Тоска
Шрифт:
Отношения в пятнадцать лет - это такая примерка, репетиция взрослой жизни. Наложим сюда клиповое, быстрое мышление, и к двадцати, встречаясь с тем или иным партнером в среднем по три недели плюс неделя на беспросветную грусть, можно иметь более шестидесяти настоящих любовей и тех самых, которые на самом деле.
Утрирую, утрирую понемногу, но это для показательности и масштабности.
Но Сергей в эту примерочную карусель не втянулся - встречался три месяца с вот той на год младше, и ему хватило. Отношения - это тяжелый труд, за который воздается близостью, пониманием, поддержкой и теплом. А Сергею хватало себя. После школы было несколько проституток и любовниц. Последним он доходчиво объяснял свою принципиальную позицию, и взаимных упреков не было. Было пару раз с той стороны намерение перевести все в другую, более чувственную парадигму - Сергей пресекал на корню, связь рвалась.
В пятнадцать желание заняться сексом мы облачаем в красивую обертку почти настоящих чувств. В тридцать - мы охотно соглашаемся переспать и прикидываем, а не получится ли из этого чего-то более серьезного.
Сергей учился в школе с углубленным изучением итальянского языка. А в двадцать два уехал во Францию. Вот такая алогичность.
А сейчас мы вернемся в настоящее, в подсобку Центра изучения мнения общества.
Глава 5
– Тоска, эй! Тоска!
– Я занят.
– Чем?!
– Я думаю.
– Тоска. Тут все ушли, я тебя караулю.
– Да я никуда и не собираюсь. Гена, ты что ли?
– Я. Тоска, ты убил?
– Не я, говорю же.
– А пистолет откуда?
– Женя сунула.
– А ей это зачем?
– А я что, Троцкий что ли?
– Нет, ты Тоска.
– Вот именно.
Пауза. Сергей посмотрел в разбитое окошко. Кажется, дождь начинается.
– Гена!
– Да, да, что?
– А вы полицию вызвали?
– Да вроде да.
– Вроде или вызвали?
– Ну Фёдор Евгеньевич должен был вызвать. Они сейчас Женю увели, успокаивают. У нее истерика.
– Актриса, мать её. А Фёдору Евгеньевичу вы зря звонить доверили. Он же у нас рассеянный. Жену наберет или пиццу закажет.
– Тоска, тебе там как?
– Волшебно! Я, ветер из разбитого окошка и труп Струхнюка. Романтика.
– Может, тебя выпустить тогда? Раз не ты убил.
– Да нет уж, я тут посижу. А ты меньше людям доверяй, Гена! Это конечно не я убил, но у меня тут пистолет с глушителем на секундочку. И кто-то же все-таки Струхнюка застрелил. А если бы я хотел бежать, у меня тут окно как бы есть. Я лучше полицию подожду.
– Эх, Тоска...
– Что так тяжко?
– Да вот не знаю, это все несерьезно как-то.
– Совершенно.
– А я хотел сегодня пораньше с работы отпроситься... А теперь сторожу тут.
– Ну уж извини, Гена. А куда намылился?
– Хотел свою в ресторан сводить. У нас дата.
– А. Ясно. В какой?
– В "Бомарше".
– Ха!
– Что?
– Я там два года работал.
– Правда? Кем?
– Официантом.
– Здорово! Я и не знал. Советуешь?
– Хм. Не знаю, сложный вопрос.
– Да что сложного? Хороший ресторан или не очень?
– Не знаю, Гена. Я уже ничего не знаю... Что у вас за дата?
– Год.
– Звучит как приговор.
– Ой, не говори.
– Устал?
– Нет, что ты. Люблю безумно. Просто нелегкое это дело.
– Бесспорно. А ресторан всё-таки хороший, советую. Только давай не будем про еду - тут и так запах такой, что тошнит. Как-то кощунственно представлять себе "Цезарь", когда тут карпаччо из Струхнюка.
– Слушай, Тоска, можно я в туалет схожу?
– Иди, Гена. Учитель коррекционного класса Сергей Александрович отпускает тебя. Я подожду, честное слово.
Голос Гены пропал. Сергей нервно засмеялся.
– Не-не, Струхнюк, я не над тобой. Я над нашей прекрасной фирмой. Гену сторожем оформили, Фёдор Евгеньевич в полицию звонит, а мы тут с тобой кукуем. Тебе, вон, хорошо, а я уже о стейке мечтаю. И, ох, не знаю, как скоро смогу вкусить волшебный вкус рибая медиум велл. Вот надо ему было "Бомарше" вспоминать. Чертов Гена.
Глава 6
Отчего люди не летают как птицы?
И жрут как свиньи?
Если бы я давал главам названия, эта бы носила "Общепит".
Почему азиаты все шерят?
Знаете, что такое шерить? Это когда на один салат и один суп для двух гостей вы выносите четыре пары приборов. Потому что они шерят - в смысле делят - вместе едят одно блюдо.
Азиаты больше всех люди среди нас.
Люди по Дарвину.
Европейцы чтут доморощенный этикет избранных, когда азиаты просто шерят, не заморачиваясь.
Нас более семи миллиардов человек на планете. И можно бесконечно бояться мнения каждого из них. А можно доесть суп за женой в элитном ресторане - потому что культура позволяет. И, сдается мне, когда класть на чужое мнение - это иногда очень здорово.
Хотя, официанты не любят азиатов - они, как правило, едят грязно, ведут себя по местным меркам невежливо и, что самое печальное, не оставляют на чай - не принято.
Если вы углядели в этом что-то расисткое - зря. Это честность, а вовсе не расизм. Потому что я не говорю, что не азиаты лучше, чем азиаты, я указываю на разницу в культурах.
Так вот, общепит.
Сергею восемнадцать лет, его не взяли в армию, в магазин он работать не пошел. Хочется денег, надо работать.
На дворе осень.
Сергей встречает на улице бывшего одноклассника Мишу. И между ними происходит следующий диалог:
– Серега! Тоска! Ты!
– С утра ещё был Тоской. Привет, Миша.
– Как ты поживаешь?
– Нормально. А ты? Ты же поступил?
– Да, на биофак. Учиться интересно. Но времени - ноль. Даже с работы ушел.
– С работы? Ты летом работал?