Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?
Шрифт:
Так вот, предвидя, что при реализации замысла обороны в духе 1812 г. могут возникнуть примерно аналогичные осложнения, — в первую очередь из-за того, что Б. М. Шапошников являлся бывшим царским офицером, — и глубоко уважая его исключительную человеческую порядочность и высочайший профессионализм, Сталин умышленно и заблаговременно вывел Бориса Михайловича из-под возможных нападок не в меру «бдительных» коллег, отстранив его от должности начальника Генерального штаба.
И, заметьте, осуществил это накануне представления проекта «Соображений…» от 18 сентября 1940 г. на рассмотрение в Правительство, а при утверждении этого документа на нем стояла подпись уже иного начальника
Это, естественно, не означает, что Сталин умышленно и заблаговременно подставлял голову Кирилла Афанасьевича — его арест в самом начале войны был вызван иными обстоятельствами — только тогда вскрывшейся его причастностью к заговору Тухачевского. Тем более это не должно создавать впечатления, что в представлении Сталина Мерецков не являлся великороссом — это было бы по меньшей мере глупо хотя бы потому, что Кирилл Афанасьевич родом-то был из ярославских крестьян. Причина его ареста в другом.
Перед войной картина компромата на большую часть командного состава Красной Армии действительно была более чем удручающая, и военная контрразведка не могла, не имела права не реагировать хотя бы только в плане углубленной проверки и перепроверки таким данных, в т. ч. и по каналам советской разведки, о чем говорил в своих мемуарах П. А. Судоплатов.
Да, это очень малоприятная процедура и, конечно же, в прокрустово ложе т. н. «общечеловеческих ценностей» не влезает. Прежде всего потому, что в канун войны, тем более такой смертельной схватки цивилизационного характера с ярко выраженным геополитическим подтекстом, безопасность государства превыше всего. Кроме того, не следует все шишки валить на Сталина и Берию — санкции на арест лиц высшего командного состава перед войной давало руководство Наркомата обороны, т. е. все те же Тимошенко и Жуков, тем более что и военная контрразведка тогда им же и подчинялась.
Собственно говоря, боевая стойкость советского генералитета в Великую Отечественную именно потому столь резко превосходила аналогичный показатель царского генералитета, что были предприняты в т. ч. и столь суровые меры. Еще раз подчеркиваю, что да, это жестоко, но в то же время крайне необходимо, ибо война — наука еще более жестокая, а на кону стояло будущее и государства, и страны, и особенно народов, ее населявших.
Что же до Жукова, то, утверждая его кандидатуру на пост главы Генерального штаба РККА, Сталин, естественно, прекрасно знал об «органической ненависти» Георгия Константиновича «к штабной работе» — его личное дело он не раз внимательно прочитал, не говоря уж об иных, обязательно сопутствующих такому высокому назначению материалах…
И, судя по всему, Сталин явно рассчитывал, что из-за присущей Георгию Константиновичу «органической ненависти к штабной работе» он не полезет что-либо радикально менять в официальном плане, но как исправный служака жесткого типа будет его исполнять с теми или иными, но необходимыми текущими корректировками.
Однако с Жуковым у Сталина вышла тяжелейшая ошибка — уж слишком сильно Иосиф Виссарионович недооценил сидящий в каждом генерале «комплекс Наполеона»: это когда до войны генералов одолевает зуд превзойти Наполеона или как минимум сравниться с ним — извините, но как иначе прикажете расценивать «безграмотный сценарий вступления в войну», в соответствии с «банальным замыслом» (от 15 мая 1941 г.) которого планировалось за раз прихлопнуть аж 100 дивизий самой сильной в тот момент армии Западной Европы, — а вот когда настигает
Когда трагедия разверзлась во всем своем кровавом обличье, Сталин вынужден был признать свою ошибку — Тимошенко и Жуков вылетели со своих постов, а наркомом обороны стал сам Сталин, начальником Генштаба — Шапошников. Тем не менее Сталин и это проделал весьма тонко, не унижая их человеческого достоинства, проделал путем трехэтапных преобразований, хотя мог, тем более по условиям военного времени, особенно-то и не цацкаться с ними..
Другим и не менее существенным признаком того, что Сталин действовал в духе плана Барклая-де Толли, является совокупность тех мер, которые по его указанию принимались в целях дезинформации, в т. ч. и дезинформационного устрашения Гитлера, о которых много говорилось выше.
Если сравнить с тем, что делал Барклай в 1812 г, то получится полная аналогия. Тогда, как известно, через ротмистра русской армии Д. Савоне Барклай подсунул специально направленному Наполеоном в Россию шпиону, графу л. Нарбони дезинформацию о серьезных приготовлениях русской армии к незамедлительному отпору Наполеону прямо в приграничной полосе. «Историки отмечали, что Наполеон был сильно обескуражен, когда вместо ожидаемого отпора и генерального сражения с русской армией он не встретил на первых порах наступления никаких русских воинских подразделений, а тем более ожидавшегося контрудара».
Судя по всему, в планы Сталина входило воспроизведение этой же ситуации, но, естественно, с существенными поправками на ситуацию 1941 г., чем и занимались наши дипломаты и разведчики, потому как вчистую отводить войска было крайне нецелесообразно. Отсюда и вытекала поставленная Шапошниковым задача обеспечить прикрытие активной обороной и активными действиями по сковыванию сил противника.
Что сделал дуэт Тимошенко — Жуков — выше детально уже было рассмотрено: произведенная ими негласная подмена основополагающего принципа обороны и сути замысла отражения агрессии чрезвычайно дорого обошлась стране!
Как минимум следует признать, что Сталин допустил слишком серьезную ошибку, ибо при реализации таких планов, требующих филигранной согласованности действий всех исполнителей, контроль не только не должен ослабляться, а наоборот, резко усиливаться! А он, Иосиф Виссарионович Сталин, почему-то взял да отдал военную контрразведку в Наркомат обороны… И сколь бы ни были благими его намерения, то была грубейшая ошибка — с 3 февраля 1941 г. и вплоть до 22 июня 1941 г. контроль за деятельностью высшего командования и командования округов объективно оказался ослаблен.
Естественно, что последствия этого не замедлили сказаться самым трагическим образом…
Небезынтересно было бы отметить одну деталь, которая ясно показывает, к чему привела передача военной контрразведки в Наркомат обороны.
Как уже отмечалось выше, дуэт Тимошенко — Жуков незаконно готовился к немедленному встречно-лобовому контрблицкригу. То, что это был «безграмотный сценарий вступления в войну»,— теперь уже ясно. Но вот ведь еще в чем дело-то — «эффективность» этой «безграмотности» почему-то оказалась усилена еще и серьезной нехваткой топлива именно для мобильных ( ударных) частей, т. е. для т анковых подразделений, в также авиации.