Топоры гномов
Шрифт:
“Оружейник- I ” — урон героя и войск оружием в ближнем бою увеличен на 10%
“Бронник- II ” — броня героя и войск увеличена на 17%
“Поиск пути” — увеличение скорости передвижения армии по пересечённой местности на 10%.
“Тактика- II ” — увеличение скорости и улучшение координации действий юнитов. Возможность строить тактические схемы.
“Удача- II ” —
Какой из увиденного я мог сделать вывод? Что приобретением гном был хорошим и нужным, но сильно уступающим Тельдрену. В большинстве показателей уступающим. И в очках характеристик, и в навыках, и в уме. С другой стороны его способности имели четкое и недвусмысленное применение — он мог руководить пехотой гномов и делать это весьма достойно. Хотя это нужно было еще проверить. А пока, выпив по кружке пива, мы с Громи распрощались и каждый направился своей дорогой. Он — отдыхать, ну а я к бараку, пообщаться с кицунэ.
Глава 15. Утро седьмого дня. Часть 2.
В настоящий момент они находились под охраной тройки кхазад, хотя вернее будет сказать под стражей, учитывая то, что освобождать их от пут Тельдрен не стал. Местом содержания стала большая вытянутая казарма с традиционными для гномов узкими окнами и толстыми стенами. В здании было два входа, но в настоящий момент доступен был только один, перед которым и стояла стража из двух кхазад. Обменявшись с гномами приветствиями, я толкнул дверь и вошел в помещение.
Когда я приказывал возводить казармы, то действовал из расчета быстроты строительства и мотивации к обретению семейного статуса с личным жильем. Мотивация подразумевала полное отсутствие удобств, неприятное даже неприхотливым гномам. Что ж, староста, выполняя мое распоряжение, прекрасно справился с задачей.
В помещении царил полумрак, полумрак даже для глаза гнома, а уж те, кто привык жить под светом солнца и вовсе не способны были ничего разглядеть. В этой обстановке с трудом проглядывались шеренги кроватей, с боков разделенные хлипкими перегородками. В центре единственной в здании комнаты располагалась пара длинных столов и табуреты, на этом интерьер и заканчивался. «В сталинское время нашему архитектору цены бы не было» — подумал я, а затем перевел взгляд на обитателей казармы.
На меня испуганно смотрели полтора десятка женщин и четверо мужчин, у ног которых сгрудились лисы. В полумраке сложно было разглядеть их облик, разве что отметить все те черты, что уже называли Громи и Тельдрен. Причем из-за проклятого гнома первым делом мои глаза постарались оценить расписанные достоинства девушек. И ведь не соврал, паршивец, все они были хороши! С трудом оторвавшись от этого зрелища, я осмотрел и другие детали внешности, такие как уши и хвосты, после чего окончательно убедился в правильности своего предположения. Это действительно были кицунэ, создания японской мифологии, некогда добавленные разработчиками «Лендлордов» в качестве независимой расы.
— Не стоит бояться, я не причиню вред вам и вашим детям. Прошу вас, давайте поговорим снаружи, боюсь это место плохо подойдет для общения.
Кицунэ подчинились, они явно были слишком испуганны, чтобы возражать, однако выполнить мою просьбу-приказ им оказалось неожиданно сложно. Находившаяся ближе всего ко мне девушка проявила поспешность и тут же за это поплатилась — на ее пути оказался табурет, о который она запнулась и потеряла равновесие. Связанные руки не могли найти точки опоры, к счастью я оказался рядом, и успел ее поддержать.
— Прошу, осторожней, не стоит торопиться, — обратился я к девушке, продолжавшей цепляться за мою одежду. Уши ее прижались к голове, в глазах плескался страх, тело было напряжено, будто бы в ожидании удара. Невольно захотелось ободрить девушку, пообещать, что с ней не случиться ничего плохого. Впрочем, слова бы здесь все равно не помогли, а потому для начала я просто проводил ее на улицу. Вскоре из помещения выбрались и остальные кицунэ, стараясь укрыть между собой лисят.
И здесь, под светом хисков, я мог лучше их рассмотреть. Женщины и мужчины выглядели измученными. Их одежда, прежде состоявшая из ярких, красивых тканей, сейчас оказалась изорванной, испачканной в земле или крови. На телах многих кицунэ виднелись следы побоев — синяки, гематомы, травмы, сказывающиеся на походке. Головы были опущены, они избегали смотреть в глаза. Немного уверенней остальных держалась та кицунэ, которую я встретил первой, она взгляд не отводила, держалась прямо, в ее глазах теперь читалась надежда, которую не хотелось разрушать. Только сейчас я смог заметить, что хвост у нее разделялся на четыре части, в то время как у остальные имели в лучшем случае три.
— Для начала, я хочу принести извинения за то, что вас до сих пор держали под стражей и связанными. Мои подчиненные никогда не встречались с кицунэ, они не знали кем вы являетесь и потому опасались вас. Однако я слышал о вашем народе и верю, что мы друг другу не враги.
Сказав это, я достал из-за пояса кинжал и лично перерезал путы у четыреххвостой кицунэ. По моему приказу то же стали проделывать кхазад. Вскоре от веревок были избавлены все бывшие пленники, что придало им немного уверенности. В таком состоянии переговоры обещали направиться в нужную мне сторону.
— Вы свободны и вольны делать то, что пожелаете. Никто не станет вас удерживать. И теперь я хочу спросить, каковы ваши дальнейшие планы?
Среди кицунэ распространилось волнение. Поставленные перед фактом свободы и возможности определить свою дальнейшую судьбу, они оказались растеряны. Тихо перешептываясь друг с другом, боясь или просто стесняясь говорить громко, люди-лисы попытались выработать коллективное мнение, но в моем присутствии они явно были обречены на провал. Я уже намеревался дать им возможность подумать в спокойствии, когда навстречу мне сделала шаг та самая четыреххвостая кицунэ.
— Господин, наш дом разрушен, защитники убиты, милосердная и мудрая мать оказалась сражена шаманом, а тело ее растерзали орки, — на глазах девушки проступили слезы, голос задрожал, но она продолжила. — Нам некуда более возвращаться, нет смысла строить новый дом, ведь не в наших силах его защитить. Свет Инари не укроет нас от взгляда врагов и не успеет луна умереть и возродиться вновь, как мы окажемся истреблены новым нашествием. Если только вы не примете нас под свою руку. О том я и молю! Будьте милостивы, господин! Не бросайте нас!