Трагедия закона. Простым канцелярским шилом
Шрифт:
Последнее слово он почему-то произнес с откровенным презрением. Снова сделал паузу, потом продолжил:
— Все началось, когда ко мне попало дело «Бленкинсоп». Я с ним детально ознакомился и могу искренне поздравить вас с проделанной вами работой. В особенности ваш второй отчет. Сделан мастерски, ничего не скажешь…
— Значит, именно вы и взяли его?
— Да, боюсь, мне здорово за это влетит. И хотя до меня уже дошли слухи, что старший инспектор весьма озабочен данным инцидентом, я тем не менее продолжаю надеяться, что не слишком сильно нарушил ваши планы. Как показывает мой опыт работы здесь, задержка документа на денек или даже два при передаче из одного отдела в другой вряд ли должна
— Мистер Эдельман, следует ли понимать, что вы использовали ваши так называемые репетиции в качестве прикрытия для перехвата документов на их пути из отдела в отдел?
— Не совсем так, инспектор, не совсем. Более правильным было бы сказать, что я эффективно использовал полученные в ходе репетиций знания для доступа к официальным документам в случае, когда они по тем или иным причинам были мне срочно нужны. Так будет точнее. Впрочем, вопрос-то был совсем не в том. Когда я тайно шастал по коридорам, изображая из себя, как вы совершенно справедливо намекнули, придурка, моя главная цель состояла в том, чтобы следить за действиями кого бы вы думали? — Вуда!
— Простите, не понял…
На лице у Эдельмана, как ни странно, появилось сначала выражение недовольства, а затем искреннего удивления.
— Инспектор, неужели вы до сих пор не догадались, что основным источником утечки важной информации был не кто иной, как наш любезный друг романист мистер Вуд? По сравнению с вами у меня были определенные преимущества при расследовании данного дела, которые вам, увы, были просто недоступны. Я мог ходить где и когда хочу, кроме того, являлся доверенным лицом Вуда по «заговору».
— Да, но, если вам все это было известно, почему вы не сочли своим прямым долгом сообщить нам об этом? — резко возразил Маллет.
Эдельман пожал плечами:
— Честно говоря, а зачем? Мне нисколько не хочется изображать из себя важную персону, но ведь мой главный долг — перед моей компанией, в которую мне очень хотелось бы вернуться после того, как кончится эта чертова война. Пожалуйста, постарайтесь понять меня правильно: я никоим образом не злоупотребил своим официальным положением в ущерб государству, уж на это у меня совести хватит… да и в любом случае к добру бы это отнюдь не привело. Вместе с тем лично я не вижу причины, почему бы не потратить даже часть своего рабочего времени, чтобы попытаться проследить за действиями наших конкурентов, наиболее опасен из которых дражайший мистер Вуд. Первые подозрения у меня вызвало именно дело «Бленкинсоп», и я тут же решил лично заняться этим. Меня, признаться, мало интересовала преступная деятельность самого Вуда, поскольку, уверен, долго ему все равно не продержаться, но от практической возможности собственными глазами увидеть конкретные методы работы его фирмы отказаться, конечно, было трудно. Почему бы и нет? А вдруг получится?
— Значит, именно это и стояло за вашим решением устроить «заговор»?
— Не совсем. Сама по себе идея «заговора» родилась совершенно случайно как простая и невинная игра, чтобы хоть как-то скрасить долгие и скучные зимние вечера. Для всех нас. Кроме мистера Вуда, который очень скоро увидел в ней прекрасную возможность обделывать свои подлые делишки. С другой стороны, я уверен, что он был в ней искренне заинтересован и как профессиональный писатель. Понимаете, в нем как бы сосуществуют два человека: бесчестный, мелкотравчатый нарушитель закона и не очень известный, но тем не менее серьезный художник от литературы. С точки зрения психологии он, поверьте, весьма и весьма любопытен. Равно как и покойная мисс Дэнвил. Что касается ее, то дополнительный интерес во всем этом деле лично для меня представляло незаметное изучение ее чисто невротических реакций. Жаль, что все так скоро и так глупо кончилось… Простите, я немного отвлекся. Так вот, моим главным объектом был и остается наш гениальный, хотя и не слишком широко известный писатель Вуд. Наблюдать за его неуклюжими попытками провести меня, когда его самого все это время водили за нос, было просто забавно. Очень забавно…
— Скажите, а как вы думаете, мистер Вуд занимался этим в одиночку или ему кто-нибудь помогал? — перебил его Маллет.
