Торговцы во времени (сборник)
Шрифт:
— Духи тоже ходят и говорят, несчастный, — возразил человек в укрытии. — Возможно, это сейчас дух Ашша.
Эш неожиданно подпрыгнул. После суматохи, скрытой кустами, он появился снова, таща за собой в сером свете дождливого дня извивающегося пленника, которого без церемоний швырнул на утоптанную землю дороги.
Это был бородатый человек с густой копной черных волос, стянутых на макушке кожаным шнуром. Его кожаная туника, сейчас сильно смятая, была перехвачена плетеным ремнем с кисточками.
— А, так это Лал Быстрый Язык так громко говорит со мной о духах и о Гневе Лургхи! — Эш изучал своего пленника. —
— Ашша знает, что я его собака. Так пусть же он не направляет на меня ни свой быстрый острый большой нож, ни стрелы из своего молниеносного лука. Ибо это Гнев Лургхи покарал место на холме, сначала гром его кулака ударил по земле, а затем пламя, которое он выдохнул на тех, кого казнил.
— И ты видел это своими собственными глазами, Лал?
Лохматая голова изо всех сил отрицательно закивала.
— Ашша знает, что Лал не правитель, который может встать и глядеть на чудеса могущества Лургха и не лишиться за это глаз и головы. Сам Нодрен видел это чудо.
— Но если Лургха пришел ночью, когда все спят дома, предоставляя внешний мир беспокойным духам, то как же Нодрен видел его пришествие?
Лал припал к земле еще сильнее; его глаза бегали от кустов, которые обещали свободу, к твердо стоящим на земле сапогам Эша.
— Я не правитель, Ашша. Как я могу знать, как и почему Нодрен видел сошествие Лургхи?
— Фу! — Второй голос, голос женщины, прошипел из-за кустов, которые обрамляли дорогу. — Говори с Ашша, не кривя душой. Если он дух, он узнает, что ты ему солгал. А если его пощадил Лургха... — Она выразила удивление громким шипящим вдохом.
Побуждаемый ею, Лал приглушенно замямлил.
— Говорят, что для того, кто увидел Гнев Лургхи, снисходящий на инородцев, было послание, чтобы Нодрен и люди Нодрена истинно знали, что торговцы прокляты и их следует пронзить копьем, приди они сюда снова.
— Это послание — как его получили? Звучал ли голос Лургхи только в ушах Нодрена, или он исходил с чьего-нибудь языка?
— А-а-а! — Лал растянулся на земле, зажав голову руками.
— Лал дурак и боится собственной тени, когда она прыгает перед ним в солнечный день! — Из кустов выступила молодая женщина, очевидно, занимающая важное положение в своем племени. Она шла гордой поступью; ее взгляд встретился со взглядом Эша. Блестящий диск висел на ремешке, обвивающем ее шею, а другой украшал витый ремень на тунике из ткани, еe волосы были затянуты узлом и закреплены агатовыми булавками.
— Приветствую Касску, Первую Сеятельницу. — В голосе Эша зазвучали формальные нотки. — Но зачем Касске прятаться от Ашша?
— На твой холм пришла смерть, Ашша, — презрительно сказала она, — и сейчас от тебя пахнет этой смертью — смертью Лургхи. Те, кто приходит с этого холма, возможно, уже более не ходят в своих телах. — Касска быстро коснулась
— Это послание от Лургхи... — подсказал Эш.
— Оно пришло из воздуха, и слышали его не только Нодрен, но и Хангор, Эффар и я сама, Касска. Ибо в тот момент мы стояли у Старого Места... — Она сделала своеобразный жест пальцами правой руки. — Вскоре наступит время сеять, и хотя Лургха посылает солнце и дождь, чтобы вскормить зерно, все же именно Великая Мать простирает семена. В это время только женщины могут входить во Внутренний Круг. — Она повторила свой жест. — Но когда мы собрались, чтобы принести первую жертву, в воздухе зазвучала музыка, коей мы никогда не слышали, голоса пели, как птицы, на незнакомом языке. — Ее лицо приобрело выражение благоговения. — После голоса сказали, что Лургха был разгневан на людей с холма, пришедших издали, и что ночью он ниспошлет на них Гнев, и что Нодрен должен быть свидетелем этого, чтобы он мог видеть, что Лургха делает с теми, кого он наказывает. И так Нодрен и сделал. И в воздухе был звук...
— Какой звук? — тихо спросил Эш.
— Нодрен сказал, это было жужжание, и была темная тень птицы Лургха между ним и звездами. А затем началась кара с громом и молниями, и Нодрен бежал, ибо Гнев Лургхи ужасен. Теперь люди шествуют к Месту Поклонения Великой Матери со множеством подношений, прося ее стать между ними и Гневом.
— Ашша благодарит Касску, служанку Великой Матери. Пусть же взрастают посевы и дадут хороший урожай в этом году! — сказал Эш под конец, не обращая внимания на Лала, который все еще лежал ниц на земле.
— Ты уходишь из этого места, Ашша? — спросила она. — Ибо хотя я и стою под защищающей дланью Великой Матери, а потому не боюсь, все же есть и другие, кто поднимет против тебя копья в честь Лургхи.
— Мы уходим, и еще раз спасибо тебе, Касска.
Он развернулся в том направлении, откуда они пришли, и Росс пошел в ногу с ним; женщина провожала их взглядом, пока они не исчезли из виду.
Глава 6
— Эта птица Лургха, — сказал Росс, когда Касска и Лал уже не могли их видеть, — может, это был самолет?
— Похоже на то, — резко оборвал его спутник. — Если русские сработали результативно, а причин подозревать иное нет, нет смысла идти в город Дорхта или Мунга. Возможно, там уже огласили все о Гневе Лургхи — для их блага, а не для нашего.
— Мне показалось, Касску не очень-то сильно впечатлило проклятие Лургхи, не так сильно, как мужчину.
— В этом племени она занимает позицию жрицы и служит богине более могущественной и старшей, чем Лургха, — Матери Земле, Великой Матери, богине плодородия и роста. Люди Нодрена верят, что если Касска не выполнит свои мистические ритуалы и не засеет весной часть первого поля, то год будет неурожайный. Следовательно, она неприкосновенна при занимаемом ею положении и не слишком боится Гнева Лургхи. Эти люди сейчас в процессе перехода от одного культа к другому, но кое-что из верований Касски дотянет ни много ни мало до наших дней, принимая по ходу дела облик «магии» и других подобных форм.