Трагические самоубийства
Шрифт:
Роми познакомилась с режиссером Харри Мейеном, а в июле 1966 года вышла за него замуж. Она была беременна, и Харри ради нее оставил жену, с которой прожил 12 лет в мире и согласии. Потом у Роми родился мальчик, ее первенец Давид. Супруги поселились в Гамбурге, и Роми была счастлива. Она хотела стать хорошей женой и матерью и так любила своего сына и мужа, хотя любовь к последнему скорее походила на благодарность. Харри помог ей вырваться из депрессии, утолить тоску и отчаяние. Роми была благодарна ему за сына. В дневнике она писала: «Харри дал мне уверенность. Я стала гораздо спокойнее, болезненное возбуждение, кажется, оставило меня. За это время я не сделала ни одного фильма, и тем не менее чувство пустоты больше не преследует меня. Мы стали семейной парой, и я охотно провожу время в нашей четырехкомнатной квартире».
Это было так похоже на обман, на самовнушение. Она словно бы говорила себе: мне хорошо, мне очень хорошо… Со временем это заклинание начало терять свою силу. Все чаще в дневнике Роми стали звучать нотки недовольства и раздражения. Ей наскучила роль домохозяйки, она устала от криков сына, от мелочных забот и от всегда такого внимательного мужа. Теперь Роми чувствовала себя в четырехкомнатной квартире словно в клетке. Ей не хватало воздуха свободы, живого человеческого общения или… ей не хватало Делона?
Она тосковала, и, возможно, это чувство долетело до адресата. Однажды в квартире раздался звонок, Роми сразу узнала голос. «Приезжай в Париж. Я снимаю фильм. Есть классная роль для тебя», – опять любимый голос нарушал ее покой, ломал ее жизнь, но она не могла не откликнуться.
И снова Роми, как когда-то в забытой юности, в Париже, в городе своей самой сильной и, наверное, единственной любви. Она играла в фильме «Бассейн», который немного повторял печальную историю их романа с Делоном. Зрители еще помнили об их красивой любви, и едва фильм вышел на экраны, как публика буквально атаковала все европейские кинозалы. Потом начались интервью, Роми часто спрашивали, не помешали ли ей прежние отношения с Делоном играть эту роль. На что она отвечала: «Нисколько! Я работала с ним, как с любым другим партнером. Нет ничего холоднее мертвой любви…». У Делона тоже спрашивали о его чувствах к Роми, он говорил: «Когда мы с ней встретились впервые, она была девочкой, а сейчас я вижу перед собой зрелую прекрасную женщину».
С этого фильма началось триумфальное шествие Роми Шнайдер по киноэкранам всего мира. Фильмы с ее участием следовали один за другим. В «Людвиге», режиссером которого был Висконти, она сыграла главную роль, принесшую ей награду на фестивале. В журнале «Пари матч» ее, иностранку, назвали звездой французского кино. А потом начались съемки в фильме «Поезд». В этой картине рассказывалась история о любви, которая оказалась даже выше смерти. Но, увы, счастье, отпущенное ей Богом, касалось только ее творческой карьеры. В личной жизни блистательной актрисе не хватало таланта. Она не умела быть мудрой и терпеливой женщиной, она делала ошибку за ошибкой, даже и не подозревая об этом, лишь с годами осознав, что же она наделала. Правда, ей хватало мужества признаться: «Знаю, что у меня плохой характер, часто я бываю невыносимой».
Отношения с Харри окончательно разладились, и через два года после свадьбы они расстались. Харри был мягким и добрым человеком, его жизненный опыт (ведь он был много старше жены) позволял ему многое прощать Роми и удерживать ее от непродуманных шагов. Но когда Роми стала «великой», все советы мужа казались ей глупыми нападками, нелепыми колкостями. Она отвергала его мнение. Ссоры супругов теперь часто сопровождались ее истериками и бранью мужа. Не выдержав, Роми бросила Харри, забрав с собой сына. Она вновь поселилась в Париже. А спустя какое-то время у нее начался роман с Даниэлем Бьязини – ее личным секретарем.
