Торговец кофе
Шрифт:
Он наклонился, чтобы поцеловать ее, наконец прижаться к ее губам. И в тот момент, когда уже был готов привлечь ее к себе, он вдруг почувствовал тревогу. Сможет ли она вернуться в постель своего мужа, не выдав того, что случилось? Эта бедная забитая девочка – она тотчас выдаст его, сама о том не ведая.
Он сделал шаг назад.
– Сеньора, – прошептал он, – это невозможно.
Она кусала губы и смотрела на свои руки, сжимавшие шаль так крепко, что та чуть не порвалась.
– Что "невозможно"? – спросила она.
"Тогда сделаем вид", – молчаливо согласился Мигель.
– Прошу прощения, –
Он поспешно вышел из комнаты и на ощупь добрался по темному коридору до своего подвала. Там в сырости и темноте он сидел молча, прислушиваясь к каким-нибудь знакам ее гнева или облегчения, но никаких звуков не доносилось, даже скрипа половых досок. Он знал, что она с распущенными волосами стоит неподвижно в пустой комнате. И вдруг он почувствовал, как по его лицу полились горячие слезы. "Неужели я так ее люблю?" Возможно, он любил ее, но плакал он не от любви.
Он плакал не от жалости к ней и даже не от жалости к себе. Он плакал оттого, что был жесток, что позволил ей поверить в невозможное, прекрасно осознавая эту невозможность сам. Он позволил ей поверить в фантазии, отказ от которых мог убить ее. Он был жесток по отношению к несчастной женщине, которая была добра к нему. Неужели во всех остальных сферах он так же безнадежен?
31
Незадолго до полудня у ворот биржи на площади Дам нарастало возбуждение. После разговора Мигеля с Гертрудой прошло две недели. Сегодня на бирже был расчетный день, и сегодня наступал срок инвестиций Мигеля. Он стоял в толпе, ожидающей открытия больших ворот, и изучал лица окружающих: все напряженно смотрели вдаль. Голландец, еврей и иноземец – все они застыли, сжав зубы, в боевой готовности. Все, кто провел на бирже достаточно времени, чувствовали это, как чувствуют приближение дождя. Сейчас раскроются грандиозные планы, которые затронут каждого, имеющего отношение к торговле. Каждый расчетный день был напряженным, но сегодня должно произойти что-то особенное. Все это знали.
Собираясь в этот день утром, Мигель ощущал странное умиротворение. В течение нескольких недель у него от волнения сжимался желудок, но теперь он чувствовал спокойствие и решимость, как человек, идущий на виселицу. Он спал на удивление крепко, но тем не менее выпил четыре больших чашки кофе. Он хотел, чтобы кофе сделал его неукротимым. Он хотел, чтобы кофе управлял его страстями.
Он подготовился, но знал, что некоторые вещи не поддаются его контролю. Пятеро человек – и некоторые из них, не зная об этом, – должны были выполнять его волю, и он целиком зависел от того, как они сыграют свои роли. Все было так хрупко. Грандиозное сооружение могло в один миг обратиться в пыль.
Он подготовился как мог. Перед Шаббатом во время миквы он очистился и посвятил священный день молитвам. На следующий день он продолжал молиться и соблюдал пост с восхода до заката солнца.
Два краха он не переживет. На первый люди могли бы закрыть глаза и списать на невезение. Два краха уничтожат его навсегда. Ни один серьезный купец не доверит свою дочь неудачнику. Ни один деловой человек никогда не предложит Мигелю стать его партнером. Если сегодня его постигнет неудача, он должен будет попрощаться с жизнью купца.
Со
На площади Дам Мигель ждал в непривычно тихой толпе. Не было слышно ни споров, ни смеха. Никто не начинал предварительного торга. Люди говорили шепотом.
В конце дня наступал срок как опционов Паридо на покупку, так и опционов Мигеля на продажу. Это означало, что Паридо должен был удерживать высокую цену, и чем выше будет цена, тем больше будет его прибыль. Точно так же чем ниже будет цена, тем больше будет прибыль Мигеля. Если Мигель ничего не предпримет, Паридо увеличит свой капитал, а Мигель потеряет свой. Поскольку у Паридо был груз кофе, предназначенный для Мигеля, до завтрашнего дня он не станет расставаться со своим товаром. После этого он может без спешки продавать свой запас по взвинченной цене.
– Если бы вы были на месте Паридо, – рассуждал Алферонда, – вы бы захотели использовать ваше торговое объединение. Вы могли бы распространить слух, будто это объединение планирует избавиться от своих ценных бумаг, что привело бы к падению цены. Но у вас нет такого инструмента. Он есть у Паридо.
– Почему он не может просто пустить слух, что его объединение собирается покупать, взвинтив этим цену еще больше?
– Игра со слухами чрезвычайно тонкая вещь. Если объединение прибегает к этому слишком часто, никто не станет верить слухам, связанным с ними, и ценный инструмент будет потерян. Эта торговля кофе – дело Паридо, но не его объединения. Другие члены объединения не захотят использовать такой резерв, как слух, ради него. По крайней мере если это не сулит достаточной выгоды. Однако есть другие способы, как можно использовать объединение.
– Он может велеть своим людям не обращать на меня внимания.
– Совершенно верно. Паридо исходит из того, что вы попытаетесь продать то количество кофе, которое у вас есть, делая вид, будто у вас его больше, чем на самом деле, и снижая таким образом цену. А вы тем временем будете продавать то, чего у вас нет. Он знает, что это не так просто, так как, если вы сможете вызвать бум продаж на бирже, у вас будет возможность покупать по более низкой цене то, от чего избавляются другие, и что, если кто-то оспорит продажу, вы сможете предъявить обещанное. Но он, безусловно, велит своему объединению распространить слух, что у вас якобы нет того, что вы продаете, – и никто не станет у вас покупать.
– Все так просто? – улыбнулся Мигель.
– Паридо чрезвычайно могущественный человек, – сказал Алферонда. – Он разбогател не потому, что был очень умен, а потому, что уделял внимание простым вещам. Известно, что вы работаете в одиночку, что у вас нет особой стратегии, что вы скорее следуете интуиции, чем тщательно разработанному плану. Я вижу, вы обиделись, но не можете отрицать, что это правда. Вы наделали ошибок, Мигель, но эти ошибки на сей раз вам помогут, когда вы переступите порог биржи. Паридо придется иметь дело с совершенно другим оппонентом по сравнению с тем, что он ожидает.