Тортоделка
Шрифт:
— Бог мой! — ошеломлённый голос, наконец, напомнил мне о художестве госпожи Виктории, но перед этим мешком навоза мне стыдно не было. — Кексик?!
— Да, с начинкой, не болтай! — сердито рявкнул я, изо всех сил сохраняя непоколебимое превосходство над этой провинившейся и просящей дрянью.
Горячий и плотный обхват женского рта на головке члена, едва не выбил дух из плоти. О да, наконец-то…
Секс был другим и я сам этого хотел. Если раньше вкладывал чувство любви и благоговения над этим телом, то сейчас просто безжалостно терзал и наказывал его за всю боль, что причинило мне. Кончив, отбросил от себя еле живую, но довольную
— Ты просто зверь, — пропела Лика. — Быть порознь пошло нам на пользу.
Что ты несёшь, идиотка?! С отвращением смерил бывшую взглядом и, поднявшись с дивана, направился в ванну смывать её флюиды.
— Когда выйду, чтоб тебя здесь не было, — рявкнул, не оборачиваясь.
— Да, мой господин, — нисколько не обижаясь промурлыкала рыжая, растянувшись на полу.
В душевой наподдавал себе по щекам и совестливо отчитал мелкого, который вновь смотрел на меня грустными и провинившимися глазками мультяшного жирафа.
ВИКА
Торт везти пришлось в машине Саввы, так как свою отдала в ремонт, после её поцелуя с задницей мажорчика. Пока напарник, рассказывал мне какую-то смешную историю про своего друга, я витала в мыслях о сегодняшнем утре. Каждый дюйм кожи до сих пор хранил на себе ласки и дыхание мужчины, который слишком много позволил себе и который разбередил все мои женские желания. Губы до сих пор горели от поцелуев, а внизу вновь всё жаждало его прикосновений. Но на правом плече опять восседала маленькая Вика с нимбом и крылышками и совестливо меня отчитывала: "Ты раздвинула ноги и чуть не переспала с ним. Позволила ему так близко подойти к себе. Предоставила возможность попользоваться…" Стоп! Кто из нас попользовался — тут ещё можно поспорить. В те минуты именно мне было очень хорошо и, кажется, я хочу снова и чтоб на всю катушку. Но мысль о том, что такому самцу, как Герман, мышь, навроде меня, нужна лишь на один, а может и пару раз, била кувалдой.
Но отныне, злить его и портить с ним отношения мне больше не хотелось. Конфликт вроде бы исчерпан, пока я снова не попаду впросак, как умею.
— Вик, ты тут? — мысли рассеялись, материализовав лицо напарника.
— Конечно, — виновато растянула губы. — Прости, я плохо спала сегодня, поэтому рассеяна немного.
— Почему не сказала, что не успеваешь с заказом? Я бы приехал и помог.
— Было уже поздно звонить, — невинно выкрутилась. — Подсчёты с заказом от Германа, выбили все мысли.
Он зарулил в мой двор.
— Как твоя мама поживает? — робко спросил мужчина, на что сразу шутливо осеклась.
— Неплохо. Странно, она тоже справляется частенько о тебе. Между вами что-то есть? Признавайся.
— Скорее, с её дочерью, — широкая улыбка вдруг стала грустной. Снова. Я знала, что парень неравнодушен ко мне и даже признался в этом, однажды, правда по-пьяне, на корпоративе, а на следующий день ничего не помнил либо сделал вид, так как ответа моего не получил. Посчитала данное решение мудрым, так как представить рядом с собой этого мужчину не могла. Меня всегда передёргивало от мысли, что я с ним в одной постели. Это как переспать с младшим братиком. Инцест да и только. Нет-нет, только не Савва!
Парень не настаивал, только изредка бросался намёками и грустными взглядами. В этот очередной томный взор решила немного уважить.
— Хочешь, зайти и сам спросить её о здоровье. Думаю, она будет рада с тобой пообщаться.
Он кивнул. Мама и правда встретила его очень дружелюбно, не чета другим
Мы выпили чаю, поболтали и, согласно кодексу джентельмена, молодой человек обязан уйти.
— Иди проводи его, — подначивала мама, кутаясь в свой махровый халат. Не подчиниться — себе дороже. Вышла с ним на лестничную площадку.
— В понедельник свободна днём? — вдруг спросил мужчина. О нет! Только не свидание. Судорожно перебирала в голове варианты.
— Эм, хочу съездить в автомастерскую. Машина должна быть готова к этому дню.
— Хочешь составлю тебе компанию? — мягко улыбнулся.
— Давай, чуть ближе скажу. Сам понимаешь, с этой работой себе не принадлежишь, — не лучший вариант увильнуть, но за четыре дня что-нибудь да придумаю.
Лифт прибыл на этаж, открывая свою пасть.
— Тогда буду ждать. — В последнюю секунду чмокнул в уголок губ, слегка приобняв за талию. Шокированно замерла. — Пока! — Юркнул в кабину, и стальная коробка скрыла его за дверями.
Кажется, сейчас та граница между нами чуть не стёрлась. Об исходе думать совсем не хотелось. Чёрт! Надо бы уже разрулить эту ситуацию, поговорить на чистоту. Ладно, подумаю об этом чуть позже. Естественно, на весь остаток вечера погрузилась в мысли о новом шеф-поваре нашего ресторана. Впервые захотелось, чтобы поскорей наступил завтрашний день и я снова увижу своего добермана. Но придя на смену, обнаружила Германа совсем в недобром расположении духа. На моё приветствие сухо кивнул, позже, подобно дикому зверю, гонял поваров по кухне, заставляя вылизывать все холодильники, оборудование и стены. Разнёс все стеллажи в складах и камерах, грозясь обесчестить су-шефов гнилыми огурцами и морковью, если они не достанут глазные яблоки из задницы и не вернут их на место. Прямо так, дословно.
— Наш жеребчик сегодня точно не с той ноги встал, — проинформировала Таня, принеся в цех поднос со стаффовым* салатом и пастой с грибами. — Вы, что опять поссорились?
— Чёрт поймёт этого сумасброда, — буркнула, запуская вилку в спагетти. — Вчера любезничал, а сегодня даже не поздоровался толком. Перепады настроения, как у беременного.
— Ему главного витамина не хватает, — подруга заговорщески глянула на меня. — Уж пожалела бы самца, а то у него скоро из ушей всё попрёт.
— Я что благотворительный фонд? — возмущенно сдвинула брови, но тень желания всё же скользнула по лицу.
— Да он никак тебе нравится, Кексик? — Таня расширила глаза.
— Кексик? Тоже баллончиком хочешь? — шутя насупилась я.
— Я права, да? — подруга озорно улыбалась. — Ну-ка сознавайся, а то не перестану звать Кексиком.
— Да мне всё равно, — изобразила безразличие, но улыбка не покидала лицо.
— Что, было? Вы целовались?! — Таня тут же перевоплотилась в четырнадцатилетнюю девочку-подростока. Не хватает только пижамной вечеринки.
— Прекращай допрос, — набила рот спагетти.