Торжествующий разум
Шрифт:
– А ты прав, мой милый Поллор. Так мы и поступим, для начала, - король взял колокольчик и позвонил.
– Это ведь не простое дело убрать старого паука и свести дела к положительному балансу, - усмехнулся он.
Настроение Мальва I улучшалось, дурные мысли, как только стало понятно на кого их переложить, покинули его. Теперь этот страстный охотник, обжора и притворный религиозный фанатик знал, что нужно делать.
– Доброе утро ваше величество, - склонился в глубоком поклоне камердинер короля Фуне.
– Как вам спалось?
– Отлично! Просто превосходно. Милый Фуне, тащи-ка сюда чернила, перья и бумагу.
– Хорошо,
Дверь затворилась.
– Теперь для начала я назначу тебя генералом моей гвардии, - обратился он к барону Шонгену, как только слуга ушел.
– И еще, не спеши меня благодарить, ты ведь знаешь, как легко я утомляюсь от всяких дел? Так вот, все трудности по приготовлению перемирия, а в том числе и усыплению старого беззубого, но когтистого кота, ты возьмешь на себя. Гм? И еще ты теперь будешь герцогом.
– И все это мне?
Поллор расплылся в улыбке и стал сыпать словами благодарности вперемешку с хитрой лестью своему другу-королю. Мальв I, не будучи излишне умен, любил добрые слова тех, кого считал своими друзьями. И теперь с наслаждением слушал он излияние восторгов и преданности новоявленного герцога.
Через час король обедал. Он пил вино, шутил и, улыбаясь, демонстрировал двору доброе настроение. Это был первый день, с того самого момента как странным образом прекратилась эпидемия, когда Мальв I был бы в таком приподнятом настроении. Он внимательно выслушивал сплетни, играл в карты, кормил собак и кошек, гулял в тенистой алее сада и даже пел. День прошел великолепно и перед тем как лечь спать риканский король написал в своем дневнике следующие нежные строки:
"Чудесный, сказочно теплый день, у Вицу пять щенков. Такие лапочки, премиленькая сука. Бяка Реке все твердит о каких-то налогах. Фу! Графиня Риффи превосходно поет и, кажется, у нее роман с моим Поллором. Завтра немножко поревную. Садовник просто волшебник еще не пришло время, а у него уже распустились цветы. Правда, не все. Ох, как хорошо, что эта ужасная эпидемия закончилась. Страшный мор! Мне рассказали престранную историю, что, мол, два призрака в черных плащах, якобы маги или дьяволы, с закрытыми лицами ходили в последнюю ночь чумы по улицам за телегами с мертвыми, которые потом вдруг оживали. Жутко интересная сплетня! Я еще съел сегодня что-то, как оно бишь называется это блюдо? Какие-то грибы. Очень вкусно!"
Ночь Мальв I провел хорошо. Ему снились сытые бурые свиньи отказывавшиеся пить золотистый бульон, которым он их кормил серебреной вензельной ложечкой. Все эти приметы король истолковал как благоприятные, так как, по мнению Поллора, канцлер и есть те самые свиньи, коих король собственной монаршей рукой потчует, а они только визжат и хрюкают. И уже на следующий день началась подготовка государственного переворота. Нужно было торопиться. Все решилось в несколько дней. Совершенно неожиданно для себя и всех вокруг болтливый король хранил тайну положенные дни.
Заговор, мастерски сплетенный бароном Шонгеном, удался. У восставшего против своего канцлера короля нашлось много союзников. Действуя быстро и властно, опираясь на деньги Эдду, Полор подвел все к тому, что ночью гвардейцы арестовали ничего не подозревающего канцлера и доставили его в церковь Святой пищи, где Реке Нолузский был обращен в монахи. Этим его политическая карьера закончилась.
Пока шли переговоры о перемирии, старого канцлера держали в столичной тюрьме
Старая карета без гербов с задернутыми занавесками окнами медленно отъехала от Ночных ворот Рикана. Забившись в угол и перебирая в руках священные амулет, некогда великий и страшный канцлер Реке Нолузский в сопровождении роты жандармов отправился в изгнание. Прежде ужасный в своей безграничной власти, теперь он выглядел жалко. Его взор метался, а руки дрожали. Только одна мысль сковывала ослабевший с возрастом разум: "Буду ли я жить?".
Точно так же как одна карета с эскортом покидала Рикан, уносясь в сторону отдаленной горной провинции, другая, стуча металлическими ободками колес по твердой желтой грунтовой дороге, сопровождаемая лихими и беспорядочными наездниками, которые не столько были хороши, сколько рисовались друг перед другом, мчалась к нему. Мирно развалившись, расстегнув дорогой серый камзол и укрывшись от палящих лучей, в ней спал Вирк Режерон.
Глава 6. Письмо
При въезде в Рикан Режерона встретил командующий королевской гвардией герцог Шонген в сопровождении роты драгун в парадной форме. Он вежливо поздравил посла с назначением и пожелал не только успешно провести переговоры, но и хорошо «обмануть время». Также глубоко почтительно Поллор сообщил, что принадлежащее Вирку здание в столице не пострадало, а даже напротив - выиграло в своей обстановке от "волнений". Дальше, сопровождаемый риканской делегацией, Режерон торжественно, со всеми полагающимися ему по чину почестями, въехал в город через Южные ворота.
Путешествие завершилось. Старый город встретил своего гостя все теми же серыми грязными улицами и великолепными парками, бедными разваливающимися домами и богатыми дворцами, ошеломительными церквями и веселыми притонами, черными лужами и роскошными фонтанами, нищими бродягами, благородными дамами и кавалерами. Рикан радовал Вирка своими контрастами, своей неоднозначностью, своей манящей средневековой порочностью. Он манил его, но Режерон все же не мог понять, чем.
– Может быть, этот город похож на Землю?
– думал он.
– Нет, совсем нет. Может, это просто то самое место, в котором я мечтал очутиться с самого детства, когда, погружаясь в романтические истории, грезил честью и благородством, шпагами и дуэлями? Конечно, это и есть то самое воплощение моей наивной мечты! Той юной прячущейся от настоящего мира сказки, где есть место, как настоящей любви, так и истинному подвигу. Но такой ли этот мир? Разве не чувствую я себя глубоко обманутым, когда ощущаю все вокруг как реальное?
И все-таки этот мир, эта эпоха и все что происходило на этой планете, нравилось ему. Он погружался в эту жизнь, порой не задумываясь, как она опасна. Он наслаждался риском и остротой настоящего.
Но, проезжая по риканским улицам, Режерон вспоминал и другой, не такой как этот серо-желтый, а яркий, цветущий, утопающий в зелени город. Этим сказочным местом реального мира был Виссин - столица недавно основанной республики. Там многое было по другому и, что особенно замечал Вирк, люди. Они были там совсем другими, были бодрее, смелее, больше улыбались и не так сутулились. Но, конечно, Виссин не был раем. Хотя почему?