Тот, кто станет моим

Гибсон Рэйчел

Она вздохнула и поднялась по ступенькам к входной двери, украшенной привидением с доброй улыбкой на лице. Отэм устала от хождения по домам на протяжении трех часов и надеялась, что Сэм не станет задерживаться. На утро у нее назначена встреча с двумя перспективными невестами, поэтому ей необходимо быть свежей и полной сил. Она открыла дверь и пошла наверх, слушая, как Коннор рассказывает отцу очередной анекдот. Сэм хохотал так, словно считал рассказ сына верхом остроумия. Хотя он

таковым не являлся.

Коннор сидел на диване цвета мяты, а его куртка валялась на столе. Белокурые головы склонились над стоящей между ними корзинкой с конфетами. Большие цифры один и шесть на свитере Коннора были не только номером Сэма. Очевидно, этот номер также принадлежал кому-то по имени Бобби Кларк.

– У Бобби Кларка очень сильный удар, – сообщил матери Коннор несколько недель назад. – Но у папы сильнее. Он трижды становился обладателем самого сильного удара.

– Отличный фингал, – похвалил Сэм нарисованный под глазом сына синяк.

– Прямо как у тебя в прошлом сезоне.

– Шрама на щеке у меня не было.

– Знаю. Но, наверное, еще будет.

Отэм сняла куртку и прошла в столовую.

– Смотри, как бы у тебя живот не разболелся от всех этих конфет.

Однако Коннор сделал вид, будто ничего не услышал.

– Можешь взять «кит-кат», пап.

– Мне нравится «дотс». Я приклеивал разноцветные конфетки к зубам и гонялся за Эллой.

– Кто такая Элла?

– Моя сестра. Я тебе о ней рассказывал.

– Да. Она умерла.

Отэм повесила куртку на спинку стула и вернулась в гостиную. Она привыкла к присутствию мужчины в доме. Винс бывал здесь постоянно, но Сэм принес с собой совершенно иную энергетику. Она не таила в себе такой агрессии, как раньше, но и спокойной она тоже не была. Ее было слишком много. От дивана, на котором сидел Сэм, исходили волны тестостерона, пропитывающие воздух в комнате.

– Лучше отдай-ка эти конфеты мне, чтобы у тебя зубы не сгнили, – сказал Сэм, роясь в корзинке. – И немного вот этих «эм-энд-эмс». В пачке непременно должны быть зеленые, а я знаю, как ты ненавидишь все, что напоминает тебе овощи.

На самом деле Сэм Леклер менее всего нуждался в зеленых драже «эм-энд-эмс».

– Можешь забрать все.

Сэм взглянул на Отэм, а потом вновь сосредоточил внимание на корзинке.

– Спасибо, но я… – Сэм внезапно вскинул голову и посмотрел на Отэм так, словно она превратилась в инопланетянку. Его брови взметнулись вверх, а голубые глаза сузились, словно Отэм была не простой, а очень злой инопланетянкой.

Отэм обернулась, но, не увидев ничего необычного, вновь посмотрела на Сэма.

– Что ты так на меня смотришь?

Сэм указал на ее свитер.

– Что

это, черт возьми, на тебе надето?

– Хоккейный свитер. – Отэм опустила глаза и ткнула пальцем в изображенного на груди пингвина. – В этом году хоккей – наша тема на Хэллоуин.

Когда Сэм заговорил снова, его голос звучал тихо и угрожающе:

– Но ведь это Питсбург.

– А мне нравится. У пингвина на лапах маленькие коньки. – Отэм подняла голову. – Он милый.

– Он гей.

– Сэм! Следи за речью.

– Хоккейный свитер не должен быть милым. – Сэм сдвинул брови и ткнул в Отэм обвиняющий перст. – На тебе номер Кросби.

Отэм посмотрела на число 87 у себя на рукаве.

– Чей?

– Господи. Ублюдка, забившего гол шайбой, отлетевшей от моей клюшки. Он должен был чувствовать себя не в своей тарелке, а не кататься по катку, словно королева студенческого бала.

Отэм не понимала, что все это означает. И все же кивнула на Коннора, жадно ловящего каждое слово отца.

– Прошу тебя, следи за своей речью.

Коннор покачал головой:

– Я говорил ей, пап.

Отэм ошеломленно охнула:

– Что говорил?

– Чтобы ты надела свитер с таким же номером, как у меня. С папиным номером.

Ну уж конечно.

– Мне нравится этот.

Сэм откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди поверх винтажной футболки с изображением «Роллинг Стоунз».

– Пингвины не катаются на коньках.

Отэм разгладила складки на своем свитере.

– Рыбы тоже не бьют по шайбам хвостами.

Сэм открыл коробочку с леденцами «дотс» и отправил несколько штук в рот. Он жевал конфеты и смотрел на Отэм.

– Кросби – настоящая баба. Все время ноет.

Отэм пожала плечами:

– И все равно он милый.

– Ты серьезно?

Вообще-то Отэм понятия не имела, как выглядит этот самый Кросби, но ее слова здорово рассердили Сэма. И это ей очень нравилось.

– Да. Я же не хочу, чтобы мой парень был уродливым.

– Твой парень? Ты выбираешь номер парня, потому что считаешь его симпатичным?

Нет.

– Да. – Ведь точно так же другие женщины выбирали номер Сэма. Потому что считали его горячим. Только этого Отэм ему никогда не скажет. Хотя он и так это знал. – А почему же еще?

– Почему же еще? – Сэм поднялся с дивана, уронив коробочку с леденцами на кофейный столик. – А как насчет очков? Как насчет количества лет в НХЛ? Как насчет настоящих мужских ударов? Как насчет того, чтобы не ныть как девчонка? Как насчет того, что мать моего сына совершенно меня не поддерживает, да к тому же напяливает свитер команды Питсбурга?