Тортоделка
Шрифт:
— Я не трону тебя, — выпалил он и в голосе различила ноты мольбы. — Знаю, не заслужил доверия, — лёгкий смешок, — но ты мне нравишься. Нравится, когда ты рядом. Когда смотришь на меня… как сейчас. Когда прижимаешься ко мне. Останься. Я не хочу сейчас быть здесь один. Пойми у меня есть на то причины. Обещаю, ничего не будет, если ты того не хочешь. Я уважаю тебя и любое твоё решение.
Господи, если бы ты знал…
Так хочу смотреть на тебя, слышать стук сердца, таять в твоих могучих руках. Всё время желаю, чтобы ты был рядом. И каждый раз уходя вот так, словно отрываю тебя от сердца,
Но я сдалась, осталась с ним, и в этот раз Герман сдержал слово. Мы просто снова лежали рядом в его постели. Он забрал моё тело в кокон, крепко прижав, словно маленький ребёнок любимую игрушку во сне и мгновенно отключился.
Лежала, долго слушая размеренный стук в его груди. Слегка отстранилась от сильного желания увидеть его лицо. Мужчина мирно и глубоко спал. Веки слегка подрагивали, а губы крепко сцеплены. Чёткая межбровная складка свидетельствовала о том, что сновидение его не такое блаженое. Дико захотелось прокрасться в его голову и узнать о нём больше. Я второй раз провожу ночь с этим мужчиной, целовала его, позволила сделать то, что опорочило меня процентов на пятьдесят перед ним, и я абсолютно ничего не знаю о нём. А пустит ли он в свою душу? Скорей всего, нет.
Тело Германа сквозь сон слегка напряглось. Из груди вышел небольшой стон. Сквозь дрёму начал искать меня по постели и, найдя, вновь притянул к себе. Облегчённо выдохнул, продолжив спать.
Перевела дух. Пусть. Несколько недель назад он мечтал разделать мою тушку на множество маленьких Вик, и я боялась его, как огня, а теперь в очередной раз делим вместе одну кровать. Парадокс, но что будет, то будет. Не хочу исключать ни плохое, ни хорошее.
Проснулась раньше него. Быстро оделась в спецовку, с этими казусами я скоро прирасту к ней, а после пошлёпала на кухню. Загрузила кофейник в кофеварку, сделала бутерброды. Удивительно, в холодильнике появились продукты. Растёт. Пока кофе готовится, решила сходить умыться и привести себя в божеский вид. Выйдя из ванной и пройдя в спальню, чтобы разбудить мужчину, остолбенела. Герман сидел на кровати, а над ним склонялась рыжеволосая богиня. Да, именно, богиня. Стройное тело, красивое модное платье, шлейф дорого парфюма. Она прильнула губами к его стальному лицу.
Шум с моей стороны заставил его подскочить и толкнуть её от себя, а девушка выпрямилась и одарила меня насмешливо-презрительной улыбкой.
— А вот это нежданчик, — осмотрела меня, как второсортный товар. — Значит, вот с кем ты мне изменяешь, женишок. На колхозных куриц потянуло? Она вне конкуренции.
Чего?! В груди заплескалась обида вперемешку с болью, а в таком состоянии натворить могу многое.
— И у павлина, когда общипаешь такая же куриная задница, — процедила я, бросив на бледного Германа Юрьевича, испепеляющий взор. Кобель он и в Африке кобель! Надо было уйти ещё ночью! Идиотка, ты, Викуся!
— Вика?! — мужчина вскочил с постели и устремился ко мне. — Я объясню.
Мне хотелось лишь забрать сумочку, за ней и углубилась в комнату этого вертепа, изо всех сил игноря присутствующих.
— Да,
Ну всё! Я резко сменила траекторию движения, минув прыгающего за мной Германа, и, размахнувшись, въехала рыжеволосой сумкой по её фейсу. Она крякнула и повалилась на пол.
— Лика?! — тут же испугался за неё мужчина и подскочил к её тушке. — Ты с ума сошла?! — вскричал на меня, оглядывая эту швабру.
— Гера, вышвырни её! — простонала пострадавшая.
— Не утруждайся, — ехидно оскалилась я и стремительно зашагала к выходу.
— Вика… Всё не так. Подожди, дай объяснить, — зачем-то бежит следом. Схватил за локоть. Ну нахер! Бить сумкой по лицу не стала, а просто пару раз заехала этим орудием ему по плечу. Отступил, морщась от боли.
— Засунь свой объяснения ей в заднее место! — рявкнула гордо и стремительно покинула апартаменты.
Лишь зайдя в лифт, дала волю чувствам и разрешила слёзам бежать по лицу. Ты и правда, дура, Вик! Счастье и облегчение испытала лишь в одном — что до сих пор не спала с ним. Вот и отлично! И эту заразу я переживу.
ГЕРМАН
После своей первой фатальной ошибки с Ликой в тот же вечер каялся перед Тохой. А он, подобно истинному проповеднику наставлял меня на путь истинный.
— Она отдала тебе всё же ключи? — Мотнул головой. — Отчего-то я почти уверен, что ты её об этом и не попросил.
— Лучше сменить замки, — буркнул, цедя из горла пиво.
— Ну если точно сменишь, — скептическая усмешка.
— Да, сменю, — сердито глянул на друга. — С чего это ты сомневаешься вдруг?
— С того, что все эти годы ты и на пушечный выстрел к себе бывшую не подпускал, а теперь оттрахал её в вашей квартире. И не говори, что воздержание виновато.
— Это просто была физика, — рыкнул я, сердясь от его правоты. — Голимый секс и действия, ничего больше.
— А когда трахал, хотел сделать ей больно?
— Что? — скривился от понимания, что опять раскусил.
— Ненависть иногда и вызвана любовью. Ты ненавидишь её за предательство до сих пор, потому что любишь. В ином случае, она давно бы уже была тебе безразлична. Ты ходишь по тонкому льду, Герыч.
— Психолог хренов, — ухмыльнулся я.
— Если так хочется бабу, завали ту кондитершу.
— Нет, её не могу, — совершенно точно мотнул головой.
— Она ж тебе вроде нравится, — удивление вытянуло его лицо.
— Да, в том и дело, и потому боюсь потерять к ней интерес, если пересплю.
— Что больше кайфуешь, когда яйца в узел скручивает при ней? — захихикал Тоха.
— Ну можно и так сказать. Мне нравится, как она смотрит на меня, как её тело реагирует на мои прикосновения. Она словно обложка новой книги, которую хочется прочесть.
— Ни фига себе, — охнул друг. — А ты уверен, что она тебе просто нравится? Раньше говорил и думал больше твой жираф.
— Да хрен знает, но, в её присутствии, я часто веду себя странно. Хочу её вечно зажать куда-нибудь в угол. Я даже нашёл сегодня её адрес и прирулил к ней домой.