Торговля–01. Повести и рассказы о любви

Вадим Андреев

А в том, что девушек будет больше я не сомневался, вот только не уверен, что меня самого на всех хватит. И дело даже не в выносливости во время занятий сексом, умение и выносливость, я думаю будут усиливаться. Но вот где на них всех найти время, ведь в сутках все еще двадцать четыре часа. Как дальше буду жить, и особенно спать, – я был намерен не упускать свой шанс и брать от жизни все… и всех.

Так я на весенне-летний период нашел свою первую работницу. Нормально работала. С ее уходом этот «столик» пришлось закрыть, да и холодно стало на улице стоять к тому времени. Появились новые планы и идеи.

Знаю, что Светка за границу так и не поехала, а вышла за муж за какого-то мелкого коммерсанта.

Ларёк на берегу

Базар сегодня выходной. Мы отдыхали с Асей на

берегу озера, где местные устроили небольшой пляж. Но выходной только для «базарников», а для всех остальных день-то рабочий. Я устроился в ларьке на пляже по просьбе Старшего заменить там проштрафившуюся продавщицу. Я бы и эту продавщицу тоже наказал, но ее так уже не было, а ключи передал сам брат.

– На спали мне киоск, – смеялся брат. – Со всей своей страстностью. Знаю, кого ты туда потащишь…

Уже вечерело, когда я закрыл киоск и решил отдохнуть.

Ася просидела со мной в тесной духоте несколько часов, и теперь мы разводили костер из сушняка на берегу почти у самой воды.

Я подошёл к Ясе. Сел рядом. Ася шевельнулась и тоже села. Оба молчали. О чём тут разговаривать? Парой часов раньше меж ними маячила перспектива каких-нибудь близких отношений. А на пути к ним – вступительные игры с намёками, взглядами, прикосновениями. Она, Ася, хоть и , но всё же женщина. Ей тоже всё это предварительно надо. А теперь – какие уж тут намёки. Сидит рядом голая девица. А он ничего не замечает, что его это не касается.

Виноват, мадам, виноват. Виноват – прощения нет. Я осторожно полуобнял тёплую Алину за плечи и чуть привлёк к себе. Она как-то доверчиво, будто ища защиты, подалась к нему, прижалась.

И тут, к своему удивлению, я ощутил, что зреет желание. Совсем как бы неуместное при данных обстоятельствах. Плоть разбухала, твердела, грозила разорвать внутреннее сатиновое бельё. Доставать её сейчас и показывать Асе, казалось кощунством. Она сейчас так ему доверилась, прижалась… Наверное, даже простила его за минуты слабости и малодушия, а я… Нет, я не буду этого делать, – сказал себе я, одновременно поглаживая Асю по голым плечам и прижимая к себе. Нет, я её не обижу, повторил себе педагог и, продолжая одной рукой обнимать Асю, другой провёл по её волосам. Ася не напряглась, не обиделась. Напротив, она как-то ослабела, откинула голову назад и закрыла глаза. А губы её, помятые и потрескавшиеся – губы приоткрылись. И тело изогнулось так, что прямо к моему носу придвинулись круглые, подрагивающие от своей упругости девичьи груди с напрягшимися розовыми сосками. Они окончательно вывалились из своего полулифчика. И – не стерпел я – припал жадным ртом к соску, к тому, что ближе, и который торчал прямо в его сторону. А девица, Ася, не отстранилась, не шарахнулась. Она обеими руками обхватила мою голову и сильнее её к груди прижала, да так, что я чуть не задохнулся. Нужно ли говорить, что после этого я потерял над собой всякий контроль. Вернее, я на него плюнул. Торопясь, судорожно я стал расстёгивать ремень на своих брюках, рванул его так, что лопнула натуральная китайская кожа, и вдребезги разлетелся замок-молния. Всё, что было необходимо для предстоящего будущего, само вырвалось из штанов, и я опрокинул Асю, жёстко ухватил её за груди, закрепившись таким образом на местности, и с плеском и с очевидным хрустом воткнул окоченевший член под бритый лобок. В первые секунды я даже не обратил внимания на ту природную особенность Асм, что глаза её обладают удивительным свойством то вылезать из орбит, а то – прятаться, уходить вглубь. Некогда было мне следить за такими мелочами, не до того. Я двигался в Асе резко, яростно, ненасытно. Как будто в первый раз. И, как будто, в последний. Было как-то непривычно плотно и это возбуждало ещё сильнее. И казалось, что с каждым движением член становится в Асе чуть больше, и ещё больше (хотя – куда уже больше) – твердеет. Такое вечно не могло продолжаться – тут уже никуда не денешься – крыша у меня съехала окончательно, и я разразился мощным выбрасыванием семени в раскалённое то ли от страсти, то ли от безжалостного трения, лоно Аси. Вылилось с полведра. Может, чуть меньше. Как биолог, я понимал, что так не бывает, но факт был налицо. И на лице Аси, и на животе. (Я, по вредной мужской привычке, хотел предохранить Асю от нежелательной беременности и, хотя с некоторым запозданием, член из неё вынул). Но семя, против обыкновения, не ограничилось двумя-тремя струйками, а продолжало мощно пульсировать ещё минут пять, покрыв всё тело Асей сопливой киселистой массой. Кого-то, быть может, от такого зрелища и вырвало бы, но я ощутил себя могучим суперменом, демиургом, хотя уже и ослабленным неизвестной ему доселе страстью. Я снова повалился на мокрую, скользкую

