Торговцы во времени (сборник)
Шрифт:
Выражение лица Манулито изменилось.
— Ты хочешь вызвать Деклая на бой, как в древности?
— Да. Передай мои слова Деклаю. Скажи ему это открыто, чтобы все слышали. И пусть Деклай так же открыто и при всех даст свой ответ.
Сомнение в мужестве Деклая так явно слышалось в словах Тревиса, что Манулито вспыхнул. Теперь-то он наверняка передаст слова Тревиса .при всех. Чтобы не уронить свое достоинство в глазах клана, Деклай вынужден будет принять вызов, и тогда все будет зависеть от результата поединка. Когда Манулито скрылся за кустами, Тревис мысленно позвал койотов. Он попытался объяснить им, что люди, ведомые Деклаем, могут
Тревису не пришлось долго ждать. Сначала появились Джил-Ли, Олень, Нолан, Цоай и Льюп — все, кто был вместе с ним в разведке. Затем появился Деклай, окруженный воинами и женщинами.
— Я Фокс! — провозгласил Тревис. — А это тот, кто назвал меня колдуном и натдахе — изгоем гор. Теперь моя очередь называть вещи своими именами. Слушайте меня, индейцы! Это Деклай. Он хочет быть среди вас изеснантан — великим вождем. Но у него нет го'нди — священной силы вождя. Деклай — не кто иной, как глупец, голова которого занята лишь его собственными желаниями, не касающимися его братьев из клана. Он говорит, что ведет вас к безопасности. Я же говорю вам, что он ведет вас к самой страшной опасности, какую только можно себе вообразить. Он запутался в своих мыслях, запутает он и вас...
Олень резким окриком остановил начавшийся было ропот.
— Это пустые слова, Фокс! Ты готов их отстоять в бою?
Тревис уже стаскивал с себя рубашку.
— Я готов, — процедил он сквозь зубы. Когда он очнулся после того, как его забросали камнями, Тревис хотел только одного: вызвать на бой Деклая. Но теперь он уже не был так уверен в благополучном исходе поединка, который решит не только судьбу двух людей, но и судьбу всего клана. Тревис заметил, что Деклай тоже раздевается. Лезвием ножа Нолан очертил на земле круг. С ножом в руке Тревис стоял в кругу напротив Деклая. Он посмотрел на мускулистый торс своего противника и понял, что его расчеты в отношении преимущества противника оказались близки к истине. Если принимать во внимание только физическую силу, то соперник был явно сильнее. Но насколько искусно Деклай владел ножом, предстояло выяснить.
Индейцы пошли по кругу, не спуская глаз друг с друга. Каждый из них старался оценить слабые и сильные стороны противника. Тревис вспомнил, что когда-то поединки между пинда-лик-о-йи были настоящим искусством. Соперники могли сражаться до бесконечности, не нанося при этом друг другу серьезных увечий. Но это была более жестокая, даже смертельная игра, лишенная всякого изящества. Тревис увернулся от удара Деклая.
— Бык начал действовать, — засмеялся он. — Лис тоже не промах!
По счастливой случайности Тревису удалось полоснуть ножом по руке Деклая, на которой тут же проступила багровая полоса.
— Давай, бык, нападай снова. Испробуй еще раз зубы лисы!
Тревис старался вывести Деклая из себя, зная его вспыльчивость. Это было опасно, но в то же время заставляло противника потерять всякую бдительность. Деклай взревел, его лицо побагровело. Он, словно взбешенная пума, бросился на Тревиса, и тот едва ушел из-под удара. На его ребрах проступила кровь.
— Бык умеет бодаться! — торжествующе закричал Деклай. — Рога проткнут лису!
Он вновь бросился на Тревиса, воодушевленный видом крови. Но тому вновь удалось увернуться. Тревис понимал, что при таких маневрах ему следует быть более осторожным. Стоит только ему заступить за линию, как с ним будет покончено так, как если бы Деклай убил его. Тревис попытался броситься на противника, но споткнулся о камень. Сквозь подошву мокасина он почувствовал резкую боль, и в тот же момент боль пронзила его плечо и предплечье.
Ну что ж, у него в запасе имеется одна хитрость. Тревис подкинул нож и поймал его левой рукой. Теперь Деклаю придется сражаться с левшой, а это довольно сложно.
— Бей копытом, бык, тряси рогами! — крикнул Тревис. — Лиса все еще показывает зубы!
Деклай уже оправился от удивления и, заревев, как старый бык, бросился на Тревиса, надеясь, что этот удар будет последним. Он был уверен, что раненый противник слишком устал. Тревис быстро наклонился, упершись одним коленом в землю. Набрав полную горсть земли, апач бросил ее в багровое перекошенное от злости лицо Деклая. Конечно, влажная земля не могла ослепить человека, как песок, но все же она попала в глаза Деклая и на мгновение вывела его из строя.
Несколько секунд Деклай был полностью открыт для удара ножом. Но Тревис не хотел убивать его. Вместо этого он прыгнул прямо на своего противника. Перепачканной землей рукой Тревис вцепился в его лицо, а затем рукояткой ножа ударил по голове. Но Деклай, оглушенный ударом лишь наполовину, решил воспользоваться моментом. Падая на землю, он выставил вперед нож, который на несколько дюймов вошел между ребер Тревиса. Не зная, откуда он черпает силы, Тревис старался удержаться на ногах. Шаг за шагом он выбрался из круга и, добравшись до спасительного ствола дерева, облокотился об него. Неужели с ним кончено?
Он изо всех сил старался не потерять сознание. Прочитал ли Олень что-то в его глазах или ему удалось передать ему мысли на расстоянии? Старый апач подошел к нему, но Тревис запротестовал. Он не хотел помощи.
— Башни... — он старался сосредоточиться на главном, хотя силы уже начали покидать его. — Русские не должны попасть туда! Это хуже, чем атомная бомба... конец для всех нас!
Сквозь пелену промелькнули лица Нолана и Джил-Ли, наклонившиеся над ним. Тревиса душил кашель. Они должны знать, должны поверить...
— Если русские доберутся до башен — все кончено. Не только здесь... но и дома...
Ему показалось, или он действительно увидел понимание в глазах Оленя? Поверили ли ему Нолан, Джил-Ли и остальные? Тревис больше не мог сдерживать кашель, а боль, сопровождавшая его, была невыносимой. Однако апач все еще держался на ногах. Нужно заставить их понять...
— Не позволяйте им проникнуть в башни. Найдите подземелье!
Тревис отошел от дерева и протянул к Оленю свою перепачканную землей и кровью руку.
— Клянусь... правда... нужно это сделать!
Он начал падать. В его голове крутилась одна-единственная мысль: когда он упадет, все будет кончено, не только для него, но и для всех остальных. Он посмотрел на людей вокруг, но все они расплывались, как во сне.
— Башни! — он хотел прокричать это, но из горла вырвалось лишь шипение.
Глава 14
Спина Тревиса покоилась на свернутых одеялах. Сам он, нахмурясь, смотрел на кусок светло-желтой коры с нацарапанными на ней зелеными линиями, лежащий на его коленях.