Бьязини был выходцем из интеллигентной и богатой семьи, и хотя он был вполне уравновешенным молодым человеком, но отличался некоторым легкомыслием. Это смущало и расстраивало Роми, желавшую видеть в своем партнере абсолютную верность и преданность. Правда, Даниэль очень сблизился с ее сыном, что было важно для Роми. Для Давида ее новый спутник жизни был старшим товарищем, другом и в то же время мудрым наставником. С ним Давид мог и погонять мяч, и подраться, и поговорить о серьезных мужских делах. Родители Даниэля с радостью приняли Давида и очень привязались к нему, это чувство стало взаимным. Давид относился к старикам Бьязини как к родным дедушке и бабушке. Их вилла стала для него родным домом, где он чувствовал себя вполне уютно. Его мама много снималась, постоянно была в разъездах, он так редко видел ее. Так что новая семья давала ему полное ощущение домашнего тепла.
Роми тоже была довольна, ей казалось, что в ее жизни наконец достигнуто полное равновесие. Даниэль ее обожал, сын был доволен и обласкан его родителями, возвращаясь домой, Роми всегда встречала лишь доброту и любовь. Все было так похоже на настоящую большую семью. Роми начала бракоразводный процесс с Харри. Она выплатила ему почти полтора миллиона марок, чтобы добиться своего. Наконец в декабре 1975 года Шнайдер вышла замуж за Даниэля. Тогда она говорила: «Всю жизнь я пыталась собрать под одной крышей мужчин, детей, профессию, успех, деньги, свободу, уверенность, счастье. В первый раз все рухнуло. С Даниэлем я делаю новую попытку».
Вскоре у них родилась дочка Сара – это было чудесное событие в семье Бьязини. Роми, казалось, забыла все свои прежние горести и разочарования. Теперь у нее была семья, двое детей, заботливый муж и любимая работа. Роми продолжала сниматься, и это по-прежнему приносило ей не только удовольствие, но и бешеный успех. Роми получила второй «Сезар», ее талант вновь был высоко оценен. В этот момент пришла телеграмма из Гамбурга: ее бывший муж Харри, не выдержав разлуки с Роми, повесился. Она вылетела в Гамбург. Толпа жадных до сенсаций журналистов набросилась на нее уже в аэропорту: «Не считаете ли вы себя виноватой в гибели этого человека? Вы отняли у него хорошую, добрую жену, а что дали взамен?».
Да, смерть Харри тяжким грузом легла на ее совесть, после этого несчастья она вновь потеряла едва обретенное душевное равновесие. В обвинениях звучала такая горькая правда, она и сама это понимала, но, увы, изменить уже ничего не могла. Ее новый муж, Даниэль, был еще слишком молод и совсем не обладал теми качествами, которые помогли бы Роми выдержать этот удар. Он требовал от нее выдержки. Кроме того, в силу своего возраста или характера Даниэль был вовсе не из числа домоседов и примерных семьянинов, как Харри. Роми опять мучилась от ревности.
И хотя актриса могла часами себя утешать тем, что она великая, она звезда, но от ревности это не спасало. Ее самолюбие было задето, Роми чувствовала себя оскорбленной. Ведь ради Даниэля она рассталась с Харри. Кроме того, ей казалось, что Даниэль рядом с ней из-за глупого мужского тще- славия, ему льстит внимание и любовь звезды мирового кино. Роми не хватало мудрых советов Харри, поддержки, она опять была бесконечно одинокой. Актриса начала пить и теперь уже не скрывала этого. И все опять повторилось: алкоголь снимал стрессовое состояние на какое-то время, а потом наступала еще более тяжелая депрессия. Хорошее настроение как будто навсегда покинуло ее, уверенность таяла день ото дня, ведь от алкоголя страдала не только ее душа, но и внешность. Гримеры порой не знали, что им делать, когда Роми являлась на съемочную площадку вся опухшая, с мутными глазами и вялым взглядом, который уже не излучал былой чарующей загадочности.