Традиции & Авангард. №2 (14) 2023 г.
Шрифт:
В продуктовом магазине, где Рита работала последние три года, ей наскучило все, кроме вкуса любимых сортов колбасы. Иногда Рите чудилось, что в мясном отделе существовал кусочек прежней семейной жизни с тем же тягостным однообразием, а хамство ворчливых покупателей было обычным, каждодневным явлением, как копошение больного супруга на кухне. За прилавком Рита вскипала регулярно. Она сама не понимала, откуда в ней бралось столько затаившейся злобы к настойчивым пенсионерам, нагловатым подросткам и дамам с глупыми игрушечными собачками на руках.
Круглолицая, в больших овальных очках, со вздернутым розовым носиком, некрасивыми тонкими губами, рыжеватой челкой, уложенной полукруглым каскадом над покатым лбом, Рита разговаривала с покупателями тихо, вкрадчиво, иногда – пренебрежительно, по необходимости по-змеиному шипела, но на крик старалась не срываться.
В середине девяностых она челночила.
Продать Рита могла практически все что угодно. Она умудрялась впаривать клиентам даже товар с заводским браком, который брала в Польше с существенной скидкой. Спрос обладает страшной поглощающей силой, если на прилавках нет предложения.
Залежавшуюся нераспроданную одежду знакомые челночницы отдавали Рите регулярно, они верили, что та сбагрит трикотаж ненасытным покупателям. Рита это делала виртуозно. Приплачивать таможенникам, поощрять польским пивом и зубровкой водителей рейсовых автобусов она тоже научилась. Освоила Рита и несколько расхожих рыночных фраз на польском языке. В общении с приграничными оптовиками Рита выглядела уверенной, по-базарному прижимистой, знала, как выбить у неуступчивых продавцов дополнительную скидку. Природа наделила ее задатками предприимчивой торговки, но выше примитивной схемы «купи-продай» Рита не поднялась. Ее деловые таланты ожидаемо стухли на городском рынке. Польский и турецкий ширпотреб вытеснила качественная одежда мировых производителей, и народ устремился в торговые центры, заваленные европейскими лейблами. Шопинг как образ жизни укоренялся в умах горожан, склонных к постоянному обновлению гардероба, в худшем случае – дефилированию вблизи витрин с неоновыми вывесками и разодетыми манекенами.
Рита устроилась на работу в продуктовый магазин. За годы, проведенные в супермаркете рядом с домом, она доросла до старшего продавца, пережила несколько опасных ревизий и неприятных бесед с сотрудниками Роспотребнадзора. Из магазина Рита несла сумки не только с акционным товаром, но и с продуктами, не оприходованными в торговой сети. Продавались они в обход товарных накладных. Такие махинации были рискованными, правда, и эта лазейка со временем прикрылась. Недобросовестным поставщикам пришлось легализовать бизнес. После того как продавщицу из молочного отдела судили за хищение дневной выручки из кассы, Рита решила завязать с опасным лихачеством. Она довольствовалась только зарплатой, правда, и Анатолия неожиданно повысили до старшего научного сотрудника. Так что бюджет их более-менее укрепился, а Вита умудрилась поступить в техникум на бюджетное отделение.
Но магазин Риту утомил. Бессмысленная трата времени, постоянные простуды, осточертевшие покупатели, а главное-безрадостная зарплата и никаких перспектив. Рита стала задумываться, куда бы податься на заработки. Но ничего интересного на горизонте не маячило. Со средним торговым образованием возрастной работник мог только прозябать в магазине. До самой пенсии. Так что она была на своем месте.
Однажды Рита особенно сильно почувствовала, что основательно приросла к тыльной стороне прилавка. Ее заточили в колбасном отделе среди варено-копченого изобилия зельцев и смальцев, сосисок, нарезки в вакуумной упаковке. Как будто ее саму закатали в тонкую непроницаемую оболочку и сделали большой пепельно-розовой колбасой с вкраплениями лоснящегося жира. Почти такой же студенистой массой заплыла ее талия, наполнился живот. Продукцию своего отдела Рита ненавидела. Она хорошо знала, из какой гадости сделаны некоторые виды колбас и сосисок, помеченных предупредительной наклейкой «К завтраку». Колбасу Рита продолжала есть по привычке, от «Можайских» сарделек не отказалась, хоть и повторяла, что с каждым годом вода, в которой она их варила, становилась пузыристее и жирнее. Любила Рита грудинку, уминала по утрам бутерброды с паштетом из гусиной печени, тащила домой острые сырокопченые чипсы, вяленые, скрученные в трубочку свиные уши. Обычно Рита варила первое на неделю, но, как правило, жидкие борщи и супы будоражили ее аппетит пару дней, после чего выливались в унитаз. О втором Рита не задумывалась. Когда подступал голод, она хватала из холодильника то, что попадало под руку.
Как-то встав на весы и узрев красную стрелку, преступно застывшую на отметке «91», Рита решила заняться собой. Из магазина нужно было немедленно уходить. Все эти болячки – прогрессирующая гипертония, бессонница, частые колиты – она приобрела на рабочем месте. Шестнадцать лет мясного рабства, нервных потрясений… Одежда, пропахшая тщедушным ароматом обработанных туш, костной ткани, а в доме – живучий гастрономический запах, пробуждающий аппетит даже на сытый желудок.
Ей следовало отвлечься от дум о еде. Она пыталась отогнать приступы жора воспоминаниями о жизни, проведенной с Анатолием. Однако экскурса в семейный фотоархив ей хватало на пару часов. Вечером Рита вновь размораживала охотничьи колбаски и жарила их, залив яичным желтком. Не помогали отвлечься от дум о еде прогулки по городу, посещения краеведческого музея, визиты к дочери в съемное неприветливое жилье. Эмилия попыталась затащить Риту в бассейн, в группу водной аэробики, состоявшую из пенсионеров с избыточным весом. Этот вариант, пожалуй, был оптимальным. Рита отнекивалась неделю, но все же согласилась. Она переборола страх, купила шапочку и купальник. Первое занятие в бассейне стало для нее последним. Рита всегда боялась воды. Она и дома мылась только под душем, в ванной никогда не лежала, быстро натиралась мочалкой, смывала пену горячей водой и вырывалась на волю с чувством глубокого облегчения. Не с тем невесомым, с каким обычно выходишь из бани на свежий воздух, а с дежурным успокоительным ощущением, что в субботу ты совершил необходимый водный моцион и можно на неделю отстать от себя и не особо реагировать на потные подмышки и ноги.
В бассейне Рита чуть не пошла ко дну. Пенопластовая подушка выскользнула из-под ее слабых, пухлых рук и запрыгала, уплывая, по легкой волне вдоль поплавков. Подоспевший тренер, не раздеваясь, прыгнул в воду, когда Рита начала захлебываться. Крик она подняла истошный, но краткий и отрывистый, как вой электрички перед железнодорожным переездом.
От шока Рита отошла на следующий день. Эмилия, соблазнившая подругу чудодействием водных процедур, ощущала косвенную вину за нелепое происшествие, случившееся с Ритой в бассейне, и предложила более безопасное, но не менее эффективное занятие: норвежскую ходьбу. Махать лыжными палками в дружном коллективе чопорных энтузиастов Рита наотрез отказалась. В исцеляющую методику скандинавских шарлатанов она не верила.
Может, впервые Рита поняла, что причины ее неутешительного положения кроются в ней самой. Перемен в жизни она боялась, а человека, способного перевернуть, сокрушить пресную реальность ради взаимного блага, рядом никогда не было.
После несостоявшегося приобщения к физическим упражнениям Рита каждый день критически поглядывала на свое расплывшееся, волнообразное отражение в зеркале и пролистывала в смартфоне объявления о приеме на работу, а заодно, отвлекаясь от кусачих мыслей о еде, поигрывала в легкомысленные игры, собирала пазлы, решала квесты. Со временем это занятие поглотило ее целиком. Вечерами Рита возилась с головоломками, зарывшись в подушках на кровати, и засыпала глубокой ночью. Утром она вновь заходила в социальные сети и просиживала в интернете до обеда. В друзья ни к кому не просилась, но сообщества разведенных домохозяек посещала.
Как-то Рита наткнулась на объявление некой Алёны: «Ищу сиделку для мужчины семидесяти четырех лет. Круглосуточное дежурство. Достойная зарплата. Подробности по телефону». Рита немного подумала, подавила приступ голода и набрала указанный номер.
Ей ответил бойкий хрипловатый голос. Дама, разместившая объявление в сети, возглавляла агентство по уходу за пожилыми людьми. Она оказалась той самой Алёной, искавшей сиделку для пенсионера.
– Дедушка после аварии. Бывший спортсмен, впоследствии – тренер, – говорила интригующе женщина. – Попал с сыном в автокатастрофу. Сын погиб, отец выжил. Многочисленные переломы, ушиб грудной клетки. Лежит с аппаратом Илизарова. – Алёна замолчала, пошуршала страницами записной книжки, продолжила: – Аппарат стоит на правой ноге. На левую руку наложен гипс. В питании неприхотлив, сон нестабилен, – читала она запинаясь свои заметки. – Иногда сам ходит в туалет, но чаще пользуется судном. Передвигается с помощью ходунков. По пятницам выпивает две рюмки коньяка. Племянник говорит – для тонуса.
– А других кандидатур у вас нет? – осторожно спросила Рита.
Алёна перелистнула страницу:
– Есть бабушка за восемьдесят с деменцией. Живет в однушке. Вот еще одна дама. Эта после операции на сердце. Обитает в четырехкомнатной квартире. Условия – жесткие. Уборка два раза в неделю, работать придется под камерами. Дочь из местной бизнес-элиты, безвылазно сидит в Ницце. Сменила трех сиделок за четыре месяца. С последней не расплатились.
Рита задумалась. Ни один вариант ее не устраивал.