"Трагическая эротика": Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны
Шрифт:
Верховный главнокомандующий пользовался пенсне 1023 . Но, подобно многим другим государственным и политическим деятелям, считающим, что плохое зрение может восприниматься как знак политической близорукости, великий князь тщательно скрывал дефекты своего зрения, не фотографировался в пенсне.
Неудивительно, что о болезнях Верховного главнокомандующего не упоминалось в российской прессе, ибо вопрос о состоянии его здоровья приобретал порой политическое значение. Так, перед подготовкой германского наступления весной 1915 года немецкие спецслужбы намеренно распространяли слухи о болезни великого князя. Общественное мнение союзников было встревожено этими вестями, поэтому министр иностранных дел С.Д. Сазонов направил специальную телеграмму российскому послу во Франции, сообщая ему об отличном здоровье
1023
Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Т. 1. С. 131.
1024
Данилов Ю.Н. Великий князь Николай Николаевич. С. 178.
2. Воззвание к полякам и образ великого князя
Назначение великого князя Николая Николаевича на должность Верховного главнокомандующего моментально повысило его статус в символической репрезентации царской семьи. В ряде случаев его портреты публиковались сразу же вслед за портретами императора. В номере же журнала «Огонек», посвященном объявлению войны, на первой странице был напечатан портрет царя, а на второй – портреты императрицы Александры Федоровны, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, наследника Алексея Николаевича и великого князя Николая Николаевича (в гусарской форме) 1025 . Таким образом, читателю предлагалась определенная иерархия членов императорской семьи, в которой великому князю отводилось почетное пятое место.
1025
Огонек. 1914. № 30. 27 июля. С. 1 – 2.
Но в общественном сознании Верховный главнокомандующий вскоре стал восприниматься как второй по значению человек в царской большой семье. Этому способствовало и то обстоятельство, что для поднятия авторитета великого князя в церковных службах была установлена для него особая молитва 1026 . Во время приема императором Государственной думы и Государственного совета в Зимнем дворце царь вышел вместе с Верховным главнокомандующим, это также указывало на его особое положение.
1026
Дневник б. Великого князя Андрея Владимировича. С. 76.
В зарубежных изданиях влиянию великого князя Николая Николаевича приписывали даже запрет продажи водки: «Одно слово великого князя – и чудо свершилось» 1027 . Однако, похоже, в русском общественном мнении эта версия не была особенно распространена. Хотя недовольство данной мерой было нередко поводом для оскорбления членов императорской семьи, соответствующие претензии обычно предъявлялись лишь царю.
На восприятие же великого князя Николая Николаевича немалое воздействие оказал один важный документ, связанный с его именем.
1027
Gardinger A.G. The War Lords. London; Toronto, 1915. P. 126 – 127.
1 августа было им подписано, а на следующий день опубликовано воззвание Верховного главнокомандующего, адресованное полякам. Оно живо обсуждалось не только в западных и юго-западных губерниях Российской империи, но и по всей стране:
Поляки!
Пробил час, когда заветная мечта ваших отцов и дедов может осуществиться. Полтора века тому назад живое тело Польши было растерзано на куски, но не умерла душа ее. Она жила надеждой, что наступит час воскресения польского народа, братского примирения его с Великой Россией.
Русские войска несут вам благую весть этого примирения.
Пусть сотрутся границы, разрезавшие на части польский народ. Да воссоединится он воедино под скипетром русского царя.
Под скипетром этим возродится Польша, свободная в своей вере, в языке, в самоуправлении. …
Иначе говоря, воззвание, адресованное всем полякам, т.е. как российским, так и немецким и австрийским подданным,
Одновременно Главное управление Генерального штаба указывало по распоряжению Верховного главнокомандующего всем российским военнослужащим: «Поляки, как на русской территории, так и в пределах Германии и Австро-Венгрии, доказавшие свою лояльность, будут находиться под особым покровительством нашей армии и правительства» 1028 . Иначе говоря, и поляки, жители враждебных государств рассматривались как потенциальные подданные российского императора.
Некоторое представление о возможных границах «возрожденной Польши» давало новое обращение Верховного главнокомандующего, на этот раз обращение к русскому народу, датированное 5 августа. Оно, в частности, гласило:
1028
Новое время. 1914. 2 августа.
Да не будет больше подъяремной Руси. Достояние Владимира Святого, земля Ярослава Осмомысла, князей Даниила и Романа, сбросив иго, да водрузит стяг единой, великой, нераздельной России.
Да свершится промысел Божий, благословивший дело великих собирателей земли русской.
Да поможет Господь Царственному Своему Помазаннику Императору Николаю Александровичу Всея России завершить дело великого князя Ивана Калиты 1029 .
Обращение, именовавшееся в прессе обращением к «зарубежной Руси», т.о. предполагало, что «русские» территории, т.е. земли, населенные преимущественно украинцами и русинами, будут непосредственно включены в состав империи, а не войдут в состав польской ее части, наделявшейся особыми правами в соответствии с предыдущим воззванием великого князя к полякам.
1029
Газета-копейка. Пг., 1914. 5 (18) августа.
Затем, после занятия русскими войсками Львова, от имени Верховного главнокомандующего было опубликовано и обращение, адресованное народам Австро-Венгрии. В нем утверждалось, что русская армия несет свободу и осуществление «всех народных вожделений» народам двуединой монархии.
Публикация подобных важнейших государственных документов, подписанных великим князем, значительно повышала политический статус Верховного главнокомандующего. Немало хорошо информированных современников даже ошибочно полагало, что воззвание к полякам было делом личной инициативы великого князя Николая Николаевича, при этом одни оценивали этот поступок положительно, а другие – отрицательно, что сказывалось на отношении русского общественного мнения к Верховному главнокомандующему. Так, княгиня Шаховская писала В.А. Евреинову 18 августа 1914 года: «Обращение Великого Князя чревато великими событиями в будущем. Интересно бы знать, согласовано ли оно с общим планом будущих действий правительства, или представляет блестящий экспромт вроде фейерверка…» 1030 Очевидно, княгиня, скептически относившаяся к содержанию обращения, допускала возможность того, что этот важный документ был подписан Верховным главнокомандующим без согласования его с другими органами власти.
1030
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 993. Л. 1299.
И другие современники полагали, что решение о выпуске воззвания было навязано императору. Великий князь Николай Михайлович записал в начале августа 1914 года: «Прочел удивительный манифест к полякам, а скорее воззвание, за подписью вел. Кн. Николая Николаевича, а не государя, что меня озадачило, потому что вряд ли обещанное – чистосердечно, а, вероятно, исторгнуто у царя насильно, иначе он сам подписал бы такого рода документ. Поляки пока в диком восторге. Удивляюсь их наивности» 1031 .
1031
Гибель монархии: [Сб.]. C. 24.