Торжество долгой ночи
Шрифт:
Глава 9. Крик по ту сторону
«Сначала защити себя самого», – голос Данте звучал в унисон с ударами о боксерский мешок. Чем отчетливее Джеймс представлял перед собой лицо фамильяра, тем яростнее были выпады. Если бы в тот вечер второй Данте не остудил пыл своей копии, Джеймса позорно отделали бы как случайного прохожего, непричастного к дьяволу никоим образом. Осознание этой простой истины вызывало в душе лютую злобу.
Джеймс растерял былой огонь. Воспоминания о том,
Жив ли он вообще?
Конечно, жив. Только дурак стал бы сомневаться в его находчивости и умении растворяться тенью.
Подпольный бойцовский клуб бледно освещали скромные лампочки с потолка, а затхлый воздух наполнили тяжелый пыльный запах и приглушенные удары о тренировочные снаряды. Где-то в глубине зала радио заливалось попсой. Утерев лицо от потной испарины, Джеймс перекинул полотенце через плечо и приземлился на скамью. Сделал глоток прохладной воды из бутылки, остужая накал эмоций и суетливые мысли.
– Митчелл, не хочешь выйти на ринг? – рядом остановился человек с внушительными буграми крепких мускулов. Ролан чаще других мелькал в дружеских спаррингах, отказать ему было сложно, но Джеймс уже израсходовал физические силы.
– Я на сегодня все.
Боец настаивать не стал.
Измотанный тренировкой, Джеймс понуро склонил голову, приняв боль уставших мышц. Случайно нашарив взглядом под скамьей чью-то сумку, он пригляделся: из бокового кармана виднелась утренняя газета и улыбалась лицом дьявола с первой полосы, разжигая в душе гнев самый что ни на есть неистовый, жаркий, опаляющий лицо притоками крови. Не сдерживая разгоревшегося бешенства, Джеймс развернул перед собой статью и неприязненно сморщился от фотографий. Очевидно, журналистов не так сильно волновали итоги вечернего приема мэра, как обворожительная спутница Лоркана Элфорда. Дьявол по-собственнически прижимал к себе Нину за талию, та отвечала ему кокетливой улыбкой – Джеймс едва удержал приступ тошноты. Сердце его клокотало пылкой ревностью.
Если Лоркан хотел позлить бывшего фамильяра, ему это удалось. Дьявол мог гордиться собой, он весьма хитро вывел Джеймса на эмоции, правда, в одном ошибся: ярость не подавила волю, а, напротив, взбудоражила тело новым наплывом силы.
Однажды правлению Лоркана наступит конец.
– Эй, Ролан! – окликнул бойца Джеймс, разминая плечи. – Я передумал.
– Что мы здесь забыли?
Грей вышел из машины Эрин, вскидывая взгляд на увенчанные соснами скалы. Набрал полную грудь свежего воздуха, с удовольствием отметил, как аромат лесной почвы смешивается с запахом водорослей и мокрого дерева. В тонких переливчатых трелях птиц почти терялось однообразное журчание родника, сверкавшего между поросших мхом каменных уступов. Небольшой ручеек впадал в озеро, заключенное среди высоких стен отвесных склонов. Солнце грело лазурную гладь, заманивая в воду мерцающими бликами.
Красота вида опьяняла.
– Подумала, что тебе необходима эмоциональная встряска.
Эрин без предупреждения стянула с себя джинсы и уже схватилась за края футболки, собираясь было обнажить тело, но, заметив застенчивость Грея, остановилась.
– Никогда не видел голых женщин?
Охваченный
– Ты что собираешься делать?
– То же, что и ты, – эхо подхватило ее голос и разнесло над озером, – прыгать со скал!
– Не собираюсь я прыгать со скал! – возмущенно возразил демон. – Что за ребячество? – Видя, что девушка не слушает его, грозно прикрикнул: – Эрин!
Он должен был вразумить ее, засунуть обратно в машину и увезти подальше от…
От сомнительного соблазна подняться наверх, увидеть это место под новым углом, ощутить захватывающий дух полет и прохладу озерной глубины. Глупость какая-то! Им не по пятнадцать лет для подобных выходок, а сам Грей и вовсе был древним демоном разрушительной силы, к слову, в прошлом на службе у влиятельного дьявола. Упасть до детского озорства – немыслимо!
– Оставайся внизу, и ничего не изменится! Или можешь притащить ко мне свой чертов зад, чтобы хоть раз вырваться из унылых будней, в которых ты, дорогой Грей, погряз уже по самую макушку!
Он подумал, что Эрин права. Нет. Он знал, что Эрин права, и с самого первого взгляда на высокие склоны в глубине души загорелся запретным желанием погрузиться в воду, прыгнув со скалистого утеса. Предаться манящей опасности вопреки разуму. Эрин оказалась весьма талантлива в озвучивании того, в чем Грей боялся признаться сам себе.
Душу тянуло ввысь, к скалам.
– Тебя до Рождества ждать? – подруга бесстрашно сидела на краю уступа, свесив ноги.
Если он не сделает этого сейчас, будет корить себя за трусость потом, за страх быть настоящим – не демоном, рвущим людей в клочья, а простым Грейсоном, каким он был до смерти.
Утеса Грей совсем не боялся.
Он снял футболку, обнажая рельефную мускулатуру. Сверху раздался оценивающий свист, и Грей не удержался от робкой усмешки. Непосредственность Эрин обезоруживала его.
Он взобрался к ней на уступ, не прекращая оценивать высоту. Наверху разливались запахи горного мха из расщелин скалы и хвойный аромат – не такими уж недосягаемыми теперь казались сосны. Зато озеро расстелилось во всем великолепии – гладкое, как зеркало, чистое, искрящееся на солнце.
– Страшно? – Эрин обняла Грейсона за талию, прижавшись так близко, что он чувствовал жар ее тела. Второй рукой она плавным движением обрисовала татуировку на его шее, изображавшую лавровую ветвь, и это прикосновение словно пропустило через Грея разряд тока. Его пресс напрягся от тактильных ощущений.
– Я не боюсь высоты, – он уверенно приподнял подбородок.
– Место проверенное, я здесь не в первый раз.
Эрин отошла, чтобы взять разгон. Рванула вперед без раздумий и бросилась на скорости вниз. Сердце Грея забилось с удвоенной частотой. Не успел он опомниться, как Эрин стрелой скользнула под воду, подняв в воздух шумный всплеск, за которым вскоре раздался смеющийся голос:
– Давай сюда!
Грей выждал время и разбежался, не успев подпустить ни единой мысли. Они могли стать поводом для сомнений, а Грей так устал сомневаться. Хотелось начать жить. По-настоящему почувствовать всю полноту жизни. Он прыгнул и в воздухе вытянулся в линию. Дыхание прервалось. Не успел он проникнуться осознанием полета, как уже разбил гладь озера. Холодная вода сковала тело, но, вынырнув, Грей ощущал только прилив бодрости.