список интересных занятий. Благо, именно в этот момент нашлось одно дело, способное разогнать скуку.
Рутину развеяла Кацуми, которая достигла возможности «возвышения». Так называлась высшая форма развития кицунэ, не только увеличивавшая силы, но также дававшая бессмертие и личное покровительство Богини Инари. Для проведения обряда требовались весьма редкие ингредиенты, однако, ради любимой жены и интересной встречи, я легко согласился на траты. Так что вскоре недалеко от Кинрэда вырос алтарь, посвященный лисьей богине. А в день, сочтенный благоприятным, вокруг него собрались Кацуми, я и два десятка самых сильных кицунэ.
— Далин, ты уверен, что хочешь пойти со мной? — неуверенно спросила девушка.
Кацуми очень сильно нервничала. Ее хвосты метались из стороны в сторону, ногти впивались в ладони. Спрашивается, как я мог бросить ее в таком состоянии?
— Разумеется иду, какие могут быть вопросы?
— Но ведь Инари покровительствует кицунэ, не гномам!
— Она наверняка обрадуется такому красивому и умному мне.
Ответом стал тычок в ребра, неудачный, доспех легко отразил удар. Впрочем, моя шутка немного успокоила девушку, и та смогла взять себя в руки, а затем и начать руководить остальными кицунэ. Два десятка хвостатых девушек, облаченных в белые, с красным орнаментом, одеяния, окружили алтарь, взяв в руки пучки трав, специи, ветки деревьев. Я же глубоко вздохнул, приводя собственные нервы в порядок. Все же встреча с настоящей богиней и меня изрядно нервировала. Да и успешность ритуала вызывала сомнения.
Алтарь Инари был создан на светлой лесной поляне, окруженной соснами. Сам символ богини представлял собой белый камень с нарисованным на нем огнем. Напротив постамента была установлена железная чаша для жертвоприношений. Как ранее пояснила Кацуми, кровавые подношения Инари не принимала. Только растения и зерна риса. Однако для того, чтобы попасть в обитель богини, требовалось принести в жертву достаточно редкие ингредиенты. Благо, их удалось купить.
Для проведения обряда вокруг алтаря был вычерчен круг, внутрь которого вошли я и Кацуми. Девушка тут же разожгла огонь на жертвеннике, кинув в пламя пучок засушенных трав. Пространство сразу наполнилось дымом, однако он не вызвал дискомфорт, скорее наоборот, показалось приятным. Дым пах чем-то терпким и сладким и чуть кружил голову. Вслед за первой охапкой пришел черед других. И в это же время кицунэ затеяли хоровод, периодически кидая в огонь растения. За круг они не заходили, добиваясь точности попаданий с помощью телекинеза.
Постепенно дым стал плотнее и в то же время посветлел. Кицунэ вокруг превратились в смазанные силуэты, но и они вскоре скрылись из виду. А затем послышалась песнь, исполняемая двумя десятками голосов. В ней говорилось об Инари, ее милости и доброте, великом небесном саде, где живет богиня, пути к нему, достойному только лучших. Дым будто бы откликнулся на слова песни, и принялся складываться во множество фигур. В бурном танце вокруг нас с Кацуми закружили диковинные звери, силуэты растений, лисиц и людей с лисьими чертами. Бег дыма с каждым мгновением все ускорялся вслед за темпом песни. Голова стала кружиться сильнее, и, чтобы не упасть и не потеряться в этом калейдоскопе, я ухватился за руку Кацуми, тут же почувствовав, как ответно сжались ее пальцы. А затем все резко прекратилось. Дым остановился, замерев на месте. Вернее, так показалось вначале, и лишь спустя несколько мгновений я осознал, что вижу уже не туманные силуэты, а самые настоящие растения.
Мы оказались посреди прекрасного светлого сада. У ног, везде, куда устремлялся взор, вился ковер из цветов. Запах от растений исходил воистину чарующий, он будто проникал в самое сердце, наполняя его радостью. Цветы также распускались на деревьях, удивительным образом соседствуя с созревшими плодами. При этом на ветвях царило удивительное разнообразие. Я видел яблоки, сливы, вишни, груши и еще множество фруктов, которые в обычных условиях никогда не созревали в одно и то же время. Здесь же они полнились соком и здоровьем, так что одного взгляда хватало для того, чтобы возбудить голод.