Тотем ночи
Шрифт:
– Что в средние века могли знать о радиации? Чем тебе не неведомая напасть, сиди ты хоть дома, хоть на крыше?
Печень была еще полусырой, когда Бирюк выключил газ и принялся резать ее прямо на сковородке. Плеснув остатки спирта в кружку, он поднялся и сказал все, что мог:
– Земля тебе пухом!
– Слово "ликантроп", от которого получила название эта напасть, буквально означает "человек-волк" и происходит от греческого Likantropia. В английском языке слово werewolf возникло пятью столетиями раньше появления термина lycanthrope.
Этимологические исследования показали, что слово wer отмечено во всех германских
– Я думаю, наших слушателей очень заинтересовала роль Луны во всех этих историях, - скороговоркой перебил доктора-полиглота диктор, не без оснований полагая, что того занесло немного не в ту виртуальную степь. Случайность ли то, что произошедшее в нашем городе совпало с полнолунием?
– Вполне возможно, что это просто чья-то неудачная шутка. Как бы там ни было, но Луна и в легендах о вервольфах, и в жизни людей играла большую роль.
Древняя космогония считала, что наш спутник является охлажденным отбросом, тенью, влекомой новым телом, которому переданы его жизненные силы. Он будто бы обречен преследовать Землю на протяжении долгих веков, привлекая свое порождение и будучи сам привлекаем им. Постоянно вампиризируя, Луна мстит Земле, пропитывая ее своими губительными, невидимыми и ядовитыми воздействиями, которые излучает, так сказать, сокровенная сторона ее природы и так далее. Тут будет уместно заметить, что Поднебесная Империя признавала Луну частью своих владений. Мандарин, отвечавший за своевременность ее появления над территорией Китая, звался Lee Moon или, если угодно, "Ли Мон" и был единственным уполномоченным по борьбе с ее вредоносными влияниями. Синекурой эту должность назвать трудно, поскольку даже если он успешно сражался со всякой нежитью, то в случае лунного затмения, над которым Ли Мон, понятное дело, властен не был, его все равно казнили.
– Невесело, но вернемся к нашим баранам...
– Баранам?!
– О, конечно, я хотел сказать - оборотням.
– Да, с удовольствием. Как и для прочей нечисти, для них тоже были придуманы способы их выявления. Так, например, в Германии, Франции и Восточной Европе считалось, будто оборотень может поменять свою кожу, просто выворачивая ее наизнанку.
То есть, если он появлялся в человеческом облике, значит, он просто вывернул наружу человеческую кожу.
А когда он опять будет превращаться в волка, то просто поменяет покров, вывернув наружу мех. Трудно поверить, но многие люди были буквально изрезаны на куски фанатиками, пытавшимися вывернуть их кожу мехом наружу. В нашем регионе бытовало мнение, что, если спрятать или сжечь одежды подозреваемого волкодлака, он не сможет вернуть себе человеческий облик. Корни этого следует искать, скорее всего, в сказке о лягушке-царевне. Что касается борьбы с...
Бирюк, чью фамилию можно было истолковать при желании как "одинокий волк", насторожил слух. Однако вместо антивервольфных приемов услышал грохот выбиваемых дверей.
Он едва успел прожевать кусок дружеской печени, как был сбит с табуретки ударом в ухо.
09:11 Проходя мимо остатков своего вчерашнего позднего ужина, Кс?ндз подобрал пистолет и сунул себе за пояс. Предстояло придумать, как решить поставленные перед собой задачи в максимально короткий срок.
По большому счету ему было наплевать на то, знает ли кто-нибудь о существовании оборотней или нет, но уха было жалко. Сейчас он брел по направлению к центру и думал о том, что потерянное в городе ухо не идет ни в какое сравнение с пресловутой иголкой в стогу сена.
Вокруг отворачивались высокими заборами, за которыми завывали посаженные на цепь собаки, дома частного сектора. Из-под разбитого асфальта местами проглядывала брусчатка. В холодном небе бледнело солнце.
09:23 Кротов пил принесенный кем-то из соратников кофе и тасовал бумаги. Домой, если можно назвать домом комнатушку в милицейской общаге, идти не хотелось. С другой стороны, попадаться на глаза кому-нибудь из начальства хотелось еще меньше. В идеале, лучше всего было бы закинуть ноги на стол, а руки за голову и сидеть, ни о чем не думая.
– Привет, Шериф!
– в кабинет ввалился собутыльник и коллега Быцик. Как твои ничего?
– Дела, - автоматически ответил Кротов, пожимая руку.
– Ты себе не представляешь, какого психа ребята только что привезли!
Выехали на вызов, а там в квартире: один - полный труп, а второй закусывает его же печенью и несет чтото несуразное о волках...
– Чего?! Кто такой?
– Бирюк какой-то, - отмахнулся Быцик.
– Ты слушай дальше! Они его, значит, за жабры, мол, это ты мужика завалил, бессовестная морда? А он ни в какую.
Говорит, я, как орел, только печень съел для храбрости! Присмотрелись точно! Горло прокушено...
– Постой, постой!
– остатки сонливости покинули Кротова.
– А кто убитый?
– Ты не поверишь, но он говорит, что это его лучший друг!
– Бандит какой-нибудь?
– закинул пробный вопрос Шериф.
– Нет, вроде непохож. Обыкновенный такой штрих...
– Они фотографии там делали?
– Пойди и сам спроси, - кладезь информации был, похоже, Быциком исчерпан до дна.
– Да заодно и с психом пообщайся, если хочешь. Они там не знают куда его определить - вроде и не убивал, и ничего не видел, но печень сожрал, а это уже людоедство.
Жалко, что в нашем городке дурдома нет...
Кротов уже не слушал. В психологии он разбирался слабо, твердо зная только одно - то, что человек делает, совсем не говорит о том, для чего он это делает.
Впрочем, весь предыдущий опыт подсказывал, что для общения с местными придурками этого знания достаточно.
09:54 Поиски уха Кс?ндз решил было начать с той самой квартиры, где провел столько мучительных часов, справедливо полагая, что оно должно было вернуться именно туда, а не гоняться за ним по всему городу. Еще никогда ему не доводилось расставаться с частями тела, но семейные предания толковали о том, что потерянные органы возвращаются именно туда, где расстались с хозяином.
Дверь была опечатана. Принюхавшись, он уловил запах чего-то жаренного и поморщился при мысли, что это может оказаться ухо. Можно было попытаться выломать дверь, но это значило привлечь внимание. Для начала стоило пошуршать палыми листьями во дворе дома.
Уже заканчивая прочесывать двор, Ксендз убедился, что легенды не обманывают.
Ухо лежало, зарывшись в траву под деревом со свежеобломаной веткой.
Вероятно, именно тут застал его рассвет.
Повертев в руках сморщенный, истощенный дальним странствием комочек, он приставил его к естественному месту обитания. Никакой реакции ни со стороны организма, ни со стороны уха не последовало.