Тот, кто был равен богам
Шрифт:
Пошел дождь, вспенивая воды реки и окрашивая скалы в темный цвет. Подъем за его спиной выглядел не таким крутым, как на другом берегу. Вскоре он уже окажется в лесу, оставив свою метку и указав направление на путеводных камнях и в святилище Инисса. Они договорились с Серрином, что Ауум попробует причалить к берегу у Верендии-Туала и навестит святилище перед тем, как начать поиски.
Ауум оценивающе взглянул на предстоящий ему подъем. Он был уверен, что Такаар живет где-то там, на восточных скалах. Оттуда открывался потрясающий вид на лес, простирающийся далеко на запад, к Денет-Барину и Исанденету, и
В таком месте эльф, рожденный в лесу, мог видеть тех, кто рискнул бы приблизиться к нему, и решить, то ли дать им обнаружить себя, то ли уйти и спрятаться. Здесь фактор неожиданности имел бы решающее значение.
Наверху Ауум не заметил признаков жизни. Да он и не рассчитывал на это. Поэтому легкой походкой углубился в лес, оставил метку в святилище и погреб к противоположному берегу. В четверти мили к югу наверх вела более удобная тропа, но он предпочел подняться по почти вертикальной стене. Найдя, за что можно ухватиться руками, он вставил носки сапог в едва заметные трещины в скалах на высоте пояса и начал подниматься.
Над Исанденетом занимался рассвет. Над городом, среди столбов дыма, повисла гнетущая тишина, которую нарушали лишь горестные причитания, доносившиеся из каждого квартала. Сказать, было ли это следствием преступлений, совершенных самыми обычными эльфами, которые днем распахивали перед вами двери своих лавок, чтобы продать буханку хлеба, или же известиями об очередном акте страшной мести, к которой прибегли ТайГетен, было невозможно.
Пелин стояла на крыше театра «Хаусолис». Теперь она, по крайней мере, понимала причины, которыми руководствовалась Катиетт, устроив здесь штаб. Но это было единственным проявлением здравого смысла, с которым она столкнулась в то утро. Бедняги Олмаата внизу уже не было — глухой ночью его потихоньку унесли оттуда на носилках, когда мятежники немного утихомирились и на улицах стало спокойнее и безопаснее, чем днем.
Он ушел, чтобы встретиться на общем сборе вместе с остальными элитными воинами в огромной чаше Ултана, раскинувшейся к востоку неподалеку от города. Ушел, чтобы принять решение, к которому придут ТайГетен, каким бы оно ни оказалось. Гвардейцы Аль-Аринаар, в большинстве своем, помогали им. Иниссулов будили от тревожного сна, вытаскивали из укромных убежищ и тщательно охраняли, пока они с гордо поднятыми головами выходили из своих покрытых боевыми шрамами домов, направляясь туда, где в лесу их ждали сопровождающие.
Все было проделано быстро и согласованно. Так, как это свойственно ТайГетен. Пелин завидовала им. Не их проворству, силе и потрясающим навыкам. Она завидовала ясности их восприятия. Незамутненной чистоте их веры. Можно назвать это простодушием, но они не испытывали смятения или растерянности. Для них существовали только два цвета — черный и белый.
Рассвет, робко разбрасывающий первые свои лучи под тяжким одеялом туч, принес гвардейцам Аль-Аринаар, собравшимся на крыше театра, ощущение горечи разочарования и несбывшихся надежд. Пелин отчетливо слышала у себя за спиной негромкий ропот. С нарисованных карт стерли
Внизу, у гавани, почерневшие деревянные остовы все еще пятнали небо столбами дыма, а кое-где даже вспыхивали отдельные пожары. Порт лежал в руинах. Из воды торчали мачты. Доки были завалены мусором и обломками. Более половины складов были уничтожены и разграблены, а с ними вместе — и половина припасов Исанденета.
После тайного исхода ТайГетен из города, состоявшегося прошлой ночью, толпа, намеревавшаяся окружить их, вернулась на рынок пряностей и разгромила там все до последней лавки. В центре вымощенной булыжником площади разгорелся огромный костер, который полыхал до сих пор.
К Аль-Аринаар поступили сообщения о трехстах жилых домах, которые подверглись нападению и были подожжены. Дровяные склады по всему городу стали легкой добычей. Были разграблены правительственные здания, отныне считающиеся оплотом иниссулов, включая суды и дворец жрецов. Последний являл собою скорее музей, но его покои предоставляли кров для странствующих членов жреческой касты всех кланов. Смутные воспоминания и слухи, однако, заклеймили его как место, где на членов младших кланов оказывалось давление и где втихомолку приводились в действие рычаги власти, укрытые от глаз общественности и Гардарина.
В сторону храмовой площади Пелин боялась даже смотреть. Все уже знали о том, что там произошло. Согласно последним сведениям, кое-кто рискнул появиться там, чтобы забрать тела, остальные же просто стояли и смотрели. От храма Инисса и тех, кто заживо сгорел внутри, остался только пепел, запах гари и всепоглощающее чувство ненависти и стыда.
С тех пор как стало известно об убийстве Джаринна и Лориуса, Пелин не видела ни одного из высокопоставленных правительственных чиновников. Дом Хелиаса стоял пустым, и никто из его сотрудников ничего не знал о местонахождении босса. Верховные жрецы лесных храмов, скорее всего, поспешили укрыться в своих святилищах, а тех, чья власть, подобно Хелиасу, распространялась и на Исанденет, нигде не было видно.
В Гардарине сегодня днем должно состояться очередное заседание. Совершенно очевидно, что этого не случится, но жрецы, администраторы и чиновники обязаны ведь были приступить к исполнению своих обязанностей. С чувством растущей тревоги и смятения Пелин вдруг сообразила, что если они этого не сделают, то вся ответственность ляжет на нее. Но ответственность за что?
— Пелин?
Она обернулась, радуясь возможности хоть ненадолго отвлечься от невеселых мыслей. В руки ей сунули глиняную кружку с горячей настойкой гуараны и сладких листьев. Она вдохнула бодрящий аромат и сделала большой глоток, чувствуя, как жидкость огненным шаром растекается по горлу и согревает желудок.
— Инисс да благословит тебя, Метиан.
Пожилой гиаланин улыбнулся ей. Вот уже две сотни лет он оставался ее надежной опорой. Она не представляла, что бы делала без него.
— Ты выглядишь ужасно, — сообщил ей Метиан.
Пелин почувствовала, что вот-вот расплачется, но вместо этого лишь согласно кивнула.
— Что же, это — не самые лучшие для меня времена. Даже драться с гаронинами было легче. По крайней мере тогда я знала, чего ожидать.
— Ты вообще-то спала хоть немного?