Топтатель бабочек
Шрифт:
– Ладно, согласен в дедушку. Это будет познавательно...
Часть 2. Клим Ворошилов первый красный офицер. Оставайтесь с нами!
– Так товарищи маршалы! Снимаю!
– передо мной вспыхнул магний и фотограф с большим ящиком ловко закрыл крышкой объектив.
– Отличный кадр! Пять первых красных маршалов!
– обрадовано залепетал фотограф: - Он будет сохранен для нашей истории! Ваши внуки будут на него любоваться...
Я вскочил со стула и огляделся на тех кто было рядом. Ни фига себе! Буденный с усами! Тухачевский еще не расстрелянный! Голубой хер! В смысле Блюхер! И тоже пока живой. А
Стоп! А ведь мой батя воспитывался в детдоме? И морда у него немного на Ворошилова смахивает...
– Да, придется Климу со своей Голдой поднапрячься, чтобы детей оставить, а потом и внуков, - пробормотал Блюхер Тухачевскому.
– Да он вроде уже расстарался на стороне!
– шепнул Тухачевский в ответ.
– Девочки, я все слышу!
– мрачно ответил я будущим покойникам: - Никаких сплетен про начальство! А то быстро побежите у меня сдавать спортивные нормативы РККА!
Буденный захохотал, а Тухачевский побледнел от гнева. Я же начал заниматься сбором информации. Визуальным. Я ведь даже не знаю какой сейчас год. Где-то 1935, примерно.
***
– Куда товарищ маршал?
– Домой!
– вздохнул я, усевшись в свой автомобиль. Добравшись до дома, я с трудом ориентируясь все же вошел куда надо. Нашел кабинет и устроился там в кресле, оглядываясь и думая что делать дальше. О! Календарь! И правда 1935 год. Май месяц. Десятое. Праздники прошли. В смысле праздник первомай. 9 мая еще не день победы. И уже не будет. Я всяко изменю историю на таком ключевом посту. Как мне растолковывал тот ЛВЧ, то переход раньше чем через месяц пройти не может. И это только если в одно поколение. А в два поколения назад, то уже интервал возрастает на порядок. По-моему он врет. Просто они хотят, чтобы я точняком создал еще одну ветвь истории, потоптавшись на бабочках основательно.
Быть Климом Ворошиловым? Наркомом обороны до самой войны? Пока не облажаюсь на Финской? Это даже как-то не спортивно. Вот если бы я был каким-нибудь жалким кондуктором в трамвае... А тут про меня песни поют! В городе Ворошиловске (Ставрополе) зреет зерно гнева Миша Горбачев... Да этих Ворошиловсков как грязи! Сталину и то впору завидовать. И все же что делать? Начать строить ядреную бомбу в Казахстане? Мысль!
– Клим! Ты должен избавиться от своей любовницы!
– трагичным голосом завопила пожилая уродливая еврейка, вбежав в комнату с пистолетом: - Иначе я покончу с собой!
– Оставь меня старушка, я в печали!
– мрачно ответил я, поморщившись. Господи! И мне с ЭТИМ спать? Какого он вообще на ней женился?
– Старушка?
– завизжала старушка: - Да я на пять лет тебя моложе!
– Уйди!
– отмахнулся я в притворном ужасе: - Не до тебя сейчас. Видеть не могу...
Она побледнела и выскочила из кабинета. За дверью раздался выстрел. Тьфу! Кажись Голда Давидовна пораскинула мозгами и решила не жить долго и счастливо со мной. И откуда такой темперамент после климакса? Что творится в этом мире? Ей же полтинник!
Я осторожно выглянул. Ну точно! Пораскинула мозгами
***
Главная заповедь бойцового клуба, никому не говорить о бойцовом клубе! В первую очередь это правило подходит как раз клубу попаданцев. Бойцовый клуб? Чушь! Ему как раз нужна реклама вирусная. А вот попаданец должен хранить свою одержимость в глубокой тайне. А не бежать к товарищу Сталину с ноутбуком наперевес. Почему? Не хочется отправляться на респаун. Если он еще будет.
Дело в том что попаданец это ЧУЖАК! Что будет с чужим муравьем, пробравшимся без нужного маркера запаха в чужой муравейник? Сразу скушают. И то что большая часть попаданцев стараются, подпрыгивая от возбуждения слить о себе информацию, это не пример для подражания. А показатель степени идиотизма. Можно объявить себя экстрасенсом, чудаком, пророком. Но НИКОГДА нельзя заправлять бодягу насчет параллельных миров и путешествия из будущего. К ним хорошо относятся только в кино и книгах. А в реале сразу убьют либо посадят в подвал и будут долго подвергать пыткам и допросам. Наилучший вариант, это просто не поверят и отправят в психушку.
Только в плохих книгах о попаданцах, стоит лишь слегка измениться в поведении, как к тебе сразу прибегает Берия с прозорливым вопросом "А вы товарищ случайно не попаданец?". Или вас раскалывает так же бдительный соседский пионер "А вы товарищ к нам не из будущего пришли?". Чушь! На самом деле, люди могут очень многое списать на чудачество человека. Если бы все были так бдительны, то как бы работала разведка? Было бы совершенно невозможно работать!
Моя старуха умерла в этом смысле очень своевременно. Я конечно старался ролеплеить безутешного вдовца, но это было почти невозможно делать точно. Но все мои знакомые с готовностью списывали мое неадекватное поведение на убитость горем от потери. Какая там потеря? Бывшая страшная любовница товарища Енукидзе, страдающая бесплодием, доставшаяся мне по наследству.
Еще приемные дети. Беспризорник Петя с 18 года, который уже офицер красной армии. И десять лет на мне дети Фрунзе. Тоже уже весьма подросшие и самостоятельные. Особенно девочка. Так что я сейчас свободный казак. Если только еще не найти свою мифическую любовницу, которая мне пока не попадалась на глаза.
***
Я зашел в секретариат Наркомата Обороны и осмотрелся. Несколько машинисток бойко хлопали по клавишам Ундервудов, печатая документацию.
– Девочки, мне машинка нужна свободная в кабинет, чтобы я мог поработать с новым наставлением для бойцов Красной Армии, - обратился я к ним.
– Ну зачем же, товарищ маршал, - покраснела одна из машинисток: - Я сама вам все напечатаю, вы только продиктуйте.
– Только у меня в кабинете!
– сказал я. Она вскочила и попыталась взять на руки машинку. Я обратил внимание на её живот. Где-то шестой месяц.
– Отставить! Я сам железку понесу!
– скомандовал я, подхватывая машинку: - Тебе нельзя тяжести таскать.
Машинистки дружно захихикали, а беременная еще больше покраснела и подхватив стопку чистой бумаги и копирку пошла за мной. Расположившись в моем кабинете я начал прохаживаясь по кабинету диктовать свои размышления.