Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.
Шрифт:

Свидетельство Александра Михайлова: «Чуть не был взят на вокзале в Харькове, приехавши вместе с Фоминым, но скрылся оттуда. Об этом знает Якоби. [699] » [700]

Рассказывает М.Р. Попов со слов товарищей: «Перед отходом поезда на вокзале появились уже жандармы и полиция с намерением арестовать участников нападения, если узнают их по каким-либо признакам. Более всего подвергались риску быть арестованными А.Д. Михайлов, М.Н. [Ошанина], Софья Львовна Перовская и Фомин, потому что первый играл роль помещика, приехавшего на ярмарку, М.Н. — его жены, Софья Львовна — горничной, а Фомин — кучера; всех их, конечно, знал в лицо дворник, который был уже на вокзале. М.Н. кое-как принарядилась

в дамской комнате и вышла на платформу под вуалью, в сопровождении генерала, с которым успела завязать заранее знакомство тут же на вокзале, всучила ему свой багаж и поручила занять место в вагоне. Исполнив все это, любезный кавалер пришел за М.Н. и провел ее в вагон. Проехав несколько станций с этим генералом, М.Н., не доезжая до Орла, вышла под каким-то предлогом на какой-то станции, поручив своему любезному спутнику доставить по данному адресу ее багаж в Орле. В доставленном генералом в Орел багаже были револьверы и кинжалы /…/. А.Д. [Михайлов] как-то счастливо, уже на ходу, вскочил в один из вагонов этого же поезда и тоже благополучно унес ноги. Как успела избежать ареста Софья Львовна, не помню. Таким образом, из четырех лиц, заведомо известных дворнику постоялого двора, только один Фомин был арестован на вокзале». [701]

699

«Якобинка» — М.Н. Ошанина, ученица П.Г. Заичневского.

700

А.П. Прибылева-Корба и В.Н. Фигнер. Указ. сочин., с. 198.

701

М.Р. Попов. Указ. сочин., с. 117–118.

Почему дворник (по рассказам других — хозяин постоялого двора), знавший названную четверку, был уже на вокзале — не совсем ясно. Вероятно, постояльцы еще раньше вызвали подозрение и привлекли настойчивое внимание. Теперь, когда поднялась общая тревога, кинулись именно за ними, хотя никто из них не принимал участия непосредственно в нападении — даже Фомин не участвовал в перестрелке.

В чем неудача непосредственной попытки освобождения — вполне очевидно. В свое время критики знаменитого американского киновестерна «Дилижанс» упрекали авторов в искажении реальности: в фильме индейцы долгое время ведут с переменным успехом перестрелку с седоками дилижанса, в то время как в реальности индейцы сначала убивали лошадей, а затем уже расправлялись с обездвиженными пассажирами. Понятно, что при соблюдении такого практического правила сценарий фильма сработать просто не мог. Но именно по этому дефектному сценарию и осуществляли нападение террористы под Харьковом — налицо очевидный дилетантизм: оружие нападавших не годилось для убийства лошадей, они не умели этого делать и не были к этому готовы.

Интересна реплика об этом самого «атамана» — Михаила Фроленко (ниже станет ясно, что в ней наиболее существенно): «Из тюрьмы тот же Фомин, между прочим, сообщил следующее. Проехав впереди нас, он вскоре повстречал возвращавшихся жандармов, которые накануне отвозили в централ Ковалика и др. Теперь, кроме него, они встретили и тройку с Войноральским, и если бы мы гнались, то, значит, настигли бы и нас. Вышла бы неравная борьба. Жандармы в то время были вооружены револьверами «Смита и Вессона», которые били на 50 шагов насмерть, а наши «бульдоги» и шубу, как оказалось в деле Котляревского, не смогли пробить. Поэтому стычка окончилась бы полным нашим разгромом и, конечно, арестом всех, а то и смертью некоторых» [702] — как видим, хотя и с опозданием, но он вполне грамотно разобрался в происшедшем.

702

М.Ф. Фроленко. Собрание сочинений, т. I, с. 298.

О том, что происходило затем с Медведевым-Фоминым и некоторыми другими, постаравшимися исчезнуть из Харькова, мы расскажем в следующем разделе. Основная же группа террористов благополучно вернулась в Петербург и приступила к подготовке уже давно решенного покушения на Мезенцова.

Это было время сразу после завершения Берлинского конгресса, когда гнев «общественности» был особенно заострен против царя и всех его приближенных, считавшихся ответственными за неудачи во внешней политике России. К последним относили теперь и либерального военного министра Д.А. Милютина, популярность которого заметно упала.

Террористы, переходившие от одного нападения к другому, ощущали себя в России комфортнее самого правительства. Много позднее, уже в ХХ веке, один из идеологов кадетства так характеризовал настроения общества в течение всех прошедших десятилетий: «политический террор представлялся тогда русскому обществу исключительно с двух сторон: во-первых, с той стороны, что он был способом борьбы с абсолютизмом; во-вторых, с той стороны, что он был самопожертвованием в лице тех, кто на него решался». [703]

703

Н.А. Гредескул. Террор и охрана. СПб., 1912, с. 12.

Правительство же не искало никаких иных путей, кроме продолжения жесткого закручивания гаек.

