Тот, кто знает. Книга вторая. Перекресток
Шрифт:
– Смотря каких, – аккуратно ответил Ганелин.
– Как вы смотрите на то, чтобы оставить медицинскую практику и заняться частным бизнесом?
– Плохо смотрю, – резко сказал Андрей.
Но Виктор Федорович был убедителен. Частный бизнес сейчас, пока еще мало кто сообразил, что к чему, и развернулся в полную мощь, может принести очень высокие доходы, если застолбить правильно выбранную нишу. Есть люди, вполне компетентные и обладающие большими связями и возможностями, которые помогут начать дело и защитят от желающих погреть на нем руки, будь то тихий чиновничий рэкет или громкий бандитский, со стрельбой и страшилками. А рэкет обязательно появится и пышно расцветет, без этого на первых порах становления частного капитала обойтись невозможно. Так вот, уважаемый Андрей Константинович может не беспокоиться,
– Как вы узнали про меня и Воронову? – спросил тогда Андрей.
– Я видел вас несколько раз вместе в Доме кино. Меня удивило, что Наталья Александровна ходит на все просмотры не с мужем, и я поинтересовался, кем является ее спутник. Нашлись любители все обо всех знать, они меня и просветили. И знаете, Андрей Константинович, я искренне порадовался, что два человека, которые мне глубоко симпатичны, оказались вместе. Вот и я подумал: раз вы так хорошо к ней относитесь, а я так хорошо отношусь к вам обоим, то просто грех не использовать имеющиеся у меня возможности.
Андрей попросил время подумать. С болью вспоминал, как Наташа делилась с ним замыслами и сетовала на то, что никому они не интересны, никто не ставит ее заявки в план, что сегодня выделяют средства только на документальные фильмы о борьбе с алкоголизмом, перестройке и новом мышлении, а человеческие чувства никого не интересуют. И решился.
Виктор Федорович ни в чем не обманул. Андрею помогли с юридическим и организационным оформлением фирмы «Центромедтехника», порекомендовали толкового и опытного бухгалтера, дали координаты людей, с которыми в любое время можно было проконсультироваться по любым вопросам. Способствовали установлению контактов с зарубежными фирмами-партнерами. Проверяли контрагентов на надежность. А впоследствии, когда предсказание Виктора Федоровича насчет рэкета сбылось, организовали надежную «крышу».
С такой поддержкой дело у Ганелина пошло с фантастической скоростью. Прошло не так уж много времени, и он смог профинансировать первый фильм Наташи – «Законы стаи». Потом и второй – «Что такое хорошо и что такое плохо». За все это время сам Виктор Федорович обратился к Андрею с просьбой только один раз, когда устраивал на работу бывшую жену своего сына. Они общались регулярно, Мащенко интересовался, нет ли проблем и не нужна ли еще какая помощь, и, кроме трудоустройства Веры Алексеевны, никогда ни о чем Ганелина не просил.
Андрей вырос в России, а не на Марсе и не верил в чистосердечные благодеяния со стороны незнакомых людей. Он долго выжидал, когда же Мащенко, наконец, откроет карты и потребует в обмен на помощь и поддержку чего-нибудь криминального. Ганелин с самого начала предполагал, что все это делается «не за просто так» и не за его прекрасные глаза, но ради того, чтобы помочь Наташе подняться и снять такое кино, какое ей хочется, готов был на любые жертвы. Однако ни Виктор Федорович, ни его супруга, ни кто бы то ни было от их имени к нему ни с какими требованиями не обращались.
Тогда Андрей перебрал список своих пациентов, знакомых и друзей и обнаружил среди них нескольких человек, имеющих доступ к самой разной информации, в том числе и комитетской. Через пару месяцев ему стало понятно, что скорее всего его никогда ни о чем не попросят, потому что сам он на фиг никому не нужен. Нужна Наталья Воронова. И не только она одна. В ходе реализации политики Горбачева произошли грандиозные кадровые перемены, в результате которых КГБ утратил значительные позиции, позволяющие влиять на умы и души населения. Было принято решение выбрать из числа наиболее способных и талантливых деятелей искусства тех, кому целесообразно сегодня оказать помощь, чтобы потом, буде такая надобность случится, в обмен на эту помощь потребовать лояльности. Духовные
Помощь тщательно выбранным кандидатам оказывали самыми разными способами, в том числе и тем, который использовали в случае Ганелина и Вороновой. Андрей, переварив полученную информацию, подумал о том, что выбор Наташи в качестве объекта финансовой помощи произошел не без помощи Виктора Федоровича Мащенко, а точнее, с его подачи. Дальше все сложилось само собой. Либо Наташа была любовницей Мащенко, либо он, работая на КГБ, использовал ее в своих целях, опираясь на ее искреннюю и безоглядную веру в идеалы коммунистического общества. Скорее второе, нежели первое, решил Андрей. Он слишком хорошо знал Наталью, чтобы поверить, что она могла вступить в интимные отношения с собственным преподавателем. Нет, не тот характер. Зато о ее идеализме и доверчивости, над которыми она в последние годы открыто насмехалась, он был наслышан от нее же самой.
– Значит, он все знал, – в ужасе пробормотала Наташа, выслушав Ганелина.
– Кто? Мащенко?
– Ну да. Господи, я так боялась все эти годы после истории с Прунскене! Сначала я просто переживала, чувствовала себя виноватой, обзывала себя низкой стукачкой. А потом начала бояться, что он всем расскажет про меня… Чем известнее становилась, тем больше боялась. Утешала себя тем, что Мащенко меня не идентифицирует, ведь я сменила фамилию, он меня знал еще Казанцевой. Радовалась, когда мне говорили, что внешне я изменилась до неузнаваемости. Ирка, бедная, бросилась меня спасать, познакомилась с сыном Мащенко, чтобы подобраться к отцу и выяснить, помнит он меня или нет. А он, оказывается, все эти годы помнил обо мне и не упускал из виду. Что же теперь будет, Андрюша?
– Ничего, – пожал плечами Ганелин.
– Как это ничего? Как – ничего?! – закричала она. – Они меня держат про запас, чтобы использовать! Это значит, что в любой момент ко мне могут прийти и потребовать, чтобы я распространяла какие-то их политические взгляды, какие-то их идеи! Как ты не понимаешь, они же могут сделать из меня марионетку! И я даже пикнуть не посмею.
– Не будет этого, Наташенька. В том ведомстве, о котором идет речь, сидят такие крутые профессионалы, какие тебе и не снились. Если они позволили этой информации выйти за пределы здания, значит, информация потеряла ценность. В противном случае я никогда не узнал бы об этом, можешь мне поверить. Ты им больше не нужна. Иначе твой «Голос» не позволили бы прикрыть, а тебе не дали бы снимать художественные фильмы.
– Ты думаешь? – Наташа с сомнением покачала головой.
– Уверен. На двести процентов.
Она помолчала, обдумывая услышанное. Похоже, Андрей прав, очень похоже, ведь с того момента, как она сняла свой второй фильм на его деньги, прошло девять лет. И за девять лет никто не попросил ее «отработать» за оказанную помощь. Большой срок, слишком большой, чтобы продолжать бояться. И вообще, сколько можно бояться, в конце-то концов! Сколько можно прятаться от Мащенко, вместо того чтобы открыто поговорить с ним и выяснить все раз и навсегда! Нельзя быть такой трусихой, надо иметь мужество поступать, как Иринка. Ни с чем не посчиталась, помчалась в Кемерово рассказывать правду про себя и Бахтина, чтобы спасти его репутацию. Разрушила этим свою семейную жизнь. Рисковала карьерой, но здесь, слава богу, все обошлось, нравы переменились, сегодня, чем громче скандал вокруг артиста, тем лучше. Но она ведь этого не знала, когда садилась в самолет, чтобы лететь в Кемерово, она сознательно шла на риск. Маленькая Иринка, которую Наташа привыкла считать младшей и, следовательно, по определению более глупой, более слабой и более легкомысленной, показала ей пример решительности и смелости. Иринка смогла. Так неужели она, Наташа, не сможет? Номер домашнего телефона Мащенко ей известен, надо только снять трубку, позвонить и договориться о встрече. Почему должно было пройти столько лет, почему нужно было маяться от страха и неизвестности, когда можно было давным-давно набраться мужества и сделать такую простую вещь… Встретиться и спросить. «Никогда не задавай вопрос, если не уверена, что готова услышать ответ». Теперь она готова.