Тортоделка
Шрифт:
— Без отчества? Ладно. А я заместитель начальника угрозыска ГУВД — Ярослав Калин. Очень приятно. — Я непрестанно кивала, плохо понимая с какой целью это делаю. — Вы в состоянии рассказать мне сейчас свою версию произошедшего? — Я выпрямилась, подавшись к нему. — Только, пожалуйста, не волнуйтесь. Я не кусаюсь.
Сглотнула и начала последовательно излагать, как всё было. То заикаясь, то срываясь на крик, то уходя в шепот — пересказывала ему весь свой путь к этой клоаке ужаса и позора. Мужчина внимательно слушал, не перебивая, и делал запись в блокнот, периодически потирая предплечье
— Значит, когда вы вошли в квартиру жертва была ещё жива? Он пытался вам что-нибудь сказать?
— Да… Но только звуки. Набор звуков. Хи… а или хе… а. Я не смогла разобрать.
— Зачем вы схватились за нож? — посмотрел укоризненно.
— Я не знаю, — пискнула, понимая, что совершила чудовищную ошибку. — Ему было больно, — ком ужаса вновь подкатил к горлу, вспоминая взгляд Саввы, переполненный страданием. — Я автоматически… Не сообразила.
— Кем вам приходилась жертва?
— Друг, коллега.
— Отношения более тесного плана были между вами? Интрижка?
— Я ему нравилась… Но я замужем.
— Муж знал? — тут же уцепился Ярослав.
— Вся работа знала, и Гера — не исключение.
— Полное имя вашего супруга можно? — назвала. — И ваш муж не против ваших походов к предполагаемому конкуренту?
— Мы на стадии бракоразводного процесса.
— Какова причина?
— Измена со стороны мужа, — отчеканила уверенно.
— Ну тогда ваш муж — осёл, простите за фамильярность. Вы провоцировали супруга своей дружбой с убитым?
— Нет. Думаю, что нет.
— Между вашим супругом и жертвой были стычки? — новый вопрос, и я начала понимать к чему следователь ведёт.
— Гера сам по себе довольно импульсивен.
— Вы знаете где был ваш муж на момент убийства?
— Он уехал выполнять моё поручение, — возмущенно сдвинула брови. — К чему вы клоните?
— Ни к чему. Я ищу мотив. Лично у вас мотива пока не нахожу…
— Зато есть у мужа, да? Гера был у заказчицы и вы можете это тоже всё проверить, — сердито посмотрела на мужчину.
— Безусловно. У Саввы были отношения с другими девушками? Я имею в виду продолжительные.
— Вроде того. Не уверена. Он многим девушкам нравился.
— Ясно. Что ж на этом пока, спасибо. В связи с вашим положением, пока отправлю вас в одиночную. Соседки-бандитки, думаю, не пойдут вам на пользу.
— Спасибо, — кивнула, отчего мужчина удивленно улыбнулся.
— Меня впервые благодарят за камеру.
Я измученно посмотрела на него. Улыбка с лица мужчины виновато пропала и, изъяв из-за пазухи свой сотовый, протянул мне.
— Когда прокурор разрешит вам звонок, то он будет только один, — пояснил следователь.
Благодарно дрогнула уголком рта, словив на губах слезинки, которые вновь дорожками бежали по щекам…
В одиночке горели тусклые лампы. Пахло сыростью. Звуки шагов эхом распространялись по коридору. Холод гулял по телу, пробирая до кости. Голоса сокамерников невольно сжимали меня в комок.
— Глянь, какая сладенькая, — гнусавый голос мужика.
— Ахаха, давайте её ко мне! Иди, к папочке, малышка, я тебя обогрею, — громила сбоку максимально высунул руку и едва не схватился за моё бедро.
Истерично
— Руки приструни, Хлебала! — рявкнул на него один из конвойных. — Точно, блять, узлом завяжу.
Второй конвойный открыл камеру и втолкнул внутрь. Ключи, закрывая замок, отгремели, как приговор, стуча об прутья решётки.
Судорожно вдыхая и выдыхая, взобралась на нары. Вжалась в самый угол, обняла себя руками, окончательно поняв, что это всё лишь начало моего кошмара.
Я не знаю, сколько прошло времени, потому что здесь оно просто замерло, материализуясь в вечную пустоту без смысла, надежды и веры. Уже не обращала внимание на голоса и смешки других заключенных, звуки замков, лязг решёток. Мне просто хотелось закрыть глаза и открыть их в другой реальности. Где буду я, мои родные и все друзья. Где Савва будет жив, снова будет смотреть на меня своими зелеными глазами и робко вздыхать, надеясь на взаимность. Если бы я сказала ему тогда "да"? Он бы был сейчас со мной?! Я бы не позволила ему открыть дверь и впустить убийцу. Господи, сколько этих "было бы"!
Но теперь его нет! Я больше его никогда не увижу! Не услышу звук его голоса. А я столько ему не сказала…
— Вика? — другой голос вырвал меня из прострации и, зарыдав вслух, бросилась мужу в объятия, сквозь прутья решётки. — Боже… Как же? — Осыпал лицо поцелуями и прижимал к себе.
— Вытащи меня! — взмолила я, судорожно цепляясь в его руки и одежду. — Забери меня отсюда! Умоляю, Гера… Это не я, не я его…
— Конечно не ты… Я верю тебе, верю… Всё, родная, успокойся! — гладил по лицу, вытирая дорожки слёз. — Тоха, говорит сейчас со следователем и прокурором. Он всё сделает… Ты здесь не останешься. Деньги не проблема. Потерпи, моя хорошая. Я заберу тебя отсюда, — вновь целовал. — Мы найдём ублюдка. Вадим нам поможет. Не переживай, главное. Думай о нашем малыше, — тёплая успокаивающая ладонь легла на живот. — Я люблю тебя… Люблю. Всё будет хорошо. Обещаю…
Я уже не помнила обид. Мне просто было очень страшно, а появление мужа вселило вновь надежду. По части решения юридических и финансовых проблем он был профи, имел хороший оплот в виде друзей и знакомых.
Я обняла его и тихонько заскулила, принимая заботу и молясь, чтобы мужчина был прав и сейчас, в этом жутком деле.
Ярослав
Рука который день ныла. Опять непогода! Я привык игнорировать её из-за давней травмы, но когда, она начинала изводить болью был непротив отсечь её с корнем. Вот и сегодня, стоя в квартире неизвестного бедолаги с ножевым ранением в грудь, постоянно потирал предплечье.
— Бытовуха? — посмотрел на судмедэксперта Жеку, который аккуратно упаковал орудие убийства в прозрачный пакет.
— С виду да. Соседка открыла девчонке подъезд.
— Потому что жертва не пожелала открыть подозреваемой дверь? Или просто девушке открыла соседка, выходя из подъезда? Случайность?! Допросите ещё раз соседку, — посмотрел на одного из оперативников. — Сколько времени прошло между приходом подозреваемой и приездом ППС?
— Минут пять, — ответил опер. — В коридоре валяется сумочка задержанной и пакет из местной аптеки.