Товар возврату не подлежит
Шрифт:
— Черт! Кто так вяжет! — мой комментарий остался без ответа.
Волнение еще больше охватило меня, когда его горячее дыхание усилилось в районе моей шеи. Еще какой-то сантиметр, и наши тела соприкоснутся. И словно чудо, узел поддался в самый опасный момент. Пацан лишь опустил руки и потер затекшие запястья. Я думал, он начнет раздеваться, но вместо этого он поднял руки вверх.
Раздеть? Я?
К вискам поднялась кровь, и в них запульсировало синхронно с членом. Я потянул свитер за рукава, но стянуть не получилось. Пришлось
Спокойно, без резких движений он снял свою футболку и медленно поднялся, опираясь одной рукой на раковину. Таким возбужденным я себя давно не чувствовал. Худое, жилистое тело с приспущенными штанами обернулось ко мне спиной, заводя руки назад.
Что? Завязать? Точно! Завязать. А штаны? Трусы… Я? Ладно. Хорошо.
Как завязал, не помню, но отчетливо помню, как он снова развернулся. Низкая посадка джинсов смотрелась, как красная тряпка для быка. Чувства разделились на два полюса. Хотелось медленно запустить руки под его джинсы и одновременно стянуть их к чертовой матери. Получилось что-то среднее — потянув вниз, я приспустил их ровно настолько, чтобы было видно трусы. И увиденное меня еще больше завело — его эрекцию мог не увидеть только слепой. Может, я уделил много времени, смотря вниз, и поэтому он, отклонившись назад, уперся лопатками в стену, тем самым еще больше прогибаясь в мою сторону.
— Может, уже снимешь это с меня?
Конечно, сниму! Мне не впервые. Что я там увижу нового?
Твою ж!
— Нравится? Женщины тащатся. — Он словно понял мой безмолвный ответ.
— Почему бабочка?
— Красивая. Хочешь потрогать?
Маленькая мразь! Знает же, что хочу. Хочу потрогать и не только в этом месте.
Стоп-стоп! Леха, опомнись!
Быстрым движением запихнув пацана под душ, открыл кран.
— Придурок! Ты что творишь! — заорал он под холодной струей.
— Мою. Ты же хотел помыться.
— Черт! Штаны теперь мокрые.
Штаны, конечно, пострадали, и волосы прикрыли лицо, свисая сосульками. Он, как рыба, стал открывать и закрывать рот.
— Помоги! Убери волосы.
— Ничего, тебе идет. — Он по смешному стал вертеть головою, пытаясь отбросить их назад, но без рук не получалось. Желтый мокрый цыпленок уже не был похож на сексуального парня, как минуту назад.
— Ты действительно садист!
Думаю, я достаточно его охладил, а вот за себя я сомневаюсь.
Открыв теплую воду, подошел к нему сзади и погладил по лицу, убрав с них волосы. Парень перестал мотать головой и притих, вероятно, ожидая моих действий. Молчание продолжалось, когда я намыливал ему волосы, и даже, когда, опустившись ниже, провел мыльной рукой по груди, но стоило мне опустить руку и остановиться на уровне пупка, он попытался обернуться.
— Стой и не шевелись.
— Я просто хотел
— Так стой. — Не хватало, чтобы он на меня смотрел в этот момент.
— Но я…
— Что?
— Ничего!
Все, хватит, а то это может плохо закончиться.
Выключив воду, я набросил ему на плечи полотенце и стянул мокрые штаны.
— А теперь пошли спать.
— А одежда?
— Будешь спать голым.
Спать. Я удивляюсь, его вырубило ровно через пятнадцать минут. Я в шоке, ему даже не помешали связанные руки и ноги. Молодость, твою мать. А мне словно зубочистки в глаза вставили. Лежу и втыкаю в потолок, а мог бы втыкать во что-то другое. Сколько я так пролежал, не знаю, так и уснул, уставившись в его затылок.
Проснулся я в темноте от странного ощущения.
Часть
Мое тело придавило чем-то тяжелым. Руки заведены за голову и связаны. Попытка их переместить отдала болью.
— Хватит вертеться, — раздалось прямо возле моего уха.
Тяжестью оказалась маленькая дрянь, навалившаяся на меня сверху.
— Что ты творишь?!
— Тише-тише, иначе получишь кляп, — прошептал он мне на ухо.
— Какого?!. — он не дал мне договорить, прикрыв рот ладонью.
— Кто тебя учил вязать узлы? Явно не твой дружок. Слушай, ты страдаешь бессонницей? Мне пришлось столько ждать, пока ты уснешь.
Говоря это, он поправил галстук, связывающий мне запястья.
Что, в конце концов, он задумал? Не станет же он меня убивать?
— Веди себя тихо, Леха, хорошо? Мы договорились? Мне бы не хотелось пихать тебе в рот носки. По себе знаю, неприятно. Кивни, если согласен.
Пришлось выполнить его условие.
— Вот и хорошо. Все просто отлично. Где у тебя презервативы?
Тело, лежащее на мне, поднялось. Зажегся свет, и я увидел его во всей красе, снующего по моей комнате. Приподняв голову, удалось увидеть свои ноги. Черт! Пояса из махровых халатов. Когда он успел?
Пацан в это время вовсю хозяйничал в комоде.
— Резинки где? — повторил он вопрос.
— Ты понимаешь, что я найду тебя?
— Как знаешь. Предохраняться не будем. Если забеременеешь, я не виноват.
Вот, значит, как. Сученок!
— Ты же говорил, что ты не гомик и не спал с мужчинами.
— Не спал, но я не говорил, что не хочу этого, — разговаривая со мной, он продолжал исследовать мои вещи.
А я еще и думал, не похож он на испуганного. Вот дебил!
— Послушай, развяжи меня и уходи. Клянусь, что искать тебя не буду.
— У тебя что, нет резинок? — словно не слушая меня, повторил он.
— Пацан, как тебя там…
— Эдик.
— Эдик, — твою мать! — Подумай головой, если со мной что-то произойдет, мой друг тебя из-под земли достанет.
— Заткнись! Воспоминания о твоем дружке плохо на меня влияют.