Тор

Ирвин Александр

– Твой мальчишка сам нарвался, – сказал Лафей. Он обратился к Одину с уважением, но без страха. Они оба были царями в своих собственных царствах, поэтому Лафей никого не боялся.

– Ты прав. Это поступок мальчишки, не более того, – сказал Один. – Мы можем положить конец этой драке и большому кровопролитию.

Лафей смерил Одина взглядом, Всеотец постарел, но все еще был силен. Один увидел в своем коллеге-Йотуне тоже самое. Синяя кожа Лафея постарела и сморщилась, но в его позе все еще чувствовалась гордость и сила. Он покачал головой.

– Дипломатия осталась в прошлом, Всеотец, – ответил Лафей. – Он получит то, за чем пришел, – войну и смерть.

Взглянув на своего сына, Один увидел, что тот выглядит

избитым и измученным, как и все остальные. Фандрал был тяжело ранен в плечо. Он пошатнулся, едва держась на ногах. Вольштагг тоже был ранен, он хватался за почерневшую, обмороженную руку. Один также увидел, что Лафей начал формировать ледяной клинок в своей правой руке. Повелитель Йотунов не хотел прощать обиду Тора. Один знал, что с двумя ранеными товарищами Тора и численным превосходством противника любая полномасштабная битва может закончиться проигрышем. Он знал, что надо делать. Лафей сделал свой ход, подняв ледяной клинок и сделав выпад в сторону Одина. Но Всеотец был готов к этому. Он поднял свое могучее копье Гунгнир высоко над головой и вонзил его в лед. Мощный удар отбросил наступающих ледяных гигантов назад, заставив лед треснуть и расколоться. Затем Один незамедлительно призвал Биврёст. Еще одна дыра разорвала небо, и прежде чем Лафей или другие ледяные великаны успели отреагировать, Один вытащил себя и других Асгардцев из Йотунхейма.

На данный момент они были в безопасности. Но Лафей не забудет оскорбление, нанесенное ему Тором. Будет война с Йотунами. И теперь Одину придется наказать Тора за непослушание.

Как только они вернулись в обсерваторию, Один отослал леди Сиф и трех воинов обратно во дворец. Фандрал и Вольштагг нуждались в исцелении, а то, что должен был сказать Один, не предназначалось для чужих ушей. Повернувшись к своему старшему сыну, он надеялся увидеть раскаяние Тора в своем поступке. Один хотел, чтобы Тор понял, что его поступок был совершен смелым и высокомерным мальчишкой, а не будущим царем. Но Один не увидел ничего такого, даже когда сказал Тору, что он был неправ, отправившись в Йотунхейм, и что он почти разрушил мир, длившийся уже много лет. Даже после всего этого Тор твердо стоял на своей позиции.

– Йотуны должны научиться бояться меня, как когда-то они боялись тебя, – сказал Тор.

– Тщеславный гордец, а не мудрый предводитель! – выкрикнул Один. – Ты забыл все, чему я тебя учил! А как же терпение воина?

– Твое терпение вызывает во всех Девяти Мирах только смех! – закричал Тор. – Асгард падет. А ты, наверное, все будешь выступать со своими речами!

Гнев Тора разжег гнев Одина.

– Ты тщеславный, жадный, жестокий мальчишка! – прорычал он, и слова обожгли его язык.

– А ты – старый дурак с больной головой!
– крикнул в ответ Тор.

Один почувствовал, как на него нахлынула страшная усталость. Путешествие через Биврёст отняло у него больше сил, чем он мог себе позволить, и слова сына окончательно добили его.

– Да, – сказал он с горечью в голосе. – Я – дурак, потому что думал, что ты готов занять трон.

Один не действовал бездумно. Он долго обдумывал события последних дней. Он знал, что должен сделать, даже если это означало потерять сына навсегда. Тору нужно было научиться быть настоящим царем. Ему нужно было научиться состраданию, смирению и терпению, а здесь, в Асгарде, он

не мог этого сделать. Тора нужно было лишить божественной силы и отправить в царство, где он будет истекать кровью и страдать, как смертный. Он должен был научиться ставить нужды других выше своих собственных, чтобы иметь возможность сделать то же самое для своего народа. Другого выбора не было. Тора нужно было отправить в Мидгард, царство смертных, чей народ называл его другим именем – Земля.

Шагнув вперед, Один встал перед панелью управления Биврёстом. Он погрузил свое копье в устройство, и обсерватория начала гудеть от энергии. Повернувшись, он подошел к своему старшему сыну, младший с ужасом посмотрел на него.

– Ты недостоин этого царства! – сказал он, срывая диск с нагрудной брони Тора. – Недостоин своего титула! – он сорвал с Тора плащ. – Ты умер для тех, кто любил тебя! – Голос Одина дрогнул от волнения, когда он продолжил. – Я лишаю тебя твоей силы! – Он протянул руку, и Мьёльнир влетел в нее.

Глаза Тора расширились, когда он осознал реальность ситуации. Но отец еще не закончил.

– Именем моего отца, – продолжал Один, – и отца моего отца… я, Один Всеотец, изгоняю тебя! – Воскликнул он.

Биврёст ярко засветился, и одним быстрым движением Один толкнул Тора в открывающийся портал. Через несколько мгновений его сын исчез в пучине.

Затем, посмотрев вниз на молот, который он все еще держал в руке, Один тихо добавил: – Кто бы ни взял этот молот, если он достоин, будет обладать силой Тора. – Собрав последние силы, он швырнул молот в портал и увидел, как тот исчезает.

Затем Одина охватила сильная дрожь. Время истекало, а на карту было поставлено многое. Будет ли Асгард снова воевать с Йотунхеймом? Сможет ли Тор когда-нибудь усвоить этот урок и найти дорогу домой? Помирятся ли когда-нибудь отец и сын? И, что самое важное, когда Тор в изгнании, а Один спит, кто будет управлять царством?

Один не действовал бездумно. Но когда глубокий сон поглотил его, он испугался, что его продуманные действия на этот раз могут означать конец Асгарда…

Прибытие на Землю

ВОЗДУХ БЫЛ СУХИМ и безветренным. В Пуэнте-Антигуо, штат Нью-Мексико, магазины были закрыты на ночь, а в домах было тихо. Местные жители, укрывшись внутри, ужинали и смотрели телевизор. На главной улице, проходившей с севера на юг через центр города, был припаркован старый, потрепанный внедорожник. Дарси Льюис, студентка колледжа, работающая над новым исследовательским проектом Джейн Фостер, сидела на водительском сиденье, просматривая сообщения в социальных сетях на своем телефоне. Наставник и друг Джейн, доктор Эрик Селвиг, просматривал разные документы на своем ноутбуке, сидя рядом на пассажирском сиденье.

В задней части фургона сидела сами Джейн перед рядом компьютерных мониторов и разнообразного научного оборудования. Почти все в машине, включая ее саму, переживали не лучшие дни. Мониторы были скреплены изолентой, а часть оборудования на несколько поколений отставало от самых последних моделей, хотя Джейн удалось раздобыть несколько очень высокотехнологичных машин. Являясь астрофизиком, изучающим звезды в поисках признаков пространственных аномалий, у нее не было никакого финансирования для исследований или для покупки соответствующего оборудования. Но все могло измениться в ближайшее будущее. Она была в этом уверена. Ее работа здесь приближала ее все ближе и ближе к реальным результатам. И если сегодняшние показания были хоть частично верными, то должно было произойти что-то серьезное. Что-то очень большое.