В Одессе, остававшейся со времени Балканской войны на военном положении, в соответствии с законами этого положения и приступили 20 июля к суду над Ковальским и его товарищами, поднявшими, напоминаем, стрельбу при аресте их типографии в январе. Помимо того, что подсудимые действительно занимались запрещенной пропагандой, вся история с оказавшейся безобидной стрельбой больше смахивала на хулиганство, спровоцированное, к тому же, неумышленным недоразумением — падением убегавшего с заряженным револьвером Ковальского, произведшего, вполне возможно, нечаянный выстрел. Суд, тем не менее, имел инструкции развернуться вовсю.

24 июля Ковальский был приговорен к расстрелу. Толпа, собиравшаяся все эти дни у здания суда, начала буйствовать, к чему уже были подготовлены собранные воинские части. Из толпы в солдат стреляли из револьверов, после чего войска тоже стреляли и штыками двинулись на толпу. Погибло двое демонстрантов. Раненых, однако, оказалось немного; впрочем, если они и были, то сами постарались этого не афишировать: в последующие дни в Одессе арестовывали всех подозрительных. 25–26 июля по городу производились массовые аресты всех заранее выявленных подпольщиков.

Эта акция, менее интенсивно, но более целенаправленно продлившаяся до сентября, фактически покончила с существовавшим в городе (а также в Херсоне и Николаеве) серьезным подпольем во главе с С.Я. Виттенбергом. Заговорщики вели довольно успешную пропаганду среди военных матросов и уже планировали покушение на царя.

Их планы и намерения остались властям в основном неизвестными, тем не менее ядро заговорщиков (вместе с персонажами, достаточно поверхностно замешанными в их дела) было арестовано. Их судили через год — и вынесли уже более десятка смертных приговоров. Так, в частности, погиб Д.А. Лизогуб, что нанесло самый основательный удар по всему революционному подполью: главный его спонсор так и не успел реализовать значительнейшую часть своих замыслов по финансированию революции.

Приговор, вынесенный теперь в Одессе, по докладу Мезенцова от 27 июля был утвержден царем. 2 августа 1878 года Ковальский был расстрелян. Еще через два дня в столице разразились чрезвычайные события.

Как выяснили террористы, наблюдавшие за Мезенцовым, шеф жандармов каждое утро следовал прогулочным шагом из дому на службу строго стандартным маршрутом. Никакой охраны при нем не было (вопреки всему, что писалось затем в прореволюционной литературе), но его постоянно сопровождал спутник, одетый в штатское — как позднее выяснилось, полковник Макаров — невооруженный, что тоже выяснилось позднее. Они шли, оживленно обсуждая служебные дела. Мезенцов, таким образом, был почти такой же доступной жертвой, как и Гейкинг за два месяца до того.

Рассказывает участник покушения Адриан Михайлов: «Обстановка ясная. Регулярность прогулок дала возможность свести до минимума количество участников: три непосредственно участвующих — Кравчинский, Баранников и я, и три сигнальщика — /…/ Зунделевич, /…/ Л.Ф. Бердников и /…/ Болгарин (/…/ я не знаю, желает ли он, если жив еще, чтобы называлась его фамилия). Нападение могло быть произведено в любое утро. И однако это утро откладывалось со дня на день. 3-го августа получено было известие о казни Ковальского в Одессе. И в этот же вечер было решено завтра же казнить Мезенцева [704] . «Смерть за смерть», как была озаглавлена брошюра Кравчинского по поводу убийства Мезенцева, соответствовала действительности: убийство подготовлялось давно, но непосредственным толчком к нему была казнь Ковальского. /…/

704

Так в тексте; как и Войноральского, фамилию Мезенцова часто перевирали тогдашние авторы.

Поделиться:
Популярные книги

Школа. Первый пояс

Игнатов Михаил Павлович
2. Путь
Фантастика:
фэнтези
7.67
рейтинг книги
Школа. Первый пояс

Лейб-хирург

Дроздов Анатолий Федорович
2. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
7.34
рейтинг книги
Лейб-хирург

Не грози Дубровскому! Том VIII

Панарин Антон
8. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том VIII

Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Ардова Алиса
1. Вернуть невесту
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
8.49
рейтинг книги
Вернуть невесту. Ловушка для попаданки

Идеальный мир для Лекаря

Сапфир Олег
1. Лекарь
Фантастика:
фэнтези
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря

Последний Паладин. Том 4

Саваровский Роман
4. Путь Паладина
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Последний Паладин. Том 4

Титан империи 7

Артемов Александр Александрович
7. Титан Империи
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Титан империи 7

На руинах Мальрока

Каменистый Артем
2. Девятый
Фантастика:
боевая фантастика
9.02
рейтинг книги
На руинах Мальрока

Сопряжение 9

Астахов Евгений Евгеньевич
9. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
технофэнтези
рпг
5.00
рейтинг книги
Сопряжение 9

Здравствуй, 1985-й

Иванов Дмитрий
2. Девяностые
Фантастика:
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Здравствуй, 1985-й

Генерал-адмирал. Тетралогия

Злотников Роман Валерьевич
Генерал-адмирал
Фантастика:
альтернативная история
8.71
рейтинг книги
Генерал-адмирал. Тетралогия

Машенька и опер Медведев

Рам Янка
1. Накосячившие опера
Любовные романы:
современные любовные романы
6.40
рейтинг книги
Машенька и опер Медведев

Беглец. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
8. Путь
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
5.67
рейтинг книги
Беглец. Второй пояс

Защитник. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
10. Путь
Фантастика:
фэнтези
5.25
рейтинг книги
Защитник. Второй пояс