Торговец тайнами
Шрифт:
И вполне ожидаемо, что энергограмма выглядит прекрасно. Это здоровый активный мозг взрослого мужчины, хоть студентам показывай в качестве эталона. Каналы открыты, энергия течет ровно и спокойно, без всяких аномалий или завихрений, не видно и никаких блоков.
Впрочем, несмотря на все надежды, чего-то подобного я и правда ждала. У этого человека в голове сидела Гниль. И не просто в голове, а в гиппокампе – структуре, которая играет не последнюю роль в создании и хранении воспоминаний. Наверняка она повредила что-то такое, чего не рассмотреть обычным сканированием. Понять бы только что именно.
Над этой проблемой я вчера ломала голову полночи, заснув только ближе к трем часам. Не выспалась, зато выбрала подходящий вариант. Сейчас у меня не было сложных подопечных. Все мои пациенты исправно принимали лекарства, посещали процедуры и выздоравливали, так что я могла посвятить Енсену столько времени, сколько хотела.
Я решила составить полную карту энергоактивности мозга. Посмотреть, как он реагирует на разные раздражители. Простимулировать память и проанализировать ответ. Возможно то, что не проявилось на стандартном скане, покажется при стимуляции, и я сумею увидеть это и убрать блок.
Поэтому сейчас наш авантюрист и контрабандист сидел в шапочке, сплетенной из датчиков и цветных проводов. Шапочка придавала ему немного забавный вид, отчего мужчина то и дело хмурился. Но он не возражал, прекрасно понимая, для чего все это делается.
На интерактивной панели я показывала Енсену картинки и просила назвать то, что на них изображалось. Там были простые, известные всем вещи, вроде ложки, стула или дерева. Были предметы и посложнее, например, двигатель внутреннего сгорания. Потом пошли не просто картинки, а вопросы и задания. Решить простой арифметический пример, назвать столицу Лурея. Енсен слушал отрывки из разных музыкальных произведений, нюхал пробирки с образцами ароматов, которые я утром одолжила в нашей медицинской школе, вспоминал любимые блюда.
Но особенно меня интересовали его реакции на снимки с видами Ользена. Мужчина сказал, что его последнее воспоминание – это поезд, на котором он ехал. Вот только до города Енсен явно добрался, где-то ходил и что-то видел. Поэтому, очень может быть, что именно эти реакции покажут, в какой части мозга стоит блок.
Итогом почти трех часов работы стала огромная по объему запись. Мне пришлось привезти из дома смартбук, тайком поставить на него программу для расшифровки и после обеда уединиться с ним в одном из свободных кабинетов, чтобы никто не мешал. Работы предстояло много. Этот сложный анализ легко мог занять не одну неделю и стать темой для диссертации, но у меня не было такой роскоши, как время.
Поэтому на первых порах я попыталась сравнить энергограмму Енсена с тем, что прислал мне Март Рингер по своей пациентке. Сравнение меня так увлекло, что я совсем забыла о планах на вечер. И когда мой смарт зазвонил, сначала даже не поняла, зачем. А потом увидела на экране имя. Звонил Хейден Брандт.
– Да? – выпалила, отвечая на звонок.
Айны и бризы, мы, кажется, договорились поужинать.
– Здравствуй, Риль. Ты освободилась? Я уже подъехал к больнице.
– Почти, – закивала я. – Дай мне немного времени. Десять минут. А лучше двадцать.
– Не торопись. – В голосе змея мне отчетливо послышалась улыбка. – Я буду ждать.
Отключившись, я быстро собрала все свои заметки, закрыла смартбук и сунула его в сумку. Сегодня утром Лотта влезла в мой шкаф, невзирая на вялые протесты, и сама выбрала платье для похода в ресторан. Прилегающий силуэт, длина до колен и рукав три четверти, плотный немнущийся шелк красивого винного цвета – кузина посчитала, что это платье подходит мне лучше всего. Я не спорила. Как не стала спорить насчет туфель, когда Лотта заявила, что нужно обязательно идти красивой, а замерзнуть мне все равно не грозит.
– Тьериль, неужели свидание? – ахнула Алиса Мерцер, когда я забежала в ординаторскую за пальто.
– Ну... – протянула я, не зная, что ответить.
– Тьериль – молодая и свободная женщина, может себе позволить, – пробормотал Матиас Эрре, сидящий за столом в углу.
– Так я же только рада, – улыбнулась Алиса. – С красавчиком-змеем?
– С ним, – призналась я.
А потом обратила внимание, что наш балагур и шутник Матиас выглядел каким-то слишком уж мрачным. Он сидел, не отрывая взгляд от экрана смартбука, и озабоченно хмурился.
– Матиас, у тебя все в порядке? – спросила осторожно.
– Да, – поморщившись, коротко ответил коллега.
– Тогда ладно, – я пожала плечами, – но если вдруг что, обращайся.
Матиас вздохнул, откинулся на спинку стула, отрываясь от смартбука, и потер лицо ладонями.
– Если честно, кое-что случилось. Мой младший братец разбил отцовскую машину. Превысил скорость и въехал в столб.
– Жив? – ахнула я.
–– Жив. Только машина в хлам, а у отца чуть не случился инфаркт. Теперь нужны деньги на штраф для этого придурка и на покупку новой. Родителям в их деревне без машины никак. Еще мы с Кристен решили пожениться.
– Поздравляю, – всплеснула руками Алиса.
– Спасибо, только на свадьбу тоже нужны деньги. И на ремонт, потому что у меня в квартире вчера лопнула труба с горячей водой.
Я подошла к коллеге и молча сжала его плечо, поддерживая. Потом спросила:
– Нужна помощь?
– Разберусь, – вздохнул Матиас. – Это я так, просто выговориться. Навалилось все. Еще и журналист этот сегодня вывел...
– Что за журналист?
– Да прицепился сегодня с утра какой-то мутный тип. То ли из «Тайн Каринтии», то ли из «Желтого листка». Хотел, чтобы я дал ему интервью про больницу. Спрашивал, кто у нас тут лечится.
– Это же врачебная тайна. – Мы с Алисой переглянулись.
– Вот именно. А еще все пытался выяснить, сколько мне нужно денег, чтобы поделиться этими самыми тайнами. – Коллега презрительно скривился. – Да только я лучше под мост ночевать пойду, чем продамся какой-нибудь...
– Ну и молодец, – сказала я твердо и решительно. – А на счет денег не волнуйся. Если что, сразу говори, мы одолжим.
– Да и Линден не откажется выписать помощь от имени больницы, – закивала коллега.
– Спасибо, – благодарно улыбнулся Матиас. Потом нарочито грозно прищурился и спросил: – Мне кажется, или кто-то опаздывает на свидание?