Трагическая любовь атамана Артема
Шрифт:
Здесь нужно остановиться на том, что как Артем Онищук, так и атаман Лыхо, совсем не были «отпетыми бандитами», или «матерыми уголовниками», как о том распиналась на всех газетных столбцах и по всем уголках Украины пропагандистская машина советской власти. Такая характеристика подходила быстрее всего к красному герою-комбригу Котовскому, который в те бурные годы противостоял армии УНР и повстанцам. Тот действительно в свое время был и бандитом и «матерым уголовником», получив за это десять лет каторги и судебный приговор к «высшей мере».
В то же время, как Лыхо, так и Артем Онищук были боевыми офицерами сначала царской, а потом
Отдельно следует заметить, что атаман Лыхо (а это было псевдо атамана, истинная фамилия которого была Дорошенко) был в свое время, как и Артем Онищук, кадровым офицером армии УНР. В 1919-м году Симоном Петлюрой ему был присвоен чин подполковника армии УНР, как командиру первого Надбужанского повстанческого полка [5]. Дорошенко был сыном священника Каменец-Подольской губернии, имел к тому времени возраст тридцать три года, знал несколько языков, был бывшим поручиком царской армии. После отступления войск Директории на территорию Польши, Дорошенко остался проживать в селе Четвертиновка, его тестем был Бершадский священник.
В конце 1920-го года Лыхо организовал повстанческий отряд из крестьян сел Четвертиновки, Гордеевки и Леткивка теперешнего Тростянецкого района. Этот отряд по состоянию на девятнадцатое ноября 1920-го года состоял из тридцати бойцов. Однако уже 22-го ноября 1920-го года отряд атамана Лыхо, увеличившись до четырех десятков пеших повстанцев и двадцати всадников, на 37-й версте Христиновской железной дороги (между Белоусовкой и Тростянцем) захватил большевистский поезд, который в местном лесу заготовлял дрова. Повстанцы подорвали два вагона со снарядами, забрали много оружия и боеприпасов, убили сотрудника Елисаветградского губернского ЧК, который руководил командой поезда, захватили в плен красноармейцев-новобранцев. В ответ на успешные действия повстанцев большевики в селе Леткивка взяли сотню заложников, сожгли одиннадцать домов, а на село наложили контрибуцию в размере пять миллионов карбованцев.
В конце ноября 1920-го года Лыхо провел формально-принудительную (для введения в обман советской власти) мобилизацию в селе Оляница. Все мужское население села стало в ряды повстанцев, благодаря чему его отряд увеличился до четырех сотен. На то время в отряде находился даже бывший помощник начальника милиции городка Тростянец — Белявский, а также какой-то священник, который исполнял обязанности завхоза.
Отряд атамана Лыхо во всем напоминал регулярную военную часть — в нем регулярно проводились строевые занятия, жестко соблюдалась дисциплина (казакам категорически запрещались грабежи, попойки и т. п.). За невыполнения приказов виновных наказывали шомполами, а если это было вторично — то даже и расстрелом.
Почти аналогичная биография была и в атамана Артема. Артем Евгеньевич Онищук родился в 1891 году (по неточным данным) в селе Соколинцы Брацлавского уезда (теперь Тывровский район). Родители его были малоимущими крестьянами, однако смогли обеспечить сыну возможность получить образование, достаточное для дальнейшей работы народным учителем. Артем рос умным и сообразительным мальчиком. Учась в церковно-приходской школе, он интересовался церковной службой, которая в дальнейшем помогла ему в армейской службе [2].
Закончив одногодичный педагогический курс, и получив соответствующее свидетельство, Артем прошел испытание в совете Винницкой церковно-учительской школы, в связи с чем, ему было присвоено звание учителя церковно-приходской школы. Будучи призванным, перед началом войны 1914-го года, в царское войско он в 287-м Жмеринском полку выдал себя за дьяка и отправлял службу в полковой церкви.
После начала империалистической войны Артем воевал на румынском фронте, где стал полным георгиевским кавалером и получил офицерский чин прапорщика. Демобилизовавшись в 1917-м году, Артем вернулся к мирной жизни, и учительствовал некоторое время на Гайсинщине. Однако, уже в конце 1918-го года он, откликнувшись на призывы Анания Волынца, в ноябре того же года вступает в его отряд. А уже девятнадцатого февраля 1919-го года становится сотником четвертой сотни 61-го полка 19-й дивизии Армии УНР [1].
Первым командиром этого полка, который был создан 25-го января 1919-го года на базе куреня имени Симона Петлюры, был назначен подполковник Волынец. В дальнейшем Артем Онищук получил чин куренного армии УНР (приблизительно отвечает должности командира батальона современной армии).
Но снова вернемся к событиям седьмого декабря 1920-го года, когда колона отряда отправилась в свой рейд. Маршрут объединенного отряда был проложен атаманами в основном через леса Гайсинщины начиная от села Шура-Бондуривская. Пройдя через села Верхушку, Василивку, Вязовицу, колона отряда, под вечер на следующий день восьмого декабря, вышла из лесного массива возле села Бондуривка и направилась уже открытой местностью в направлении сел Овраги и Хвостивци (теперь это одно село Ковалевка).
Однако и красные тем временем не дремали. Их командование, получив телефоном сообщения из сел, через которые проходили повстанцы, срочно передислоцировало из Гайсина по железнодорожному пути Гайсин-Винница штабную роту 216-го полка. Роту по тревоге загрузили в два товарных вагона и доставили свободным локомотивом на станцию Витивци, что находилась буквально рядом с селом Овраги. Благодаря оперативной доставке, эта рота успела занять оборону перед селом на пути движения колонны еще до вечера восьмого декабря.
Когда передовая чота отряда Артема приблизилась к окраинам села, то была обстреляна густым градом пуль. Потеряв одного из казаков, разъезд повернул назад и спешился в ложбинке перед селом. Позиция красных была довольно выгодной, они заняли оборону по краю сельского выгона. Рядом с выгоном проходила полевая дорога, которая вела с Бондуривки в село Овраги.
Командир чоты сразу же послал одного казака с донесением к атаману. Вокруг уже стемнело, хотя было только пять часов пополудни. Дорогу к селу и окружающие поля декабрьская погода припорошила-подморозила легким снеговым покровом. Зима явным образом вступала в свои безоговорочные права, не оставляя погоде ни одного теплого дня.
Услышав частые выстрелы, колонна остановилась на расстоянии одного километра от села в небольшом лесочке. В скором времени, один за одним, помчали гонцы к атаманам объединенного отряда с приглашением срочно прибыть на совещание к главному атаману.
Артем, спешившись со своего коня, присел на край одной из обозных телег, ожидая приближения атаманов. Ему было понятно, что на этот раз боя избежать не удастся. С одной стороны, впереди колонны расположился заслон красных, с другой стороны, позади колонны на ее пяты наступал 216-й полк красных. Выхода практически не было, нужно было вступать в бой.