Торговец кофе
Шрифт:
Гость продолжал свои расспросы:
– Что именно ты должна была делать за эти деньги?
– Только следить за тем, что о ней говорят в доме. Я должна была не позволить сеньоре говорить о ее встрече с мадам. Она сказала, что вы ничего не должны заподозрить, и для этого я проявляла к вам свою благосклонность. Она еще сказала, что вы будете так же глупы, как корова, которую ведут на убой.
– Что ей было нужно? – спросил он. – Для чего она просила тебя все это делать?
Аннетье картинно пожала плечами, от чего ее прелести стали еще виднее в вырезе ее платья.
– Этого
Торговец отказался. Он поблагодарил девушку и удалился.
Таким был последний разговор Мигеля Лиенсо с бывшей служанкой его брата. Грустно, когда все так кончается. Он и эта девушка были близки в течение многих месяцев, но истинной привязанности между ними никогда не было. Его интересовала только ее плоть, а ее интересовали его деньги. Не самое лучшее основание для отношений между мужчиной и женщиной.
Откуда Алферонда все это знает? Как он может писать о частном разговоре, состоявшемся в неприметном пансионе в Иордане? Алферонда знает потому, что слышал этот разговор, – он находился в соседней комнате и лежал на жесткой постели Аннетье.
С недавнего времени я вкушал те же лакомства, которыми она угощала Мигеля. Она сказала своему гостю то, что я велел ей сказать в случае, если он придет. Конечно, мадам Дамхёйс никогда не давала девушке никаких денег и никаких денег не обещала. Она вообще разговаривала с девушкой только один раз, когда остановила сеньору на Хогстрат.
В то время Аннетье уже была у меня в услужении, и это я хотел, чтобы сеньора Лиенсо не говорила Мигелю о вдове. То, что она в конце концов сказала ему, уже не имело значения.
30
Мигель не отвечал на записки Исайи Нунеса в течение нескольких недель и чувствовал себя вправе это делать после того, как узнал, что Нунес был в союзе с Паридо. Но потом записки стали грозить маамадом, и Мигель подумал, что стоит отнестись к этим угрозам серьезнее. Вероятнее всего, Нунес только желал, чтобы его уловка выглядела более правдоподобно, но, возможно, Паридо все же хотел, чтобы Мигель предстал перед советом. Мигель полагал, что разоблачить обман будет трудно, и он не мог этого сделать, не выдав своей связи с Гертрудой.
Оставался лишь один способ получить необходимые ему деньги. Поэтому Мигель написал короткую записку и через три часа сидел в кофейной таверне с Алонсо Алферондой.
– Буду с вами откровенен, – сказал Мигель. – Я хочу взять у вас взаймы.
Глаза его спутника сузились.
– Брать взаймы у Алферонды – опасная вещь.
– Я готов пойти на риск. Алферонда засмеялся:
– Очень смело с вашей стороны. Сколько вам нужно?
Мигель сделал большой глоток турецкого кофе.
– Тысяча пятьсот гульденов.
– Я человек добрый, со щедрой душой, но, вероятно, вы считаете меня глупцом. Принимая во внимание все ваши трудности, почему я должен вам дать такую сумму?
– Потому
Алферонда огладил свою бороду:
– Едва ли какой-нибудь другой ответ прозвучал бы столь же убедительно.
Мигель улыбнулся:
– Значит, вы согласны?
– Расскажите, что вы задумали.
Мигель стал объяснять свой план, не раскрывая всех деталей, но Алферонда был вполне доволен тем, что услышал.
Мигель сидел в "Трех грязных псах" в ожидании Гертруды. Как все голландцы, она была пунктуальной, но не в этот раз. Может быть, ей стало известно, что Мигель знает о ее обмане. Мигель размышлял, каким образом это могло случиться. Мало вероятно, что между Иоахимом и Гертрудой была какая-то связь, и он был почти уверен, что Алферонда не мог его выдать. Неужели Хендрик заметил, что Мигель следил за ним в таверне в тот вечер? Что, если он заметил, но по какой-то причине решил пока ничего не говорить Гертруде? Или, может быть, Гертруда выжидала, чтобы посмотреть, как Мигель будет себя вести?
Наконец она появилась, ее платье было в беспорядке, и она тяжело дышала. Он никогда не видел ее в таком смятении. Сев за стол, она объяснила, что произошло. Когда она шла по Розенграхт, один человек упал и сломал ногу прямо у нее на глазах. Она и еще какой-то господин, который оказался рядом, отвели мужчину к лекарю. Всю дорогу человек кричал от боли. Случившееся потрясло ее. Она тотчас заказала пиво.
– Это наводит на мысль о том, насколько драгоценна жизнь, – сказала она в ожидании, пока принесут ее заказ. – Человек шел по своим делам, и вдруг он падает и ломает ногу. Что с ним теперь будет? Он понравится, но до конца жизни будет ходить с тростью? Ему придется отрезать ногу? Нога заживет без последствий? Никто не знает, что уготовано Богом.
– Да, это точно, – согласился Мигель без особого энтузиазма. – Жизнь полна неожиданностей.
– Бог мой, я так рада, что мы с вами это делаем. – Она сжала его руку. Прислуживающая девушка принесла пиво, и Гертруда залпом выпила половину кружки. – Я так рада. Мы разбогатеем и будем жить в роскоши. Может быть, мы умрем на следующий день или на следующий год, никто не знает. Но я уже буду богатой, и мы будем смеяться, а мой муж – смотреть на это из ада.
– Тогда нам следует поторопиться, – сказал Мигель серьезно. – Мы должны незамедлительно отправить письма. Я не могу больше откладывать. Необходимо назначить время. Одиннадцать часов утра через три недели, отсчитывая от сегодняшнего дня.
– Через три недели, отсчитывая от сегодняшнего дня? Но корабль еще не пришел в порт.
– Это должно быть через три недели, отсчитывая от сегодняшнего дня, – повторил он, отводя взгляд.
Она его предала. Он знал, что это так, но его собственное предательство отдавало горечью во рту.
– Сеньор, вы решили применить ко мне силу? – Она наклонилась и стала водить пальцем по руке Мигеля. – Если вы собираетесь навязать мне что-то, я хотела бы знать, что получу.
– Вы получите кучу денег, – сказал он, – если будете делать то, что я говорю.