Торговец вольного города
Шрифт:
— Ты же прекрасно знаешь, у меня не было выбора!
— А у меня он был, значит?
— Галенька, прошу тебя, хотя бы не в этот день.
— Ой, уйди, глаза б мои тебя не видели.
Судя по звуку, она ударила оппонента полотенцем.
— Сколько лет прошло, а ты так и не изменилась.
— Иди, говорю. Бестолочь.
Я с приятелями переглянулись, но комментировать случайно подслушанный разговор не стали.
— Сергей Константинович, — в комнату заглянула Галина, — за стол пора.
Итак, со стороны
Разговор не клеился. Мы поели, выпили несколько раз за упокой. Собственно, на этом и всё. Некоторые подошли к гробу и попрощались, после чего доктор и нотариус заколотили крышку.
На кладбище прибыли катафалк и два четырёхместных такси на лошадях. Мои знакомые сели с возничими, так что уместились все, в том числе Галина.
Никто не отпевал, так как христианства в этом мире не существовало. Рабочие кладбища просто опустили гроб и закопали. Свежие могилы помечали обычной палкой, на которую приколачивали табличку. Через год, когда земля осядет, предполагалось ставить памятник. Территория облагороженная, без сорняков. Насколько мне было известно, всё здесь содержалось из части налогов, что платили аристократы.
У Скарабейниковых не было своего склепа, но кладбище и не для простолюдин. Отец ещё давно купил здесь себе место. Где-то на территории также отдельно находились могилы всей родни настоящего Сергея. Я о них, разумеется, не знал.
Интерлюдия
Екатерина вошла в дом с улыбкой. Всё сложилось совсем не плохо для неё, а в какой-то степени даже лучше, чем она рассчитывала.
Не сбавляя шага, женщина вошла в комнату покойного мужа и начала рыться в его баре.
— Мам, а что ты делаешь? — заглянула в помещение Яна.
— А ты не видишь? — она подняла бутылку коньяка и потрясла ей, смотря на дочь.
— Фу, — скривилась та. — А не лучше вино?
— Ничего ты не понимаешь! Но если так хочешь, то возьми у меня в комнате. Спроси сестру, что она будет.
— Ань?
— Ничего, спасибо, — раздался из коридора тихий голос. — А вы не боитесь, что Серёжа раньше придёт?
— И что? — с вызовом поинтересовалась Яна. — Что он сделает?
— Но разве нам не нужно что-то делать, чтобы вернуть расположение Первопредка?
— О, дорогая, не переживай, — Екатерина вышла в коридор с двумя бутылками коньяка, — мама всё уладит.
— Но как? — хором воскликнули близняшки.
— Вам это знать пока рано, — расплылась она в улыбке. — Сейчас же время праздновать.
— Но Серёжа…
— Ань, сдался тебе этот Серёжа, — сестра раздражённо перебила девушку. Или ты влюбилась?
— Ничего подобного! Но он и правда изменился, — попыталась оправдаться младшая. — Наверняка дар предпринимательства
Разговор прервал взрыв хохота Екатерины.
— Какой ещё дар? Если он у Скарабейниковых и был, то колен десять назад, не меньше. Всё, хватит об этом малолетнем поганце! Ничего не хочу и слышать о нём! У нас сегодня праздник! Марш всем в мою комнату!
— Но мам, он ведь наш глава рода теперь, — не унималась Анна.
— Это временно, — мать чиркнула по её носу, проходя мимо. Девушка тут же потёрла его.
— У тебя уже есть какой-то план? — восторженно воскликнула Яна.
— Ну конечно он есть! А когда у вашей матери не было запасных выходов?
— Расскажи!
— Всему своё время, дорогая. Всему своё время, — ответила она уже из своей комнаты.
Когда через час вернулась Галина, то брезгливо скривилась, проходя мимо комнаты бывшей хозяйки. Ей было совершенно не интересно, почему та напилась и споила своих дочерей. А вот с кучей приготовленной пищи, на которую не нашлось едоков, нужно было что-то делать.
Глава 20
Я вернулся домой только к ужину и застал необычайную тишину.
— Где все? — поинтересовался у Галины, так как находился в столовой один.
— Напились и спят, — пояснила женщина.
— Праздновали, полагаю? — хмыкнул в ответ.
— То мне не ведомо, — вздохнула она. — Сергей Константинович, вы ведь теперь полноправный глава рода? Я правильно понимаю?
— Грубо говоря, да, — не стал отрицать. — Хоть официальные бумаги ещё не готовы. Ты хочешь попросить разорвать клятву на служение роду?
Я напрягся, так как не хотел терять такого работника. В меру послушная, но имеющая свою точку зрения и волю её отстоять.
— Что вы, как я могу! — взволнованно ответила она. — Бросить вас в такой момент? Нет, конечно!
Посмотрел на неё и сказал со всей серьёзностью:
— Спасибо, это важно для меня.
Она смутилась и, спросив позволения, ушла.
Утром я понял, что затишье закончилось.
Яна перестала пытаться пытаться угодить мне, даже куска хлеба не предложила взять. Екатерина Андреевна явилась на завтрак с опозданием, позже своих дочерей. По её виду было понятно, что страдает от похмелья. Она сразу же опустошила стакан с водой, что стоял напротив её тарелки.
— Что за духота в доме? — первое, что произнесла женщина вместо приветствия либо пожелания приятного аппетита. — Серёжа, твоих рук дело?
— Да, я включил отопление, — не стал отрицать очевидное.
— Разве, кроме дома, отец оставил тебе ещё что-то? Я ничего не слышала о жирном банковском счёте.
— У нас достаточно макров, чтобы поддерживать тепло всю зиму.
— Разве не лучше их продать, чем выкидывать на ветер?
— Екатерина Андреевна, что и как делать, я сам разберусь, без вашего участия.