— Нет, не в одиночку. В своем отчете вы совершенно верно отметили, что у него, скорее всего, есть помощник. Им оказалось раскрашенное существо из машбюро, которое любит проводить большую часть свободного времени в различных барах с молодым Рикеби. Вуд платил ей, хотя, на мой взгляд, маловато, за копирки документов, которые, по его мнению, могли представлять для него определенный интерес. Впрочем, она была второстепенной фигурой.
— Хорошо. Тогда, мистер Эдельман, последний вопрос. Когда в вашем распоряжении оказался мой секретный отчет, вы, надеюсь, не сочли возможным ознакомить с ним мистера Вуда или кого-либо еще?
— Да что вы?! Упаси господи! Конфиденциальность вашего отчета была соблюдена на все сто процентов.
— Что ж, рад это слышать. Ну а когда вы… м-м… заимствовали его, то, очевидно, находились где-то неподалеку от подсобки мисс Дэнвил?
— Само собой разумеется, — с готовностью согласился Эдельман. — Более того, я постарался быть там сразу после того, как посыльный положит материалы на полку в коридоре. Даже слышал его шаркающие шаги, когда он поднимался по лестнице пить свой чай. Это означало, что он еще до того зажег газовую горелку. Признаться, не знаю точно, сколько времени требуется, чтобы чайник вскипел. Наверняка у Вуда все это точно записано, но, поскольку мне потребовалось не более полутора минут, чтобы найти нужный мне документ, думаю, я ушел с места собственного преступления минут за пять до того, как чайник засвистел. Но учтите, в течение этих полутора или чуть более минут я никого не видел в коридоре.
— Благодарю вас, — прощаясь, сказал Маллет.
Эдельман не торопясь встал со стула и медленно пошел к двери.
— Кстати, — произнес он, вдруг остановившись. — В случае если вы решите, в чем я нисколько не сомневаюсь, допросить мистера Вуда, вы очень скоро убедитесь, что долго он не продержится. Во всяком случае насчет своего непосредственного участия в махинациях на черном рынке. Хотя, как мне подсказывает внутренний голос, к убийству он вряд ли имеет прямое отношение. Впрочем, это уже решать только вам, и никому другому. До свидания, джентльмены.
— Ну и что вы на это скажете? — усмехнувшись, спросил Джеллаби, когда за Эдельманом закрылась дверь.
Маллет с явным удовлетворением потер ладони:
— Если он говорил правду о «заговоре», а лично мне кажется, так оно и есть, то хотя бы одна часть нашего расследования скоро приблизится к успешному завершению. В результате я заметно повышу свой личный рейтинг в Скотленд-Ярде и одновременно осчастливлю господина старшего инспектора. Вот так…
— И при этом мы ни на дюйм не приблизились к раскрытию убийства мисс Дэнвил, — хмуро добавил Джеллаби. — Все, что у нас появилось, — это еще один подозреваемый без четкого алиби.
— Да, не приблизились, — признал Маллет. — Мы до сих пор не нашли столь нужное недостающее звено, а если и нашли, то не признали его за таковое, что, по сути, одно и то же. — Он бросил беглый взгляд на часы, потянулся и заметил: — По-моему, пора бы уже нашему знаменитому чайнику и засвистеть. Интересно, удастся ли мне сыграть на добрых чувствах мисс Ансворт и уговорить ее сделать нам чай?
Десять минут спустя он вернулся с подносом в руках и триумфальной улыбкой на лице: