Трагическая связь
Шрифт:
— Как вы все знаете, мы только что открыли двери Убежища еще для шестидесяти пяти семей, и, хотя некоторые люди ночуют в Общественном центре в городе, мы близки к тому, чтобы обеспечить всех жильем. Я говорил с Джереми Ардерном, который присоединился к нам сегодня, и мы уверены, что сможем удовлетворить растущие потребности сообщества в ближайшие недели, а также продолжить расширение для следующей волны Одаренных, прошедших проверку.
Генерал издает хрюкающий звук, и Норт переводит взгляд на него.
— Этот процесс проверки, кажется,
Я чувствую, как Грифон вздрагивает с того места, где он сидит, двумя сиденьями ниже. Мне не нужно видеть его, чтобы знать, что это так. Он уже ощущает на себе давление всего сообщества, являясь единственным человеком со встроенным детектором лжи и единственным, кому Норт доверяет такое решение. Его уже тянут в пяти разных направлениях, и причина, по которой проверка замедлилась, заключается в том, что мы всей группой решили, что отныне будем выходить все вместе и больше не будем разделяться.
Я хочу убить Генерала за такой комментарий.
Норт быстро отвлекает его от собственного сына. — Это сообщество не финансируется советом или каким-либо другим объединенным ресурсным центром, следовательно, никто за пределами Draven Family Trust не имеет права голоса в отношении того, как мы проверяем людей или сколько времени требуется для осуществления этого процесса. Вы все находитесь здесь по моему усмотрению, все до единого, потому что моя группа Привязанных позволяет это. Хотя мы рады выслушать любые ваши опасения, мы сами решаем, принимать ли нам меры. Альтернативой, конечно, является возвращение в свои дома.
В тишине царит напряжение, которого не было раньше: каждый мужчина и каждая женщина за столом размышляют о том, что Норт только что сообщил им.
Джереми бросает взгляд через стол на Генерала, прежде чем обратиться к группе. — Сопротивление забирает сотни Одаренных в день. Не знаю, решили ли они активизироваться, потому что готовы к этому, или потому что впали в отчаяние, но такова реальность жизни за пределами этого места. Я предлагаю вам всем подумать об этом, прежде чем начинать бросаться необоснованными обвинениями.
Сотни в день.
Я чувствую тошноту в животе, и во мне зарождается маленькая струйка вины за то, что мы не делаем больше для всех. Мне приходится напоминать себе, что в ближайшие дни мы планируем снова отправиться в Пустоши, чтобы уничтожить еще больше наших врагов.
— Лучший способ обеспечить безопасность людей — это полностью избавиться от врага, и мы перешли от оборонительной позиции, в которой находились годами, десятилетиями, к тому, чтобы вступить в бой с Сопротивлением. В ближайшие дни мы вернемся в Аляскинскую пустошь.
Аляскинская пустошь. Не могу дождаться, когда окажусь по уши в снегу, сражаясь за свою жизнь; Сопротивление знает, как выбрать отличное место для битвы. Интересно, есть ли у них Перевертыши снежных барсов или что-то в этом роде, потому что я не могу вспомнить многих Одаренных, которые могли бы использовать снег как преимущество. Мне также интересно, может ли Сейдж поджигать людей, если они окружены снегом. Важный вопрос для моей лучшей подруги, но было бы невероятно невежливо доставать мой телефон прямо сейчас, пока Норт разговаривает, так что придется подождать.
— Является ли Аляскинская пустошь лучшим использованием наших ресурсов? Не могли бы мы заняться меньшими пустошами и закрыть их, прежде чем переходить к более крупным? — спрашивает один из членов совета.
Я понятия не имею, кто она, но, похоже, в ее вопросе нет враждебности. Ее лицо открыто и ясно, а мужчины, сидящие по обе стороны от нее, внимательно наблюдают за Нортом, явно заинтересованные в его ответе.
Удивительно, но первым заговорил Грифон: — Аляскинскую пустошь будет очень трудно отвоевать и закрыть из-за ее расположения и размеров. Самый сильный из их Щитов, тот, который не используется в лагерях, сейчас охраняет ее. Если мы оставим это напоследок, есть вероятность, что мы никогда не добьемся ее закрытия. Менее опытные новобранцы могут разобраться с небольшими лагерями, и мы надеемся, что сможем использовать эти ресурсы там.
«Мы бросаем все, что у нас есть, на эту аляскинскую дыру», — так можно было бы перевести его слова, но я стараюсь выглядеть уверенной со своего места. Вся эта встреча становится испытанием моего терпения и того, как далеко меня можно завести, прежде чем я выйду из себя.
Я горжусь тем, как далеко продвинулась.
— Не могла бы ваша Привязанная войти и освободить их для нас? — говорит один из мужчин, хотя и очень осторожно.
Он явно пытается передать уважительный вид вопроса, но Нокс все равно наклоняется вперед на своем стуле.
— Может быть, нам стоит просто отправить твою Привязанную. Это было бы самое большее, что она сделала с тех пор, как получила место от своей никчемной мамаши, — бормочет он себе под нос, правда, достаточно громко, чтобы его услышал весь стол, и мне приходится прикусить губу от возмущенных выражений на их лицах.
Я не уверена, чего они ожидали от Нокса, но очевидно, что они недостаточно общались с ним, чтобы знать, что его нельзя уколоть, не испытав на себе всю тяжесть его острого языка.
— А что насчет лагерей? Почему мы сосредоточились на Пустошах, когда там все еще есть лагеря, полные заключенных, на которых мы могли бы сосредоточить наши усилия? — говорит советник Хэннити, нервно теребя пальцы перед собой, уклоняясь от тихой вспышки Нокса.
Я не уверена, переключает ли он внимание с Нокса в качестве одолжения Норту, или он просто по природе своей противник конфликтов, но он выглядит нервным, практически ерзая на своем месте. Его взгляд то и дело перебегает на Норта — как будто он возбужденный щенок, ищущий одобрения.