Тот, кто скрывается во мне
Шрифт:
— Так это с кольцами, платьем и рестораном, — пояснил он. — Ты чего жмешься, Серёнька? И так по самому дешевому тарифу!
Настя радостно подпрыгнула и хлопнула в ладоши:
— Ой, как я хочу подвенечное платье!
Глава 21
Выпадение осадка
Мне показалось, что мне в горло вогнали сухую сосновую щепку. Я начал безудержно кашлять. «А может, — подумал я, — а ну их, эти американские деньги? Позвонить в НАСА, сказать, что передумал. Какое наслаждение — посмотреть, как Чемоданов вместе с Настей
Я лишь вздохнул. Мысль была красивая и смелая. Но я уже слишком много потратил денег на всю эту затею. Мосты к отступлению были сожжены. Мне ничего не оставалось, как продолжать идти вперед к намеченной цели.
— У меня нет таких денег, — поставил я Чемоданова перед фактом.
— Продай квартиру, — безапелляционно заявил Чемоданов.
— Сейчас! — обозлился я. — А жить где я буду? На вокзале?
— Можно поменять на меньшую, — тихонько вставила Настя.
Ох, что-то не нравится мне она в последнее время!
— Прекрасная идея! — поддержал ее Чемоданов. — Если особенно не торговаться, все можно сделать за полдня.
— Послушай, — сказал я ему и положил руку ему на плечо. — Одолжи мне десять тысяч баксов, а как получишь восемьсот, вычти эту сумму.
Но Чемоданов покачал головой и отступил на шаг.
— Э-э, хитрец! — произнес он и помахал пальцем. — Как же ты привык все время жить за чужой счет! А как я потом докажу, что ты мне был должен? Ты же шум поднимешь, в суд на меня подашь…
— Я тебе расписку дам! — перебил я его.
— В Америке твоей распиской даже в сортире воспользоваться нельзя будет. У них там с бумагой все в порядке.
— Да ладно тебе мелочиться! — сказала Настя и ущипнула меня за руку. — Нас такие деньги ждут, а ты из-за каких-то восьми тысяч проблемы устраиваешь.
Она стояла на стороне Чемоданова уже не таясь. «Продаст она меня, — подумал я. — Можно сказать, уже продала. Не надо было впутывать ее в это дело».
— Ну что, спонсор? — обратился ко мне Чемоданов. — Почему стоим? Погнали в загс!
Мне казалось, что я падаю в пропасть. Скорость нарастает, гибель неотвратима. Я в ужасе оглядываюсь, надеясь за что-нибудь ухватиться. Но гладкая стена не оставляет никаких шансов на спасение.
Пришлось признать: я потерял инициативу и теперь молча и безропотно делал то, что мне навязывал Чемоданов.
Я отошел подальше от жениха с невестой, которые вполголоса ворковали, споря о том, можно ли в это время года купаться в Атлантике у берегов Америки, и позвонил своему риелтору. Совсем недавно я разговаривал с ним тоном богатого клиента, твердо держал свою цену и не соглашался на компромиссы. Теперь все изменилось.
— Мне нужно десять тысяч долларов, — сказал я ему. — Сейчас. Немедленно.
— Вы уже решили продать квартиру? — оживился риелтор.
— Поменять, — ответил я. — Поменять на меньшую. Подыщите какие-нибудь варианты, но деньги привезите немедленно. Я торговаться не буду.
— Хорошо, — согласился риелтор, смекнув, что может неплохо заработать на мне. — Я буду у вас с деньгами через пару часов.
Я встал на обочине и принялся ловить попутку. Молодые радовались жизни неподалеку от меня. В какой-то момент я почувствовал, что мною овладевает паника, что я стою на грани катастрофы. В игре пошли слишком крупные ставки, и проигрыш означал бы мой полный крах. Я и без того уже потерял слишком много: работа, старая квартира, машина. На очереди стояла новая квартира. Авантюра, это ненасытное чудовище, пожирала мое состояние с ужасающей быстротой, а отдачи пока не было никакой. «Одумайся, Серёнька, — обратился я к себе идиотским прозвищем. — Еще можно остановиться, сохранить то, что есть. Я ведь не все ходы испробовал. Можно предложить американцам все права на диссертацию за четыреста… даже за триста… да хотя бы за двести тысяч долларов!»
Настя словно почувствовала мое настроение. Она неслышно подошла ко мне и закрыла мои глаза ладонями.
— Отгадай с трех раз, кто это? — сказала она.
«Хитрая бестия!» — подумал я, но лишь молча убрал ее руки со своего лица.
— Ну что с тобой? — с напускной заботливостью произнесла Настя, заглядывая мне в глаза. — Ты какой-то грустный! Обиделся, да? Не бери дурного в голову, прошу тебя!
Она провела ладонью по моей щеке. Лицо Насти светилось счастьем, и ее беззаботное легкомыслие лишь добавило черноты моему настроению.
— Ну, улыбнись! Прошу тебя, зайчик! — мяукала Настя. — Он просто веселый парень и все время меня смешит. Все будет хорошо! Я ведь люблю тебя!
Мне очень хотелось верить ей, и я молча слушал ее. Но, кроме малозначащих слов и пустых обещаний, Настя ничего умного не сказала. Тогда я стал сам наводить ее на веские доказательства.
— А как твой отец отреагирует, если узнает? — И я кивнул в сторону Чемоданова.
— Ты что! — с испугом воскликнула Настя. — Он меня убьет! Ты разве не знаешь моего отца?
— Да, — согласился я. — Аристарх Софронович вряд ли будет в восторге.
Это был слабый крючок для Насти, и я не возлагал на него особых надежд. Наконец я остановил машину. Мы с Чемодановым стали толкаться на краю тротуара, борясь за право сесть с Настей на заднее сиденье. Он наглел неудержимо и оттолкнул меня совершенно откровенно.
— Чемоданчик! — нежно укорила его Настя. — Ты такой хам!
Он что-то шепнул ей в ответ, и Настя взорвалась громким смехом. Чемоданов все-таки усадил Настю на заднее сиденье, плюхнулся с ней рядом и с силой захлопнул дверь. Мне ничего не оставалось, как сесть рядом с водителем.
Вскоре мы остановились у загса. Я ожидал увидеть у подъезда скопление машин с лентами и куклами, празднично одетых людей и порхающих, как снежинки, невест. Но на стоянке царила пустота, и лишь дворник в оранжевой спецовке ковырял лопатой старые сугробы.
— Иди, шафер, договаривайся! — сказал мне Чемоданов. — А мы здесь посидим.
— Паспорта! — сказал я и, не оборачиваясь, протянул руку назад.
С двумя паспортами я зашел в пустой и холодный холл и стал дергать за ручки все двери подряд. Кажется, на сегодня все свадьбы уже отгремели. «Начинается полоса неудач!» — подумал я и уже собрался выйти, как меня окликнул женский голос: