Тот самый сантехник. Трилогия
Шрифт:
— Ну, да, — протянул первый, достав крестик, поцеловал. И тут же в себя пришёл, стал серьёзным, как агнец перед закланьем.
— Это да, — добавил второй, перекрестившись и татуировку креста на запястье поцеловав. А чтобы вопросов не было, добавил. — Ну чего? Удобно. Всегда с собой. А золотые я всегда в проруби проябываю.
— Так это жертва Водяному, — хохотнул Лапоть. — Ты только пирсинг следом не делай. Щука отхватит.
— Бля, не подумал, — ответил Бита и следом заржал.
Шац вздохнул, достал из Макарова обойму,
Лапоть убрал разряженное оружие в кобуру скрытого ношения под куртку и с тоской посмотрел на обойму.
— Не, комдив, ты чего? Ты хоть знаешь сколько патроны сейчас стоят?
— Тебе повезло, что зубы уцелели.
— Что я, зверь какой-то зубы выбивать? Я знаю сколько сейчас вставные стоят. Но и ты подумай, где я тебе новую обойму достану? Нам Князь только один раз выдал. При найме. Сразу после оргии в бане. Я потом всё удивлялся, откуда он его достал?
Бита заржал в голос. Последнее напряжение сошло на нет.
Шац сплюнул, разрядил патроны, протянул обойму в руку, а напарнику в ладонь насыпал патронов.
— Уёбывайте уже, долбаёбы со стажем. Работу нормальную найдите… Или в банк устройтесь.
Сказал без злобы, с отческой заботой в голосе. От чего оба синхронно кивнули и Князя подмышки подхватили.
— Да не, мы ж староверы.
— Щас, ты меня знаешь, я за классический подход.
А затем понесли, один за ноги, другой за руки. Со стороны казалось, что пытаются маршировать в ногу. Но лишь сыпали репликами:
— Ну и жопу отожрал.
— Не, ну он же говорил, что яйца стальные. Походу, титан.
— А чего тогда не звенят?
— Ты хочешь сказать, что он мудозвон?
— Это ты первый сказал.
— Оборотень ты, Бита. А ещё в коммунисты подался, — упрекнул напарник и тут же добавил. — Хотя знаешь… от капитализма я тоже не в восторге.
Снова смешки. Уходя с поля, с тоской глядя на догорающий автомобиль, Бита только спросил:
— А такси сюда можно вызвать? Босс за переноску не доплачивает. Тот ещё… мудозвон.
Шац молча показал интернациональный жест, понятный без перевода в более чем двухстах странах.
Тут из-за куста показался Боря, делая небольшие, нетвёрдые шаги. После продвижения ноги на десяток сантиметров, он замирал и прислушивался к ощущениям. Всё-таки листья тонкие, не надёжные.
— Боря… родной мой, ты как раз вовремя, — донеслось от Шаца. — Поговорим?
Боря молча показал «палец вверх», а вот рук жать бы не стал. Социальная дистанция и всё такое.
«Домой бы, а не это вот всё. Не для того Древний Рим унитазы цивилизации выдал, чтобы в поле по кустам сидеть», — добавил внутренний голос.
— Боря, ты в карму веришь? — начал издалека Шац, махая водителю крана, что уже всё и можно спускаться. Затем присел перед водителем фуры, похлопал по щекам.
— Ну… походу, — протянул Глобальный, больше раздумывая над тем, как домой без стекла поедет, чем над превратностями судьбы. Заболеет же, а завтра на работу.
— А в астрологию веришь? Ну, гороскопы всякие там, зодиаки, — сделал ещё один намёк Шац, но слишком далёкий, чтобы сразу всё стало ясно.
Боря головой покачал.
— Да не то, чтобы прям…
Шац кивнул и глядя в глаза спросил:
— Тогда как так сошлись звёзды, что ты появился на поле боя с единственным снарядом на полсотни километров в округе и покорил моих врагов одним выстрелом? Причём стрелял без пушки. Ну разве что шрапнель потом по кустам раздавал. Но это нервы. Бывает при первом бое. Кто скажет другое — плюнь в лицо.
— Так это… контейнеры же, — кивнул Боря в сторону груза.
Рядом с утрешним семьсот третьим синий краски теперь стоял красный триста седьмой. А всё это почти наискось дополнялось белым прицепом фуры сверху и чуть сбоку. Что даже на первый взгляд казалось весьма патриотичным.
— Короче, Борь. Жизнь ты мне спас, — перешёл к сути дела Шац, не привыкший к предварительным ласкам ни в жизни, ни в работе.
Обойдя пылающую колымагу, он подошёл к микроавтобусу, поцокал над валяющимся неподалёку лобовому стеклу.
— Должок за мной, короче. Я таких вещей не забываю. Мужик ты, Боря, что надо. Звони если что. Сразу выручу. Помяни моё слово.
— Так а это… это самое, — смутился Боря, но в сторону контейнеров кивнул. — А контейнеры что?
— А-а, ты про плату за перевозку? Забудь. Вопрос решён. Я с мужиками сам поговорю, — отмахнулся Шац и с шеи ключ снял. — Вот, держи ключ от прицепа. Дарю. Сам уже решишь, что с товаром делать. Хоть в поле его оставь, мне до пизды. Напиться мне надо, Борь. В баню под веники и в речку распаренным. Чтобы жизнь снова ощутить. Понимаешь?
Боря понимал призыв, но пить не хотел. Хотя с речкой рядом — хотелось домой и помыться.
— Я главное служил с ним два года, а он в лицо херак вместо «здрасти», — забурчал майор в отставке. — А нахера я его из-под обстрела выносил обоссавшегося, спрашивается?
Боря понимающе кивнул, внутренне солидарный, местами согласный.
— А он чего? — продолжил бормотать Шац. — Комдивом назвал, шутник. Про гуманитарку какую-то ещё нёс. Подумаешь, пуля в черепе. Но с ним я точно пить не буду… Да и жену его трахать не следовало.
Боря пожал плечами и невольно припомнил Яну. Она словно была женой Шрёдингера. Трахнутая и не трахнутая одновременно. Это как в гости на чай зайти и… чая попить. Что он за мужик при таком подходе? Человек же явно на близость намекал, чтобы совсем на путь разврата не уйти. Так, у перекрёстка постоять немного и обратно вернуться.
Шац вернулся к водителю фуры. Тот уже пришёл в себя и завёл мотор. Тогда предводитель мини-войска подошёл к водителю крана-погрузчика и показал на дымящийся остов легковушки.