Асю и, не обращая внимания на сплошные сгустки и слизь, стал осыпать поцелуями её плечи, губы, волосы, грудь… И у меня снова возникло желание. Видимо это почувствовала и Ася, которая в самозабвении заизвивалась, скользя бёдрами мне по гениталиям. Очень продвинутая оказалась девица. Теми же бёдрами она услышала новое отвердение члена, но не испугалась, а схватила его мокрого, ослизлого, своей мокрой ладонью, сделала несколько ласкательных движений, будто пыталась доить и потянула к себе, привычно уже раздвигая ноги…

Всё повторилось ещё раз. И ещё несколько раз. Потом, обнявшись, оба уснули и проснулись, когда уже солнце клонилось к закату… Ася тихо улыбалась. Я даже застеснялся и попытался прикрыть ладонью свой откровенный стыд. Это, естественно не удалось. Ася приложила свою руку… Нужно ли рассказывать, к чему это привело? Член медленно налился кровью, раздражённый, поднялся и встал, как кобра, покачиваясь, готовый к броску. Тогда встала и Ася с растрёпанным лифчиком, поверх которого слегка обвисали груди, уже неоднократно побывавшие в любовной переделке. Лифчик тут был уже явно ни к чему. Ася дотянулась до застёжки на спине, ловко её сковырнула и отбросила корсетное изделие в сторону. Отряхнула с себя песок и, расставив ноги, оказалась надо мной, прямо над коброй. Я не был женат, и ни разу не видел женщину вот так, снизу. Тем более, голую. Да и себя с таким членом я видел впервые. Ах, как он снова напрягся, отвердел, как стал вертикален!..

Ася руками раскрыла, раздвинула себя внизу и слегка наделась, присела мокрыми, обляпанными семенем губами, на глянцевую головку растревоженной кобры. Качнулась несколько раз, так, что теперь от счастья глаза закатились и медленно, с опаской, со стоном во всю его длину или высоту, опустилась до основания, и вся змея благополучно в ней скрылась.

У нас у обоих уже не было сил заниматься любовью. И поэтому Ася, оставляя внутри себя напряжённого змея, наклонилась, прилегла, прижалась голыми грудями к моей груди, и опять мне сделалось хорошо. Так, как не случалось никогда раньше.

Уже в сумерках им захотелось есть, мы вспомнили о еде. Со смехом стали искать остывшие шашлыки. Полузасыпанные песком, разбросанные вокруг шампуры с кусками мяса показались невиданным деликатесом. Я подсовывал своей подруге лучшие куски, сдувая и отряхивая с них песчинки. Открыли и водку, и отпили по глотку прямо из горлышка…

Мы лежали в свете костра, я смотрел на пляшущие язычки пламени, обнимая тонкую талию Аси, лежавшей сверху на мне, и не чувствовал ее веса. Страсть что захлестнула нас была невероятной, на полтора часа мы просто отдались каким-то первобытным, животным инстинктам. А сейчас все схлынуло, мы просто лежали обнявшись, я гладил ее по шелковистым волосам и понимал, что мне больше ни чего в жизни и не надо.

– Это было невероятно, – прошептала вдруг Ася. – Даже лучше, чем в нашей комнате в гостинице. Спасибо тебе Младший.

– Это тебе спасибо, – Я поцеловал ее в макушку. – Ты самая невероятная девушка на свете.

– Вообще-то, уже почти два дня как женщина! – поправила меня веселым голосом Ася. – Я самая счастливая женщина на свете, у меня самый лучший мужчина в мире.

Ася приподнялась, повернув голову и смотря мне в глаза:

– Мне без разницы сколько у тебя будет женщин, – прошептала она, смотря мне в глаза. – Работниц или совсем со стороны, мне все равно, просто помни, что… я тебя люблю.

– Я тоже тебя люблю. – ответил я, не отрывая взгляда от ее удивительных изумрудных глаз. – Сколько бы женщин у меня не было, я всегда буду тебя любить, моя милая нежная и такая страстная Ася.

Мебель

Утро было обалденным. Ну а каким оно еще может быть, когда ты просыпаешься не от будильника, а от действий своей подружки под одеялом? Когда серая хмарь сна отступила, и я понял, что Эльза твердо намерена развлечься перед завтраком – не стал сопротивляться и отдался наслаждению целиком. Впрочем, ее очаровательное личико достаточно быстро оказалось на одном уровне с моим.

– Не делай вид, что спишь, – промурлыкала она, – или думаешь, что я не заметила, что ты уже пять минут наблюдаешь за мной?

– И не думал даже, – засмеялся я, и мы продолжили.

Эльза чуть ли не срывала с меня одежду, продолжая покрывать неумелыми поцелуями. Сама она вдруг оказалась совсем голой, и буквально повалил меня на кровать.

Оказавшись сверху на мне, Эльза вдруг поняла, что не представляет, что дальше делать. Точнее она вполне представляла, что должно произойти, как это сделать и так далее, но вдруг растерялась, не понимая, как она должна себя вести дальше. Я лежал и не мог оторвать взгляда от ее великолепного тела, широких крепких бедер, переходящих в длинные стройные ноги, плоского тренированного животика, большой упругой груди минимум третьего размера.