Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?
Шрифт:
Увидеть то, о чем впоследствии Жуков скажет: «…никакой равномерной разбросанности вдоль всей нашей границы войск перед вражеским нападением у нас не было, и, конечно, не в этом следует искать причину поражения наших войск в начале войны».
К глубокому сожалению и прискорбию, Сталин явно не имел шанса увидеть и предотвратить реанимацию этого феномена. Следует также отметить, что на только что указанную ошибку наложилась еще и другая, не менее важная по своему значению.
Дело в том, что, опять-таки к глубокому сожалению, с 3 февраля 1941 г. военная контрразведка была выведена из состава органов госбезопасности и передана в Наркомат обороны в качестве его 3-го Управления. Конечно, мотивы такого решения вполне понятны — чтобы военное руководство было лучше осведомлено о положении дел в войсках.
На самом же деле минусов оказалось больше, чем плюсов:
Военная контрразведка ни при каких обстоятельствах не должна была попадать под контроль самих военных, тем более генералитета, — это слишком опасно, ибо создает ситуацию бесконтрольности для них.
Только после начала войны, с 17 июля 1941 г. военная контрразведка вернулась в «альма-матер», т. е. на Лубянку, в к тому же была переподчинена лично Сталину.
Однако порожденная реанимированными — по Тухачевскому же — флавговым характером группировок статического фронта «узкой лентой» в виде системы дырок от бубликов для немедленного встречно-лобового контрблицкрига и переакцентировкой сил и средств по направлениям кровавая трагедия была уже в самом разгаре…
Глава IV. «УСЕРДИЕ ВСЕ ПРЕВОЗМОГАЕТ. БЫВАЕТ, ЧТО УСЕРДИЕ ПРЕВОЗМОГАЕТ И РАССУДОК» [505]
Поразительно, что при наличии стать настораживающих данных, лишь мизерная часть из которых была приведена выше, многие исследователи тем не менее весьма настойчиво протаскивают в своих трудах тезис о том, что «выдвинутая Тухачевским новая концепцию начального периода и приграничного(правильно: пограничного — А. М.) сражения легла в основу официальных взглядов, в соответствии с которыми Советские Вооруженные силы готовились к отражению агрессии фашистской Германии.
505
К. Прутков
Однако в связи с исключительной сложностью обстановки на западных границах и просчетом в оценке времени нападения было упущено главное: войска приграничных округов, в том числе армии прикрытия, не закончили своевременного развертывания и не были приведены в полную боевую готовность» [506] .
Другие, еще более блестяще доказывая практически 100%-ное совпадение всех приготовлений к отражению агрессии с «рекомендациями» Тухачевского (а к чему они привели — уже известно и проиллюстрировано на примерах), не моргнув и глазом настаивают на некоем «упущенном» Сталиным «шансе» (в частности, М. Мельтюхов) [507] .
506
Иванов В. М. Маршал М. Н. Тухачевский. М., 1986. С. 309.
507
Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. М., 2000. Поразительно, что при без малого 10 тыс. ссылок на различные источники уважаемый коллега М. И. Мельтюхов самим названием своего очень интересного труда — «Упущенный шанс Сталина» буквально сожалеет, что Сталин не развязал войну первым! Господи, ну как же так можно-то — столь открыто сожалеть, что твоя родина упустила шанс стать агрессором?! Ей-право же, ну никак в толк не взять! И это при том, что книга у Мельтюхова получилась действительно очень интересная, до предела насыщенная фактами и аргументами, но свидетельствующими не об упущенном шансе Сталина, а о незаконной подготовке к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу. По сути дела выходит, что, завалов себя без малого 10 тыс. ссылок, уважаемый коллега явно упустил шанс увидеть реальную суть трагедии 22 июня 1941 г. Воистину «упущенный шанс» Мельтюхова…
Мельтюхов М. И. Упущенный шанс Сталина. М., 2000.
Но о каком, миль пардон, «упущенном шансе»можно «глаголом жечь»сердца страждущих познать правду, коли все гитлерюги, начиная с самого Гитлера, все время сетовали,
Я не могу себе представить, что управляемой Германией Европе следовало бы ожидать опасности со стороны России… Решающими кажутся мне следующие два момента. Всякое разделение России или же только отделение более крупных областей от России создаст предпосылки для будущей войны в Европе, так как никакой государь в России не будет в будущем успокоен, пока не возврати потерянных районов. Второе соображение имеет еще большее значение. В борьбе славян с германцами, ведущейся в течение многих столетий, славяне почти никогда не угрожали германцам силою оружия…
Может быть, следовало опасаться всего этого, если бы русские не соблюдали условий пакта… Но де сих пор никаких признаков такого отношения не отмечалось…» [508]
Даже при этом «почти никогда», потому что не «почти», а попросту никогда, невзирая даже и на не очень-то честную, но вполне естественную для немца, тем более гитлерюги, формулировку «в борьбе славян с германцами», потому как исторически честная и точная формулировка выглядит совсем наоборот, т. е. «в борьбе германцев против славян», — короче говоря, несмотря на все эти и иные издержки, письменно заявленная руководству Третьего рейха позиция просто уникальна! Кто бы мог подумать, что западный человек, немец, гитлерюга же — и на тебе, руководствуется Правдой и Истиной, в т. ч. и Историческими?!
508
Анфилов В. А. Незабываемый сорок первый. М., 1982. С. 110.
Воистину — чего только не бывает на белом свете?! [509]
Но раз это понимали гитлерюги, то о каком же «упущенном шансе» можно хотя бы с минимальными на то основаниями говорить в наши дни, если даже знаменитые, в т. ч. и своим отнюдь не русофильством, и уж тем более не советофильством, германские историки уже послевоенного периода, как, например, всемирно известный Г.-А. Якобсен, прямо и однозначно признают наиглавнейший в этой связи факт. «При внезапном нападении летом 1941 г. не было захвачено никаких документов, которые бы, несмотря на сосредоточение советских войск у границы, давали основание для выводов о вражеских наступательных намерениях»?! [510]
509
Там же. С. 111. К слову сказать, Шверин Фон Крозигк не был одинок в историческом понимании бесперспективности нападения Германии на Россию, хотя бы и Советскую. 28 апреля 1941 г. министр иностранных дел Третьего рейха И. Фон Риббентроп получил от статс-секретаря МИДа Германии Вайцзеккера служебную записку, в которой также высказывалась тревога по поводу перспектив неумолимо надвигавшейся войны на Востоке и открыто подчеркивалось глубокое сомнение в том, что Германии удастся воспользоваться завоеванным даже в случае успеха военной «кампании».
510
Якобсен Г.-А.1939 — 1945. Вторая мировая война. 1995. С. 24.
А всяких документов гитлерюги захватили в немереных количествах. И тем не менее никаких документов, хотя бы отдаленно намекавших на что-либо подобное, не было, даже невзирая на то, что, как известно из нашей истории, перед войной в западные военные округа направлялись директивы НКО и ГШ, которые при желании можно было бы истолковать в подобном духе.
Г. А. Якобсен не оставил ни малейшего даже гипотетического шанса даже для гипотетического возникновения даже гипотетической возможности обсуждения даже тени намека на какой бы то ни было «упущенный шанс».