"Трагическая эротика": Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны
Шрифт:
Новые обличения революционного времени, заполнявшие прессу, воспринимались читателями как сенсационные откровения, а появление даже самого невероятного слуха на страницах русской печати, освобожденной от цензуры, придавало ему в глазах многих современников статус чуть ли не официального сообщения, основанного на неопровержимых доказательствах. Солдаты 1-й гвардейской дивизии русской армии заявляли немецким офицерам-пропагандистам: «Теперь мы знаем, что целью старого режима было оказание помощи Германии» 1453 .
1453
Bayerisches Hauptstaatsarchiv (Muenchen). Abt. IV: Kriegsarchiv. Bay. Kav. Div., Abt. 1c. Band 30. Akt 2.
Наконец, важным фактором распространения политических слухов стали рыночные механизмы. Читатели и зрители готовы были платить деньги за те тексты и изображения, которым они готовы были поверить. Спрос не мог не породить предложение.
Негативные образы российской монархии и русского царя довольно рано получали особое распространение
1454
European Culture in the Great War: The arts, entertainment and propaganda, 1914 – 1918 / Ed. A. Roshwald and R.Stites. Cambridge, 2002. P. 84, 102.
Во внутренних же губерниях России еще до Февраля предприимчивые дельцы также стремились удовлетворить растущий спрос, печатая в обход цензуры «разоблачительные» тексты и изображения. Но между подцензурной и нелегальной печатью существовала связь. «Патриотические» настроения затронули массовую культуру эпохи Мировой войны, окрашивая в цвета ксенофобии и шпиономании столь любимые простым читателем и зрителем детективы, эротические повествования и изображения «светской жизни». Всевозможные «Тайны дома Гогенцоллернов» и «Тайны венского двора», печатавшиеся начиная с 1914 года, создавали определенный жанр, где все эти темы перемешивались в разных сочетаниях и пропорциях, предвосхищали появление не менее скандальных брошюр после Февраля, когда стали публиковаться разнообразные «Тайны дома Романовых» и «Тайны Царскосельского дворца». Во время войны в русской прессе постоянно печатались и карикатурные изображения глав вражеских государств, императоров Германии и Австро-Венгрии, турецкого султана, болгарского царя. Десакрализация глав враждебных монархий в русской прессе, отвечавшая, казалось бы, насущным задачам военно-патриотической мобилизации в России, могла ставить вопрос об авторитете любой монархической власти. Эту потенциальную опасность, похоже, недооценивали некоторые члены императорской семьи, но ее хорошо ощущали русские монархисты. Пациент лазарета императрицы впоследствии вспоминал: «Великие княжны привозили нам по утрам пачки газет и искренне смеялись над карикатурами “Петроградской газеты”: Франц-Иосиф в виде обезьянки в поводу у Вильгельма в карикатурном изображении приводил их в восторг. Уже в то время казалось рискованным изображение, хотя и враждебных, но все же монархов, в смешном виде» 1455 .
1455
Августейшие сестры милосердия / Сост. Н.К. Зверева. М., 2006. С. 302.
Подчас плодовитые авторы, специализировавшиеся ранее на фабрикации востребованных читателем скандальных «разоблачениях» противника, быстро переключались после Февраля на обличение павшего режима, используя хорошо уже отработанные литературные приемы 1456 . Законы рынка побуждали авторов бульварной литературы учитывать интересы и пристрастия потенциальной аудитории, поэтому циркулировавшие уже слухи влияли на их тексты. Эротические и полупорнографические тексты оперативно политизировались в духе времени. Одни и те же издательства быстро переходили от выпуска книг «Тайные силы любви» к «Тайнам дома Романовых».
1456
Ср.: Альбионов. Шпионы и шпионаж. Пг., 1914; Его же. Житие неподобного старца Григория Распутина. Пг., 1917. То же можно сказать и об авторах популярных песен. Ср.: Шкулев Ф. Что ты кайзер… // Спите орлы боевые. М., 1916. С. 14 – 15; Его же. Чем Русь славилась // Песни Великой Русской революции. М., 1917. С. 8.
Антинемецкая пропаганда в годы Мировой войны подчас переплеталась с пропагандой революционной, которая издавна не была лишена элементов ксенофобии, прежде всего германофобии (эту линию можно проследить со времен декабристов). Несколько поколений революционеров создало множество текстов, в которых разоблачался антинациональный, антирусский характер «немецкой» династии. Ее представителей даже порой не именовали Романовыми, презрительно называя династию «Голштин-Готторпской» или «Ангальт-Цербстской». Некоторые авторитетные публикации подтверждали подобное отношение: в знаменитом «Готском альманахе», ежегоднике, публикующем биографические сведения об аристократических семействах Европы, российская правящая династия именовалась династией Гольштейн-Готторп-Романовых. Императрица Александра Федоровна, разумеется, прекрасно понимала все неудобства и опасности, связанные с таким описанием царского рода, она призывала чиновников Министерства императорского двора воздействовать на редакцию альманаха, чтобы та убрала два первых родовых имени династии. Когда же чины ведомства сообщили ей о невозможности воздействовать на немецкую редакцию, то она даже поставила вопрос о запрете ввоза аристократического альманаха на территорию Российской империи. Впрочем, опасение возможного скандала побудило царицу оставить эту идею 1457 .
