Тотем ночи
Шрифт:
– Я так не думаю, - сказал Кротов.
– Так какого хрена такое пишешь?
– Из-за недостатка информации...
– Значит ты, надо думать, раздобыл еще что-то?
– с гордостью за своего орла взглянув на службу безопасности, поинтересовался Полищук.
– Так точно.
– Ну, выкладывай.
– Оборотни.
– Обо... что?
– Волки-оборотни, - четко произнес Кротов и принялся суетливо выкладывать на стол заключения судмедэкспертизы.
– Вот заключения по бомжам и другим пострадавшим.
Старшие по чину впились
– Следы зубов на костях, сила укуса и остальные анализы косвенно подтверждают, что все они подверглись нападению кого угодно, но только не собак.
Некоторых после этого, правда, и в самом деле доедали собаки, но это мелочи. К тому же, если сопоставить сообщения об участившихся нападениях хищников в северных районах, то...
– А оборотней ты из какого пальца высосал?
– У меня есть свидетель, - огорошил всех Кротов.
– Вот протокол допроса.
Переварив содержание протокола, майор безопасности откинулся на стуле и ухмыльнулся:
– Что-то я не вижу заключения врачей о нормальности этого... как его? Бирюка, Сергея Николаевича. Ты сам у него спрашивал, чем он обкурился со своим дружком перед тем, как его зарезать?
– Довбня Владимир Сергеевич умер от проникающих ранений в области горла.
Анализ крови, обнаруженной там, где по словам свидетеля, тот резал оборотня, показал, что она не принадлежит человеку.
– Значит, принадлежит какой-нибудь кошке, - сказало недовольным тоном начальство и покачало головой.
– Опозорил ты, Кротов, меня своими фантазиями...
Согласно этикету, после такого замечания непосредственного начальства следовало немедленно сгинуть с глаз долой, но тут, совсем неожиданно для Кротова, ему протянул руку помощи майор.
– Если связать воедино волчьи следы на квартире убитого, в морге и добавить ко всему взрыв, то ни о какой мафии не может быть и речи, - вдруг совершенно серьезно сказал он.
– Я проверил по своим каналам - никакой разборки в ближайшее время не намечалось, равно как и приезда, - он усмехнулся, - сынков крестных отцов.
– Ты готов в самом деле поверить в оборотней?
– всем корпусом повернулся к нему подполковник.
– Я в такие чудеса не верю!
– Чудеса противоречат не природе, но тому, что мы о ней знаем, ответил майор и поднялся.
– Я хотел бы пообщаться с твоим Бирюком, - он качнул головой.
– И фамилия у него, а?
– Все карты в масть, - Кротов открыл перед ним дверь и они вышли.
12:00 Робко качнулся колокол и в воздухе поплыл звон.
"Полдень, - подумал Захар и сплюнул.
– Капитаны ГАИ курят в последний раз и каются..."
Внутрь церкви потихоньку заходил люди. Их было не очень много и большинство пенсионного возраста.
Колокол звякнул во второй раз.
"Надо будет как-то своих архаровцев сюда загнать, - с тоской подумал о заблудших душах патрульно-постовой службы капитан.
– Вот поп приходу обрадуется!.."
Прозвенел третий звонок. Тянуть дальше было некуда и капитан Захар отправился на покаяние. На душе было тяжело, словно он шел в кабинет дантиста.
12:12 Уборщица в последний раз протерла тряпкой пол, подхватила швабру и вышла, брезгливо поджав губы. Она была лет тридцати пяти и в определенной кондиции опьянения могла бы пробудить у Бирюка чувства более теплые, чем, к примеру, штатский, вошедший в кабинет вместе со старлеем.
– Что же это ты, милок, обделался, а?
– тут же обратился к нему штатский.
– Или печеночка друга горчит?
Сергея передернуло и не только от фамильярности.
– Ну-ну, не надо волноваться, - выставил перед собой руки старший лейтенант.
– Лучше повтори нам все, что тут рассказывал. Как, говоришь, дело было?
– Подпили мы тогда, - Бирюк сглотнул, потому что тошнота так и не прошла.
– Ну, едем, а тут нам мен... милиция палочкой машет. Вовка сразу сообразил, что придется с правами распрощаться... Короче, заехали мы в морг и решили машину там до утра оставить. И тут опять - мен... милиция, в общем. Я, чтобы отмазаться, предложил дежурной продать нам покойника...
– Поразительная, твою мать, находчивость!
– майор в восторге потер руки.
– Давай дальше!
– А что дальше? Все чин чинарем. Привезли мы его к Вовке домой - там он и ожил волком.
– Как это произошло?
– Не знаю. Вовка был один...
– А вот скажи мне, Сергей, если бы он не ожил, что бы вы тогда с ним делали?
– вмешался Кротов, желая продемонстрировать нормальность свидетеля.
– Тоже съели бы печень, а?
– Закопали бы где-ни...
– Бирюк умолк, зажал рот рукой и согнулся на стуле. Его лицо побледнело и покрылось испариной.
Кротов повернулся к штатскому:
– По-моему, не врет.
– Я тоже так думаю, - тот наморщил лоб.
– Отправь его в больницу. В таком состоянии он все равно никуда не денется. Пусть там ему промывание желудка устроят, а то еще загнется к чертовой бабушке. Впрочем, он нам не сильно и нужен теперь...
Сергей слушал, как решают его судьбу и лихорадочно пытался сообразить, от чего ему так плохо.
"Сволочь все-таки Вовка и печень у него - полное дерьмо... Или, может быть, - от новой догадки ему стало совсем уж нехорошо, - это был технический спирт? А противоядие от него одно - водка... От этих козлов такого антидота в жизни не дождешься.
Остается надеяться, что хоть в больнице догадаются..."
– До больницы дойдешь?
– вопрос был адресован ему и Бирюк недоверчиво посмотрел на старлея.
– Тебя спрашивают!
– Дойду, наверное.
– Тогда шагай, - милиционер ухмыльнулся, - сам понимаешь, что спасение утопающих - не моя парафия.
Сергей поднялся. Ноги тело держали с большим трудом, перед глазами плыли черные круги, но хуже всего было ощущение маленьких острых лапок, скребущих череп изнутри.
12:15 Даже Захару проповедь казалась необычной, другие же присутствующие стояли, развесив челюсти и опустив руки.