Трагедия русского офицерства
Шрифт:
Среди высших руководителей Белого движения на Востоке (главнокомандующим до адм. А. В. Колчака был генерал-лейтенант В. Г. Болдырев, а в дальнейшем — генерал-лейтенанты М. К. Дитерихс, К. В. Сахаров, В. О. Каппель, С. Н. Войцеховский, Н. А. Лохвицкий, Г. А. Вержбицкий) только половина имела генеральские чины до 1918 г., трое были полковниками и один подполковником, их начальники штаба (генерал-майоры Д. А. Лебедев, С. А. Щепихин, Ф. А. Пучков, П. П. Петров, Богословский) все были полковниками. Армиями (в т. ч. и временно), помимо перечисленных выше, командовали также генералы М. В. Ханжин, Р. Гайда, А. И. Дутов, А. Н. Пепеляев, Г. А. Белов, Барышников, Савельев, Вагин, из которых генералом до 1918 г. был только Ханжин.
Командиры корпусов и групп (помимо ряда из названных выше — генералы Косьмин, Мациевский, Гривин, Зиневич, Акутин, Молчанов, Глебов, Бородин, Бангерский, Смолин, Шишкин, Бордзиловский, Волков, Иванов-Ринов, Жуков, Акулинин, Бакич, Эллерц-Усов, Галкин, Попов, Сукин, полковники Фаддеев, Балалаев, Изергин, Махин), начальники штабов армий и корпусов (полковники Сладков, Виноградов, Моторный, Савчук, Ловцевич, Дубинин, Бодров, Кононов, Пичугин, войсковой старшина Тушканов и др.) до 1918 г. в абсолютном большинстве были в чине полковника, а некоторые — подполковника. Среди лиц, занимавших должности не выше начальников дивизий и командиров бригад (генералы Голицын, Милович, Нечаев, Вишневский, Ижбулатов, Имшенецкий, Зощенко, Ковальский, Крамаренко, Н. П. Сахаров, Беляев, Бородин, Ванюков, Панов, Кручинин, Смирнов, Мамаев, Лосев, Круглевский, полковники Перхуров, Жуланов, Юрьев, Ивакин, Бандарев, фон Вах, Ракитин, Фукин, Гоппер, Горшков, Шеметов, Красильников, Ефимов, Карнаухов, Аргунов, Буйвид, Александров, Ростовцев, Сотников, подполковник Глудкин, поручик Балабанов и др.) только трое
Из командиров полков (генералы Блохин, Хрущев, полковники Богословский, Отмарштейн, Сотников, Черкес, Белянушкин, Михайлов, Вольский, Зуев, Камбалин, Долгово-Сабуров, Родзевич, Иванов, Заалов, Моисеев, Киселев, Булгаков, Курин, Донсков, Беляев, Карташев, Быков, Хохлачев, Абрамов, Доможиров, Александров, Гампер, Зултан, Турков, Степанов, Карпов, Мельников, Мохов, Бахтерев, Павлов, подполковники и войсковые старшины Керенцев, Мейбом, Черкасов, Березин, бар. Жирар де Сукантон, Климов, Вознесенский, Панков, капитаны и есаулы Володкевич, Вержболович, Турков, Мудрынин, Фадеев, Жилинский, Ляпунов, штабс-капитаны Болонкин, Дробинин, поручик Багиянц, прапорщик Ощепков и др.), дивизионов и батарей (полковники Якубович, Шестоперов, Смольянинов, Новиков, Сартыков, Бек-Мамедов, Романовский, Вырыпаев, Тряпицын, Алмазов, Радыгин, подполковники Бельский, Гайкович, Зеленой, капитаны Миронов, Седов, Курбановский, Остальский, Плотников, штабс-капитан Литкенс, поручики Верцинский, Кузнецов и др.) абсолютное большинство до 1918 г. было обер-офицерами (чаще всего капитанами), реже подполковниками, и лишь немногие — полковниками.
Первое время потери среди офицеров были весьма чувствительны. При захвате большевиками Верхнеуральска в нем и ближайших станицах было расстреляно много офицеров Оренбургского казачьего войска [964] . Летом 1918 г., когда большинство офицеров сражались в качестве рядовых, потери среди них иногда достигали в отдельных боях нескольких десятков человек (например, под ст. Барабинск погибло до 40 офицеров, в боях под Свияжском 1-я офицерская рота потеряла 83 офицера (21 убит) [965] , у ст. Подъем под Тюменью отряд подполковника Смолина потерял за день 47 ч (13 убито) [966] , но в дальнейшем они не были так значительны, как на Юге благодаря меньшему проценту офицеров в армии, хотя, конечно, удельный вес офицерских потерь по сравнению с солдатскими был гораздо выше и на Востоке. В отдельных боях некоторые полки теряли до трети своих офицеров (например, 3-й Барнаульский полк 13 декабря 1918 г., 1-й Новониколаевский под Охотском 19 января 1919 г.). В феврале 1919 г. много офицеров погибло при бунте запасных частей в районе Красноярска [967] . Один из батальонов 49-го Сибирского полка летом 1919 г. потерял в бою 8 офицеров (3 убито) и 45 солдат (12 убито) [968] . Бронепоезд «Витязь» в одном из боев весной 1920 г. 16 офицеров и 23 солдат [969] . 15 июля 1919 г. при бунте 1-го Забайкальского казачьего полка в пос. Грязном погибло 14 его офицеров [970] . Морской батальон в штыковой атаке 12 сентября 1919 г. потерял убитыми 13 офицеров [971] . С марта до середины апреля Ижевская бригада потеряла 37 офицеров и 746 солдат [972] . Из остатков Южной армии, совершившей переход через Тургайскую степь осталось 1200 ч из 1500 [973] . С 1. 09 по 15. 10 1919 г. 3-я армия потеряла убитыми и ранеными 988 офицеров (в т. ч. и 17770 солдат, т. е. по 18 офицеров на солдата (см. табл. 15 [974] )
964
964 — Масянов Л. Л. Гибель Уральского казачьего войска, с. 121.
965
965 — Акулинин И. Г. Оренбургское казачье войско, с. 79.
966
966 — Мейбом Ф. Ф. Тернистый путь, № 35, с. 12.
967
967 — Филимонов Б. Б. На путях к Уралу, с. 121.
968
968 — Будберг А. П. Дневник // АРР, ХШ, с. 286.
969
969 — Мейбом Ф. Ф. Гибель 13-й Сибирской стрелковой дивизии, № 18, с. 58.
970
970 — Мейбом Ф. Ф. Бронепоезд «Витязь», с. 12.
971
971 — Еленевский А. Военные училища в Сибири, № 63, с. 30.
972
972 — Штром А. А. Флот в Белой борьбе // Русская газета, 1978, № 136.
973
973 — Ефимов А. Г. Ижевцы и Воткинцы, с. 86.
974
974 — Ленков А. Никита Львов, с. 32.
Особенно значительные потери имели место во время отступления белых армий осенью 1919 — зимой 1920 гг., сопровождавшегося массовыми эпидемиями тифа. В конце 1919 г. при отходе Уральской армии на юг некоторые части совершенно прекратили свое существование, полностью погибнув от потерь на фронте и тифа. Изменивший киргизский полк вырезал штабы Илецкого корпуса, 4-й и 5-й дивизий, при чем погибли все бывшие в строю офицеры во главе с командирами и начальниками штабов корпуса и дивизий. 6-я дивизия и отряд Позднякова, отходившие к Волге степью Букеевской орды целиком погибли от преследователей. Поход основной части уральцев вдоль Каспия сопровождался огромными потерями. «После каждого ночлега на месте оставались трупы умерших, которых не было сил и возможности хоронить. Порою целые команды, остановившись на отдых, уже больше не поднимались, убаюканные снежной бурей, усыпленные навеки морозом… Так погиб весь отряд полковника Семенова.» За два месяца похода Уральской армии из 12 тыс. (по другим данным — из 15 тыс. [975] ) до форта Александровского в начале 1920 г. дошло менее 3 тыс. [976] Из офицеров Оренбургского войска после разгрома много было расстреляно, остальные разосланы по лагерям и тюрьмам, и лишь немногие взяты в армию [977] .
975
975 — Сахаров К. В. Белая Сибирь, с. 153; Ефимов А. Г. Ижевцы и воткинцы, с. 160.
976
976 — Акулинин И. Г. Оренбургское казачье войско, с. 151.
977
977 — Серебренников И. И. Великий отход, с. 43–45. Приводятся также сведения, что из 11 тыс. чел. дошла только 1/4 (Масянов Л. Л. Гибель Уральского казачьего войска, с. 132, 138), или же из 16 тысяч — около 4 тысяч (Дорошин Н. Уральское казачье войско // Голос Зарубежья, № 26, с. 22).
Великий Сибирский Ледяной поход продолжался с 14 октября 1919 г. (возобновление боев на Тоболе) по 14 февраля 1920 г. (переход через Байкал) и сопровождался большими потерями. Во второй половине ноября потери, например, в полках 8-й Камской дивизии достигли от 1/3 до 2/3 боевого состава, одно время оставалось по 150–200 боеспособных людей на полк [978] . 22. 11. 1919 г. в д. Николаевской погиб весь штаб Самарской дивизии. К середине декабря в Ижевской дивизии в строю оставалось 400 ч. У д. Дмитриевской в Щегловской тайге 25. 12. 1919 г. почти полностью погибла 7-я Уральская дивизия и Воткинский запасный полк [979] . 49-й Сибирский полк войдя в Щегловскую тайгу в составе 680 шт., перешел Байкал в числе 265 шт. при 38 офицерах [980] .
978
978 — Акулинин И. Г. Оренбургское казачье войско, с. 161.
979
979 — Пучков Ф. А. 8-я Камская стрелковая дивизия, № 44, с. 19.
980
980 — Ефимов А. Г. Ижевцы и Воткинцы, с. 187, 212.
981
981 — Мейбом Ф. Ф. Тернистый путь, № 39, с. 8.
982
982 — Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход, с. 11.
«В эти дни наиболее трагические сцены разыгрались вдоль полотна великого Сибирского пути, где гибли брошенные русские поезда. Все, кто мог двигаться, с подходом красных разбегались по соседним деревням или вслед за уходящей армией. Но огромная масса больных и раненых, неспособных двигаться и совершенно раздетых, замерзала целыми эшелонами. То, что творилось в этих обреченных поездах, является, несомненно, одной их страшных страниц гражданской войны» [983] . «Эпидемия начала косить людей без жалости и без разбора. тысячи больных в непосредственной близости со здоровыми увеличивали число жертв. Попытка сдавать тифозных в поезда не помогала. т. к. везде выяснялось отсутствие медицинской помощи и самого необходимого для ухода за больными. Здоровые бежали в панике, а больные оставались на произвол судьбы и гибли. Вскоре можно было видеть чуть ли не целые эшелоны. груженные окоченевшими трупами, которые стояли ужасающими привидениями на запасных путях железнодорожных станций» [984] . Щегловская тайга стала кладбищем 3-й армии. Преследуя ее, красные ехали по трупам сотен павших коней и замерзших людей, полузанесенных снегом. В 8-й дивизии за время Сибирского ледяного похода переболело до 100 % солдат и 50 % офицеров [985] .
983
983 — Еленевский А. Военные училища в Сибири, № 64, с. 31.
984
984 — Пучков Ф. А. 8-я Камская стрелковая дивизия, № 44, с. 18.
985
985 — Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход, с. 9. См. также: Семчевская Е. Очерки из Сибирского ледяного похода. 1919–1920 гг. Шанхай, б. г.; Марков С. Пятьдесят лет тому назад // ВБ, № 114.
В начале 1920 г. много офицеров погибло при расправах во время занятия красными Дальнего Востока. В Николаевске-на-Амуре с 1. 03 по 2. 06 погибло свыше 6 тыс. чел., в т. ч. были вырезаны и замучены все офицеры города и члены их семей (уцелел чудом лишь подполковник Григорьев) [986] . В Сахалинской области 11 марта в бухте Де-Кастри полностью перебит отряд полковника И. Н. Вица, из 120 чел., убитых большевиками в то же самое время на мосту р. Хор в Приморской области 96 были офицерами [987] . Во время Хабаровского похода под Ином после боя 28 декабря 1921 г. в Волжском полку в строю осталось 80, в Камском — 60 ч (из 470 в обоих); было убито 85 ч, в т. ч. 20 юнкеров конвоя Семенова [988] . В бою под Ольгохтой 4. 01. 1922 г. Ижевский и Добровольческий полки потеряли до 160 чел., из которых более 50 офицеров (от офицерской роты Добровольческого полка осталось 7 чел.) [989] . Всего в Хабаровском походе потеряно до тысячи убитыми и ранеными [990] . В последних боях 13–14 октября 1922 г. в Приморье потери составили несколько сот ч. (один только отряд полковника Мельникова потерял 360 чел.; Сибирская группа с 8 по 18 октября потеряла не менее 249 ч или 17–20 % своей численности) [991] .
986
986 — Пучков Ф. А. 8-я Камская стрелковая дивизия, № 46, с. 12, № 51/52, с. 10.
987
987 — Эч В. Исчезнувший город (трагедия Николаевска-на-Амуре). Владивосток, 1920, с. 22, 42.
988
988 — Хабаровский кадетский корпус, с. 85; Серебренников И. И. Великий отход, с. 55–56.
989
989 — Еленевский А. Военные училища в Сибири, № 63, с. 35; Филимонов Б. Б. Белоповстанцы, кн. 2, с. 38.
990
990 — Филимонов Б. Б. Белоповстанцы, ч. 2, с. 78.
991
991 — Там же, с. 158.
В ходе боев на фронте случаев захвата крупных групп офицеров было не много (9 ноября 1918 г. у Кунгура попало в плен 12 офицеров 7-й Уральской пехотной дивизии., 19 января 1919 г. у с. Дворецкое — офицеры 2-й Сибирской пехотной дивизии., 27 января у ст. Чайковская — 17 офицеров и т. д.). Но в ходе зимнего отступления 1919–1920 гг. после падения Омска (14 ноября 1919 г.) до перехода через Байкал (март 1920 г.) потери пленными были значительны (особенно под Красноярском, где пленено 60 тыс. человек [992] ; по некоторым мнениям у Красноярска потери были не меньше 90 % всей движущейся массы, включая и беженцев [993] ). Из Красноярска командованием 5-й красной армии было отправлено в Приуральский военный округ 1100 пленных офицеров (причем в Екатеринбург прибыло 465, а остальные умерли от тифа в дороге) [994] . В форте Александровск в марте 1920 г. сдались 2 генерала, 27 офицеров и 1600 казаков Уральского войска. С атаманом Толстовым на юг ушло только 214 чел., в т. ч. 53 офицера (большинство пожилых: штабных и тыловых должностей); после отделения групп капитана Решетникова, полковника Сладкова, полковника Еремина (вырезана киргизами) и ген. Моторного осталось 163 чел. дошедших до Ирана [995] .
992
992 — Филимонов Б. Б. Конец Белого Приморья, с. 316, 346.
993
993 — Еленевский А. Военные училища в Сибири, № 67, с. 19.
994
994 — Варженский В. Великий Сибирский Ледяной поход, с. 11.
995
995 — Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты, с. 171, 213.
Кроме того, не меньшее число офицеров, отстав от своих частей, распылилось, растворившись в массе населения. В общей сложности таких насчитывалось до 20 тыс. чел… Общее число убитых военнослужащих определяется примерно в 50–60 тыс., умерших от болезней — 70–80 тыс., следовательно, офицеров среди них (принимая во внимание их удельный вес в армии) могло быть 6–7 тысяч. Из Владивостока морем и из Южного Приморья через китайскую границу к 2 ноября 1922 г. эвакуировалось до 20 тыс. чел., среди которых до 14 тыс. военнослужащих. Считая и тех, что отошли из Забайкалья в августе 1920 г. и в Приморье не попали и тех, что отошли в Синцзян (из состава Южной армии) и не были в последующем захвачены красными, т. е. до 10 тыс. чел. (см. последнюю главу), общее количество эмигрировавших офицеров составит примерно 7 тыс. Таким образом, из общего числа 35–40 тыс. офицеров, воевавших в белой армии на Востоке, погибло около 20 %, примерно столько же эмигрировало и свыше 60 % взято в плен и распылилось, оставшись в России [996] .
996
996 — Масянов Л. Л. Гибель Уральского казачьего войска, с. 141, 143, 144. См. также: Толстов В. С. От красных лап в неизвестную даль. Константинополь, 1921.