1457
Мосолов
Иногда к «разоблачениям» династии примешивались и антиклерикальные мотивы. В 1917 году революционная пропаганда продолжала развивать эту тему, соединяя ее с обличениями разложения династии. Так, в середине марта Л.Д. Троцкий писал: «…как только рождался новый Лже-Романов от матери немки и неведомого отца (сколько распутиных занималось на протяжении веков усовершенствованием романовского рода!), сейчас же божественный промысел касался перстом нового избранника» 1458 .
1458
Троцкий Л.Д. Сочинения. Т. 3: 1917. Ч. 1: От Февраля до Октября. М., 1927. С. 22.
Германофобию во время войны утилизировали в своих целях самые разные политические силы. Как видим, революционеры разного сорта часто писали об «измене верхов», используя в своих целях царившую в стране атмосферу шпиономании и ксенофобии. Если полиция с большим или меньшим основанием пыталась обвинить активистов рабочих и социалистических организаций в сотрудничестве с врагом, то и «левые» использовали этот прием, адресуя подобное же обвинение правым политикам и властям империи. Широкое распространение в 1915 году получило письмо А.Ф. Керенского, адресованное М.В. Родзянко, в котором утверждалось, что «измена свила себе гнездо в Министерстве внутренних дел» 1459 .
1459
РГИА. Ф. 1405. Оп. 530. Д. 1127. Л. 3 – 3 об. Фактическим автором письма был Д.В. Философов. Письмо было использовано в листовке Петербургского комитета большевиков, изданной в феврале 1915 года: Шляпников А.Г. Канун семнадцатого года. Т. 1. С. 168.
В этих условиях главным врагом становился «внутренний немец». В сводке Петроградской военно-цензурной комиссии за декабрь 1916 года цитировалось письмо одного солдата (очевидно, цензоры сочли его достаточно показательным): «Армия… остро чувствует внутренние болезни страны и накапливает возмущение против внутреннего “немца”. Боюсь, что в один прекрасный день если не вся, то часть армии двинется против своего злейшего врага, внутреннего немца, чтобы наладить жизнь страны» 1460 .
1460
Революционное движение в армии и на флоте в годы Первой мировой войны (1914 – февраль 1917): Сб. документов. М., 1966. С. 428.
При этом сам термин «внутренний немец» мог восприниматься, «расшифровываться», «переводиться» по-разному: это мог быть и этнический немец, русский гражданин, и предатель, шпион, мародер, и любой человек с иностранным именем и фамилией. В атмосфере слухов военного времени многие видные представители бюрократии, аристократии, генералитета и, наконец, члены правящей династии, прежде всего императрица Александра Федоровна, были идеальными кандидатами на роль «внутреннего немца».
Многие слухи совершенно не соответствовали действительности, но в условиях нарастающего кризиса именно слухи становились факторами огромного политического значения. Слухи о воображаемых заговорах, пожалуй, играли в той ситуации еще большую роль, чем заговоры настоящие. Если германская пропаганда постоянно утверждала, что фактическая власть в России якобы принадлежит всемогущим «английским агентам» (а влиятельные немецкие государственные деятели и военачальники, похоже, искренне в это верили), то и многие русские политики, и некоторые союзные дипломаты полагали накануне революции, что Россией уже фактически тайно управляют агенты германские. А известные иностранные журналисты, представляющие влиятельные союзные издания в России, верили, что вражеская агентура даже контролирует русскую цензуру 1461 . В соответствии с такими оценками принимались порой важные политические решения как в России, так и в союзных ей странах.
1461
Письмо Р. Вильтона, корреспондента «Таймс» в России, лорду Нортклифу, датированное ноябрем 1915 года (The British Library Manuscript Collection. Northcliffe Papers. Add. 62253. Р. 161).
И режим, и оппозиция оказывались подчас жертвами своих собственных пропагандистских кампаний. Это, впрочем, было характерно не только для России. Политическая паранойя, подпитываемая смесью шпиономании и шовинизма, как эпидемия, охватывала все воюющие страны, в Германии, например, распространялись листовки, в которых утверждалось, что сам немецкий канцлер… подкуплен англичанами 1462 .
Фобии военной поры оказывали влияние на процесс принятия важных политических решений. И в Великобритании антигерманские настроения порой переплетались с настроениями антимонархическими, поэтому Саксен-Кобург-Готская династия в 1917 году стала именоваться Виндзорской (при королевском дворе и в английских правительственных кругах явно учитывалось, к чему привели антидинастические и антинемецкие настроения в России), а княжеский род Баттенбергов, находившихся одновременно в родственных отношениях с английским королем и русским царем, превратился в Маунтбеттенов.
1462
РГИА. Ф. 1470. Оп. 2. Д. 82. Л. 193. Обзор иностранной прессы.