Траектория полета
Шрифт:
– Наша Берди… всегда такая драматичная. Могу поспорить, это был реквизит, прихваченный на память после одного из ее спектаклей.
Дедушка отступил в тень, и его лицо вновь стало спокойным.
– Возможно, – согласилась я. – Приеду завтра попозже, когда Мейси будет на работе. Часам к десяти.
Он обнял меня удивительно крепко, прижав щекой к старой фланелевой рубашке, и впервые с момента возвращения я задумалась, когда же в последний раз у меня был тесный человеческий контакт. Теплое объятие. Поцелуй. Это напомнило мне, что я оставила в прошлом
– Я всегда знал, что ты вернешься, Джорджия.
– Как пчела, – пробормотала я в его рубашку. – Как бы далеко она ни улетала, всегда находит обратный путь в свой улей.
Дедушка прижал меня к себе еще крепче.
– То же самое говорят об истине, верно? Она всегда находит дорогу домой.
Я отстранилась, осознавая, что Джеймс слушает.
– Я приехала не для того, чтобы копаться в прошлом.
Дедушка вгляделся в мое лицо удивленно, словно увидел меня впервые.
– Именно для того, – мягко сказал он. Его глаза изучали мое лицо, словно он пытался что-то вспомнить, а потом его взгляд прояснился, и он улыбнулся.
Я напомнила себе, что деду девяносто четыре и что секундное замешательство в его возрасте не так уж необычно.
– Увидимся завтра утром, – сказала я, целуя его в щеку.
Джеймс пожал ему руку, мы попрощались и пошли по дорожке к машине. Пару секунд мы сидели в тишине, мои фары освещали разросшиеся кусты багрянника, которые обрамляли нашу подъездную дорожку.
– Не жалеете, что приехали? – спросила я.
– Нет, – без колебаний ответил Джеймс. – Я получил удовольствие от встречи со всеми, особенно с вашим дедушкой и пчелами. Все были ко мне добры, хотя и чувствовалась некоторая… напряженность.
– Напряженность? Можно и так назвать. Иногда я думаю, что Берди – единственная, кто сделал правильный выбор, уйдя в себя, подальше от неприятной реальности. Может, мне тоже стоит попробовать? Только сперва придется найти того, кто будет резать мне еду. Мейси вряд ли вызовется добровольцем.
– Как давно ваша сестра заботится о Берди?
Я смотрела вперед, на рой мелких насекомых, которые плясали в двух круглых лучах света от фар.
– С тех пор, как я уехала.
– Значит, ваш отец совершенно не беспокоится о ней? – Джеймс вскинул руку, как бы останавливая сам себя. – Простите. Лезу не в свое дело.
– Лезете. Но после того, как вам пришлось пережить ужин, полагаю, вы заслужили некоторое разъяснение. Мой отец умер, когда я была маленькой.
– Вашей матери, наверное, пришлось трудно? Потерять мужа такой молодой…
Я невесело рассмеялась.
– Не совсем. Он выжил во Вьетнаме, но не пережил потерю Берди, когда она с ним развелась. Он застрелился на следующий день после того, как она вышла замуж за отца Мейси.
Короткая пауза.
– Простите.
– Нет, вы меня простите. Не следовало вам это говорить. Просто… – Я пожала плечами. – Мне показалось, вам можно. Вы как незнакомец в самолете. Не знаете здесь никого, следовательно, не перейдете на чью-то сторону.
– Я
– Нет, не знаете. И, надеюсь, не узнаете, пока мы не уедем отсюда и вы благополучно не вернетесь в Нью-Йорк.
Джеймс вытянул ремень безопасности и пристегнулся.
– Послушайте, я вам навязал себя в эту поездку, так что если захотите выговориться, помните: я хороший слушатель. Можете рассказать мне все. Как незнакомцу в самолете.
– Осторожнее с желаниями, – заметила я, трогаясь с места. – Как бы не пожалеть.
Я поехала на Уотер-стрит, к гостинице «Консулейт Сьютс», где Джеймс забронировал номер. Достав свою сумку из багажника, он остановился у моей двери.
– У вас нет мобильника. Как мне с вами связаться?
– Я буду у моей тети Марлен. Здесь все знают ее номер. Она держит бизнес в «Двух Милях» – районе в двух милях от центра Апалачиколы. Не слишком креативное название, но место удобное. Мы проезжали ее дом на пути в город. Всем известно, где живет Марлен, потому что ее двор заставлен образцами ее продукции.
Джеймс вопросительно приподнял бровь.
– Что за бизнес?
– Садовая скульптура. Гномы, божки, морские чудовища. Заведение называется «Волшебный мрамор Марлен».
– Наверное, я многое потеряю, остановившись здесь, а не у вашей тети.
– Остановиться у тети Марлен – не то отвлечение, которого вы ищете.
Лицо Джеймса посерьезнело.
– Можно я задам вопрос?
– Задавайте, только не обещаю, что отвечу.
– Договорились. – Он помолчал, подбирая слова. – Ваш отец действительно покончил с собой из-за того, что ваша мать от него ушла?
Я не желала отвечать и даже думала, что так и оставлю его без ответа. Но что-то в глазах Джеймса, в интонации его голоса наводило на мысль, что он пытается связать это с какими-то событиями собственной жизни.
Я сделала долгий вдох, набрав в легкие воздух, полный ароматов соли и весенних цветов, и вспомнила тот вечер, когда дедушка вошел в мою комнату, взял меня за руку и сказал, что мой папа отправился на небеса… Хотя, судя по подслушанным позже сплетням, мы вряд ли его там встретим.
– Он не оставил записки. Но тетя Марлен говорила, он сделал это потому, что любил маму, как огонь любит сухое дерево. У них не получалось жить вместе, но и друг без друга они не могли. К тому времени они уже были в разводе, но, наверное, отец считал, что пока Берди не замужем, она все еще принадлежит ему.
Я откинулась на спинку сиденья и посмотрела в ясное ночное небо. Звезды ярко сияли – казалось, их можно рукой коснуться, если дотянешься.
– Что самое печальное, мама никогда не переставала его любить, как ни старалась забыть о нем. Наверное, правду говорят…
– Что говорят?
– Что сердцу не прикажешь.
Некоторое время Джеймс пристально смотрел на меня.
– Мою жену застрелили при уличном ограблении. Случайно. Ночью на углу случайной улицы.
Услышав боль в его голосе, я поморщилась и тут же пожалела, что это сделала.